Марианна машинально надела шляпку и завязала под подбородком ленты. Внезапно ей припомнился тот день, всего неделю назад, когда Пруденс купила ей эту прелестную вещицу.
Слезы уже готовы были хлынуть у Марианны из глаз, однако огромным усилием воли ей удалось их сдержать. Она не должна поддаваться отчаянию, иначе наверняка не выдержит и заплачет, а позволить себе подобную роскошь Марианна не могла. Сегодня ей предстоит навсегда покинуть этот гостеприимный дом, и ей потребуется все мужество, чтобы справиться с теми трудностями, которые встретятся на ее пути. Ей предстоит очередное путешествие, третье по счету. Во время первого, из Аутер-Бэнкс в Чарлстон, рядом с ней находился Филип. Во время второго, из Чарлстона в Бостон, ее сопровождал капитан Стрит. На сей раз она будет совершенно одна.
Марианна решительным движением накинула на плечи шаль и взяла в руки сумочку.
Уже умирая, Пруденс наказала ей быть сильной и запретила плакать по ней.
– Я ухожу в лучший мир, дорогая моя, – едва слышно проговорила она, беря Марианну за руку. – Жизнь я прожила долгую. И я благодарю Господа за то, что он послал мне тебя и ты сумела сделать последние мои два года самыми счастливыми. Как же радостно мне было видеть, что с каждым годом ты становишься все красивее и умнее. Ты мне как дочка. Дай Бог тебе счастья.
Слабый голос Пруденс затих, ресницы смежились, и она задремала.
Марианна смотрела на нее, и душу ее переполняло отчаяние. За два с лишним года она успела крепко полюбить тетушку Филипа. Пруденс была ей ближе, чем родная мать.
Марианна никогда не задумывалась о будущем, о том, что станет с ней, когда Пруденс умрет. И только позже, когда читали завещание, Марианна поняла, что потеряла не только близкую подругу, но и дом.
Маленький домик, в котором она жила так счастливо, должен был уйти на оплату долгов Пруденс. Тетушка Филипа, насколько Марианна помнила, никогда не беспокоилась о деньгах, но только после ее смерти Марианна поняла, насколько тяжелым было ее финансовое положение. А не говорила Пруденс о нем лишь потому, что не хотела беспокоить свою воспитанницу.
Едва тело Пруденс успели предать земле, как незамедлительно встал вопрос о продаже дома, и его быстро продали с аукциона. После уплаты всех долгов Марианна получила небольшую сумму денег. Однако она понятия не имела, где ей теперь жить и как зарабатывать на хлеб. Бесспорно, за прошедшие годы она усвоила хорошие манеры и этикет, выучилась грамоте и письму, приобрела массу полезных навыков – в общем, с той неграмотной, дикой девчонкой, какой она приехала в Бостон, и не сравнить, – однако по-прежнему не имела никакой специальности. И если она не найдет способа заработать денег, то долго на ту сумму, которая досталась ей после смерти Пруденс, не протянет.
О Филипе не было никаких вестей с тех пор, как он уехал, впрочем, она их и не ждала. И все-таки в глубине души Марианна надеялась, что он вернется.
До самого последнего момента, уже стоя на пороге и собираясь выйти из дома, Марианна все представляла себе, как сейчас откроется дверь и войдет Филип, стройный и красивый, каким она видела его в последний раз. И вот уже настало время навсегда покинуть этот дом, а на дорожке так и не раздался звук шагов и в дверь никто не постучал.
Марианна вздохнула и вышла из комнаты. В последний раз пройдя по узеньким ступенькам крыльца, спустилась в сад.
В воздухе чувствовалось уже дыхание осени. Цветы поникли, преклонили свои головки – они словно оплакивали смерть Пруденс. Но воздух по-прежнему был напоен их восхитительным ароматом, а золотистое послеполуденное солнце, освещая сад, наполняло его такой дивной красотой, что у Марианны защемило сердце.
Вновь вспомнились ей Филип и тот вечер, когда они вместе бродили по саду, и душа Марианны тоскливо заныла. Надо смириться с неизбежным: Филип, несмотря на свои пылкие заверения в том, что всегда будет о ней помнить, забыл ее. Теперь она совсем одна в этом мире, и все зависит только от нее.
