Филип крепко сжал губы: ярость клокотала в нем, грозя выплеснуться наружу.

– Неблагодарная свинья! – Он сглотнул. – Когда этому подонку было совсем худо, мой отец совершенно бескорыстно помог ему. А теперь он и думать забыл об этом!

Марианна взяла его за руку.

– Выбрось это из головы. Мы и сами доберемся до Бостона.

Филип взглянул на нее, и взгляд у него смягчился.

– Как ты узнала, что он отказался мне помочь? Ведь я тебе ничего не говорил.

Марианна пожала плечами:

– Так всегда бывает.

– Так всегда бывает, говоришь? Ну ты даешь! Даже не знаю, смеяться мне или плакать. Ведь ты всю свою жизнь прожила на каком-то Богом забытом острове. В некоторых вопросах ты наивна, как маленький ребенок, но иногда ты так себя ведешь, что кажется, будто ты не юная девушка, а древняя старуха. Ну да ладно, не будем об этом. Ты храбрая девушка, Марианна, и товарищ отличный. Но у нас нет денег, а Бостон находится далеко, за много миль отсюда, пешком туда не дойти. – Он вздохнул и оглянулся! – Сейчас нам нужно найти ночлег, и побыстрее. Здесь лучше по ночам не ходить.

Они тронулись в путь, и Марианна вскоре поняла, что хотел сказать Филип своей последней фразой.

Люди на улицах были уже не те, что днем. По двое, по трое, а иногда и больше шествовали, громко хохоча, подвыпившие искатели приключений. Они разительно отличались от тех щеголеватых денди, которыми Марианна восхищалась днем.

Да и женщины, грубо накрашенные, кричаще одетые, были им под стать: с утонченными леди и не сравнить. В отличие от тех великолепных дам, за которыми Марианна с восторгом наблюдала днем, эти особы не проплывали величественно мимо, а, как пиратские корабли, бросались наперерез и смотрели не сдержанно, а, наоборот, бросали по сторонам страстные, призывные взгляды. И многие весьма откровенно поглядывали на Филипа.

Марианне еще никогда не приходилось видеть уличных женщин, да она и не догадывалась об их существовании, однако тут же почувствовала, что им, собственно, нужно. Она крепко взяла Филипа за руку и гордо вскинула голову, словно говоря: «Руки прочь! Этот мужчина мой!»

Одна из женщин решительно направилась прямо к ним. Марианна хотела отвернуться, но любопытство взяло верх, и она глядела на странную женщину во все глаза.

Волосы этой особы, блестящие и какого-то странного ярко-желтого цвета, торчали, как проволока, из-под отороченной оборками шляпки блекло-синего оттенка.

А у платья такого же синего цвета был настолько глубокий вырез, что казалось – одно неосторожное движение, и пышная белая грудь дамы выпрыгнет наружу. Несмотря на то что уже наступил вечер и заметно похолодало, шаль была приспущена с плеч, чтобы все желающие могли без помех обозревать ее грудь, которая при ближайшем рассмотрении оказалась густо напудренной каким-то белым порошком.

Женщина растянула в улыбке ярко-красные губы. Зубы у нее были желтые.

– Как насчет того, чтобы немного покувыркаться в постели, котик? С такого красавчика, как ты, возьму только полцены.

Она глянула Филипу прямо в глаза, и Марианна охнуть не успела, как эта наглая дрянь схватила его за ширинку. От ярости и смущения лицо Филипа пошло багровыми пятнами. Крепко схватив Марианну за руку, он обошел уличную девку и поспешил вверх по улице. А им вслед несся хриплый хохот.

Марианна остановилась.

– Ты что, собираешься ей это спустить? – Она рванула руку. – Дьявол тебя раздери! Ну я ей сейчас покажу!

– Так ее, малышка! – крикнул какой-то прохожий. – Задай этой потаскушке взбучку! Будет знать, как трогать чужое!

– Пошли, Марианна. – Филип тянул Марианну за собой. – Не разговаривай с ними. Только хуже сделаешь.

Но Марианна уперлась так, что с места не сдвинуть.

– Марианна, ты выставляешь себя на посмешище, – тихонько прошептал Филип. – Ну же, пошли!

Все еще полыхая от ярости, Марианна неохотно подчинилась. Что же здесь за люди такие? Женщины, жившие на острове, быть может, особой учтивостью не отличались, но они никогда не позволяли себе подобного. Да, они могли отпустить непристойную шуточку, большинство из них не возражало, когда мужчины давали волю рукам, но ни разу Марианна не видела, чтобы они так нагло приставали к мужчинам.

