Дорога отнимала у Марианны все силы, и вечером она падала без сил. Но она не унывала, наоборот, была счастлива – Филип рядом, еды всегда в достатке, и к тому же она уже увидела столько интересных мест! Чего еще желать? Одно было плохо: по ночам она часто видела один и тот же сон – Филип убивает Джуда, а потом Иезекииль Троуг расправляется с ней. Когда Марианне снился этот кошмар, она просыпалась от собственного крика и бросалась к Филипу, ища утешения в его объятиях.

Когда они уже почти добрались до Чарлстона, у Филипа кончились деньги. На последнюю монету он купил в деревенской лавчонке хлеб, мясо и несколько яблок. Они вышли на улицу, и Филип показал Марианне пустой кошелек. Лицо у него при этом сделалось скорбное.

– Вот и все, малышка. Слава Богу, мы почти у цели.

Марианна взяла яблоко и вгрызлась зубами в его твердый розовый бок.

– А что мы будем делать в Чарлстоне? – спросила она. – Ты мне об этом никогда не говорил.

Филип тоже взял яблоко и вытер его о рукав.

– У меня там есть один знакомый, корабельный агент. Он когда-то работал у моего отца, и отец оказал ему одну большую услугу, о которой, надеюсь, он не забыл. Я очень рассчитываю, что в благодарность он поможет нам добраться до Бостона.

Справившись с яблоком, Марианна вытерла вымазанный рот рукавом.

– Не нужно этого делать, Марианна, – осторожно, чтобы не обидеть ее, сказал Филип. – Так можно испачкать рукав.

Марианна пожала плечами:

– И чем мне прикажешь вытирать рот?

– Носовым платком, разумеется, если он у тебя есть, – смущенно проговорил Филип. – А если нет, листьями или сеном.

Марианна удивленно взглянула на него:

– А зачем, если рукавом гораздо удобнее?

– И тем не менее, – уже более твердым голосом сказал Филип, – ты должна делать так, как я тебе говорю. Там, куда мы направляемся, порядки совсем другие, чем на твоем острове. И тебе придется многому учиться.

Марианна снова пожала плечами. Все эти разговоры, что ей придется чему-то там учиться, действовали на нервы, однако почему бы не доставить Филипу удовольствие, если ему так хочется.

– Ну ладно, – улыбнулась она. – Я постараюсь исправиться. Правда-правда.

Филип, глядя в ее темные глаза, окаймленные пушистыми ресницами, уже позабыл, что он ей только что втолковывал. Осторожно коснувшись их кончиками пальцев, он спросил:

– У твоей мамы тоже длинные ресницы? И глаза такие же большие?

Марианна, скорчив гримасу, покачала головой:

– Нет. У моей матери глаза блеклые, как у моря в тумане. И она такая же холодная, как море.

– Значит, ты похожа на отца. А какой он?

Улыбка Марианны погасла.

– Я не знаю, кто мой отец. Мать никогда мне о нем не рассказывала. Сказала только, что он моряк из какой-то южной страны. Когда я была маленькая, я часто думала о нем, мечтала, что когда-нибудь он приедет ко мне и увезет меня с острова в дальние страны, где люди всегда счастливы. – Она горько улыбнулась. – Но он так никогда и не приехал. Так что у меня есть только мать. – И, поспешно сменив тему разговора, спросила: – Филип, а что мы будем делать в Бостоне?

– У меня там живет тетя, папина сестра. Замечательная женщина! Я отвезу тебя к ней и попрошу ее присматривать за тобой, заботиться о тебе и сделать из тебя настоящую леди. По-моему, это чудесный план! Ты согласна?

По правде говоря, Марианне этот план совсем не понравился, но Филипу так хочется сделать из нее леди. Что ж, не стоит его разочаровывать, решила Марианна и послушно кивнула головой. В конце концов, что бы там ни произошло, важно только одно: она всегда будет с Филипом, с ее чудесным молодым человеком, и никто их не разлучит.

Марианна и представить себе не могла, что Чарлстон такой огромный и шумный. Он буквально оглушил ее. Она была девушкой практичной, мечтать о будущем не любила, жила одним днем. А когда этот новый день наступал, всегда знала, как ей поступить в той или иной ситуации.