Неторопливый, ритмичный цокот копыт по булыжной мостовой оторвал Марианну от ее грустных мыслей. Подняв голову, она увидела, что к ней, сидя на облучке своей повозки, едет мистер Торнтон.
Глубоко вздохнув, Марианна помахала старику рукой и улыбнулась. Наклонившись, она сорвала с клумбы, разбитой у дорожки, пурпурную розу и, вдохнув ее нежный аромат, мысленно попрощалась с домом, садом и любимой Пруденс.
Мистер Торнтон зашел в дом, вынес ее чемодан и поставил его на повозку. Это заняло у него всего лишь несколько минут, и вот уже Марианна, сидя рядом со стариком, неторопливо ехала к пристани.
Несмотря на боль потери, Марианна чувствовала необыкновенный прилив сил и некоторое волнение. Перед ней расстилался целый мир, мир, о котором она пока что имела весьма смутное представление.
Мистер Торнтон, пожевывая табак, исподтишка поглядывал на Марианну своими блеклыми голубыми глазами.
– И куда же вы решили отправиться, мисс Харпер? – наконец не выдержал он.
Марианна лучисто улыбнулась ему.
– В Сэг-Харбор, что на верхнем Лонг-Айленде.
– В Сэг-Харбор, говорите? – Мистер Торнтон снова пожевал свою жвачку. – Так-так, значит, в город китоловов... У вас что, там родственники?
Марианна покачала головой:
– Нет, но у меня есть там один знакомый.
Старик неодобрительно покачал головой:
– В этих рыбацких городах народ живет простой. Уж поверьте мне на слово, такой приличной девушке, как вы, там не место.
Марианна прикрыла рот рукой, пытаясь скрыть довольную улыбку: Пруденс неплохо над ней потрудилась, раз у старика не возникло никакого сомнения в том, что она – девушка приличная.
– И что вы собираетесь там делать? – не отставал мистер Торнтон.
– Еще толком не знаю, – искренне ответила Марианна.
Любопытство старика ее не раздражало, наоборот, помогало отвлечься от невеселых мыслей.
– Рассчитываю найти какую-нибудь работу.
Мистер Торнтон, фыркнув, лениво огрел кнутом еле-еле переставлявшую ноги конягу.
– Вот уж не думаю, что для такой барышни, как вы, может найтись там какая-нибудь работа, хотя для женщин определенного сорта ее там хоть отбавляй. Так зачем вы туда едете?
Марианна замялась: она и себе не смогла бы ответить на этот вопрос.
– Как я вам уже говорила, у меня есть там знакомый. И он как-то сказал мне, что в этом городе открываются большие возможности для... Для всех.
– А чем Бостон хуже? – проворчал старик. – Уж люди-то здесь покультурнее будут. В этих рыбацких городах живет одно отребье.
И он хмуро покачал головой, не одобряя выбор Марианны. Она задумалась.
И в самом деле, почему она решила ехать именно в Сэг-Харбор?
На свете полным-полно городов, куда она могла бы отправиться, и все они были ей одинаково незнакомы. В конце концов можно было бы остаться и в Бостоне и подождать немного: а вдруг Филип и в самом деле вернется? Так почему она все-таки остановила свой выбор на Сэг-Харборе?
Когда Марианна решила, что ей необходимо уехать из Бостона, и нужно было определиться, куда именно, она вспомнила, что капитан Стрит отзывался об этом городе с большой любовью и что сам он живет именно там. Конечно, вряд ли ей удастся застать его дома, скорее всего плавает где-нибудь в море, охотится на своих китов, так что она не сможет обратиться к нему за помощью. Впрочем, она и не собиралась этого делать.
Но так или иначе Марианна выбрала Сэг-Харбор вовсе не потому, что там живет капитан Стрит, а оттого, что это был единственный город, помимо Бостона и Чарлстона, о котором она хоть что-нибудь знала: все остальные были для нее не более чем точками на карте. Существовала и еще одна причина, по которой она покидала Бостон. Марианна чувствовала, хотя и сама не могла бы сказать почему, что с городом этим у нее все кончено и пора отсюда уезжать. Кроме того, что-то подсказывало ей, что если она останется здесь, то никогда не сможет жить полной жизнью, будет все время вспоминать Филипа и каждый день ждать, когда он к ней вернется.