Стало уже совсем темно, и на улице зажглись газовые фонари: крошечные островки света в непроглядном море тьмы.

Марианна вздрогнула от страха.

– Филип, я ужасно устала и хочу есть!

Филип обнял ее и притянул к себе.

– Знаю, крошка. Скоро мы найдем какой-нибудь ночлег. А вот где достать еду, ума не приложу.

В этом месте улица была совсем пустынна, а газовые фонари стояли далеко друг от друга и почти ничего не освещали. Дверные проемы чернели, словно распахнутые рты, и Марианна поймала себя на том, что пристально вглядывается в них.

Они уже дошли до переулка, как вдруг впереди раздался какой-то шорох. У Марианны от страха волосы встали дыбом.

– Филип! – испуганно прошептала она, но он и сам уже почувствовал неладное.

– Беги, Марианна!

Поздно! Из переулка выскочили двое. Марианна почувствовала, как ее бесцеремонно схватили за руки и чья-то шершавая рука принялась проворно шарить по ее телу, услышала сдавленный возглас Филипа, который отчаянно боролся с напавшим на него грабителем.

– У этого нет ни пенса! А у твоего? – послышался хриплый голос.

Говорил тот, что держал Филипа.

Над головой у Марианны раздался голос его напарника, а сам он тем временем продолжал обыскивать ее.

– Здесь тоже нечем поживиться. Вот невезуха! Поймали каких-то нищих бродяг! Одно хорошо, Рэд. – Над самым ухом у Марианны противно захохотали. Ни дать ни взять лошадиное ржание. – Тот, кого я держу, баба, да такая аппетитная, что дух захватывает. Сейчас повеселимся вволю.

– Вот повезло так повезло! Я уж давненько ни с кем не забавлялся, так что эта бабенка досталась нам вовремя, – прохрипел первый. – Вот только вырублю ее дружка, чтобы не путался под ногами.

– Нет! – отчаянно закричала Марианна. – Не трогайте его.

Тот, которого звали Рэд, расхохотался:

– Не беспокойся, детка, мы его не до смерти.

Марианна вырывалась как бешеная, зовя на помощь. Грабитель уже поднял дубинку, чтобы обрушить ее на голову Филипа, но в этот миг в переулке прозвучал грозный, воинственный крик, от которого мороз пошел по коже.

Державший ее вор испуганно вздрогнул.

– Боже правый! Что это?

Внезапно откуда ни возьмись появился еще один мужчина. Стояла кромешная тьма, хоть глаз выколи, но Марианне удалось разглядеть, что он такой высокий и широкоплечий, что, казалось, заполонил собой весь переулок.

Она почувствовала, что ее отпустили, причем так резко, что она упала и стукнулась о стену дома, а высокий незнакомец между тем бросился в драку, раздавая удары направо и налево. Пытаясь встать на ноги, Марианна неожиданно коснулась чьей-то руки и в страхе отшатнулась.

– Не бойся, Марианна, это я, – послышался голос Филипа.

И вот она уже в его объятиях. Они жмутся друг к другу, словно двое потерявшихся детей, а рядом бушует неистовая схватка.

В темноте Марианна почти ничего не видела, однако по доносившимся звукам – крикам, проклятиям, ударам и раскатистому смеху пришедшего к ним на выручку незнакомца – нетрудно было представить себе ход событий. Вскоре стало ясно, что их широкоплечий спаситель с помощью своей тяжелой трости взял над двумя негодяями верх. Он награждал их точными сильными ударами до тех пор, пока незадачливые грабители не сдались и не припустили по переулку прочь, жалобно скуля.

– Бегите, бегите! В следующий раз будете знать, как грабить прохожих! – пророкотал низкий голос, и смутно различимая во мраке фигура незнакомца приблизилась вплотную к Марианне и Филипу.

Чиркнула спичка, и вспыхнувший огонек выхватил из темноты лицо и плечи высокого широкоплечего мужчины в форме капитана дальнего плавания.

Марианна взглянула ему в лицо: высокие скулы, крупный нос, резко очерченный улыбающийся рот, проницательные глаза. У незнакомца оказались густые темные волосы, выбивавшиеся из-под капитанской фуражки. Улыбка его стала еще шире, и внезапно Марианна совершенно перестала его бояться.