Но такое ей и в страшном сне не могло привидеться! Толпы народа на улицах, бесчисленные повозки, запряженные лошадьми, грохот колес по булыжной мостовой, крики продавцов, высокие красивые здания – все это настолько подействовало на Марианну, что ей захотелось забиться в какую-нибудь норку, закрыть глаза и сидеть так до ночи. А люди! Она и представить себе не могла, что в одном месте может быть столько людей.

Стыдясь признаться, что ей страшно, Марианна крепко-накрепко вцепилась Филипу в руку. Множество вопросов теснилось у нее в голове, однако она никак не решалась задать их Филипу, который тоже казался сбитым с толку. Лицо у него было бледным и напряженным. Марианна догадалась, что он думает о предстоящей встрече, и решила не надоедать ему, лишь еще теснее прижалась к нему, боясь даже на секунду выпустить его теплую руку.

Много удивительного увидела Марианна в городе, но больше всего ее поразили женщины. Филип оказался прав, когда говорил ей, что в городе люди ведут себя не так, как на острове, и одеваются совершенно по-другому.

Женщины, на ее взгляд, были одеты великолепно. Облаченные в шикарные наряды, отделанные кружевом и оборками, отчего Марианна казалась себе на их фоне маленькой и худенькой, они проплывали мимо нее, горделивые, как фрегаты, и грациозные, словно клиперы, а страусиные перья, украшавшие их шляпки, были словно раздуваемые ветром паруса. На Марианну они не обращали ни малейшего внимания, смотрели сквозь нее так, словно ее и не было. Нет, никогда ей не стать такой, как они! Никогда! Неужели Филип этого не видит?

– Сюда, – внезапно сказал он и повел ее вниз по узенькой улочке, по обеим сторонам которой располагались магазины.

Теперь они находились где-то вблизи пристани: Марианна явственно ощущала запах моря.

Роскошно одетые дамы исчезли, да и одежда мужчин в этом районе не отличалась изяществом. Правда, время от времени еще можно было встретить хорошо одетого мужчину, однако большинство из них были в простой одежде, и Марианна сразу почувствовала себя увереннее.

Наконец они добрались до цели своего путешествия: огромного деревянного здания, в котором могла бы разместиться по крайней мере половина ее поселка.

– Подожди здесь, – приказал ей Филип. – Стой у дверей, и, если вдруг кто-то станет к тебе приставать, тотчас же заходи в дом. Я постараюсь не задерживаться. Если повезет, то уже сегодня будем плыть в Бостон.

Марианна рассеянно кивнула. Она была настолько поглощена новыми впечатлениями, что ей было все равно, уплывут они в Бостон или нет. Она даже не заметила, как он ушел. Марианна глядела и не могла наглядеться, как мимо идут пешеходы, проезжают красивые экипажи, снуют грязные, оборванные дети, такие же грязные и оборванные, как в родном поселке. И вообще она обнаружила, что Чарлстон во многом похож на Аутер-Бэнкс. И там и там были бедняки, только на острове их больше.

Довольная тем, что пришла к такому выводу, Марианна повернулась к стеклянным двойным дверям здания и заглянула внутрь. Там в глубине комнаты она увидела Филипа. Он разговаривал с высоким, сутулым мужчиной, отчаянно при этом жестикулируя.

Марианна отвернулась. На улице уже темнело. Скорее бы уж Филип закончил свои переговоры. Им ведь еще нужно найти ночлег. А еще было бы очень неплохо, если бы этот его знакомый дал Филипу хоть немного денег. Тогда они купили бы хоть какой-нибудь еды, а то в животе у нее уже урчит от голода.

Людей на узенькой улочке становилось все меньше и меньше, с моря подул холодный, пронизывающий ветер. Марианна зябко поежилась. Ну почему Филип так долго?

И едва она успела о нем подумать, как он возник в дверном проеме: лицо мрачнее тучи, руки сжаты в кулаки.

Марианна сразу же поняла, что случилось, и пожала плечами. Другого она и не ожидала. Это Филип вообразил себе, что его знакомый им поможет. Марианна по опыту знала, что от чужих людей помощи ждать нечего. Помочь тебе могут лишь родные, да и то если у них на то будут время, деньги или желание.

– Не переживай, Филип, – проговорила она, ласково касаясь его руки. – Как-нибудь доберемся до Бостона и без его помощи.