Он прошел уже с полквартала, как ему под ноги бросилась маленькая собачонка. Троуг остановился и, подняв ногу, опустил ее на спину несчастного животного с такой силой, что переломил ему хребет. Жалобно взвизгнув, собачка забилась в предсмертных судорогах на булыжной мостовой.

Троуг, хищно оскалившись, пошел прочь, чувствуя, как гнев его малость поутих.

Итак, девчонка опять от него ускользнула. Ну да ладно, в конце концов он ее найдет. Свяжется со своими сыщиками и снова пошлет их по следу. Но в следующий раз, когда они ее отыщут, он не станет медлить ни секунды, тотчас же отправится к ней и выполнит задуманное.

Но это когда еще будет. А что ему делать сейчас?

Бездействие уже начало ему приедаться, пришло время заняться каким-нибудь выгодным дельцем. И хотя в распоряжении Троуга по-прежнему находилась огромная сумма денег, она потихоньку уменьшалась, и это начинало его беспокоить.

И тут Троуг подумал о братьях Барт, и лицо его исказила хищная усмешка.

Оказалось, что Адам Стрит, рассказывая Марианне о Сэг-Харборе, нисколько не преувеличивал: в городке этом и в самом деле жизнь била ключом. В его глубокой, надежно защищенной гавани стояло на рейде не меньше судов, чем в бостонской, поскольку население Сэг-Харбора занималось не только китобойным промыслом, но и торговлей, вывозя в Индию ром, сахар и черную патоку. Помимо уютной гавани, город защищал от свирепых атлантических ветров и сам Лонг-Айленд.

Корабли заходили в гавань настолько часто, что крик «В заливе корабль!» раздавался чуть ли не каждую минуту. Частенько в верхних этажах высоких белых домов можно было заметить капитанских жен. Они бросали на море жадные взгляды, надеясь, что каждый вновь прибывший корабль привезет их мужей. Корабли из Сэг-Харбора бороздили просторы всех морей и океанов, и поэтому большинству жителей этого города доводилось побывать во многих самых странных и экзотических портах. Да и в городе побывало немало моряков всех стран и национальностей.

Именно такой жизнью жил этот портовый город, когда туда прибыла Марианна.

Город ей понравился с первого взгляда. С восхищением любовалась она его зелеными парками, светлыми улицами, великолепными зданиями. Гораздо меньше, чем Бостон, Сэг-Харбор показался ей намного уютнее, и в то же время Марианна не могла не обратить внимания на то, что многие дома в нем таких же внушительных размеров, как и в Бостоне, да и удобств, к которым она успела привыкнуть за два с половиной года, оказалось ничуть не меньше.

Марианна, чувствуя, как волнение переполняет ее, смотрела на раскинувшийся перед ней город из окна своей комнаты, расположенной на втором этаже. Комнатку эту она сняла в одном приличном пансионе. Да, она правильно сделала, что приехала сюда. Интуиция и на сей раз ее не подвела. Наверняка в этом шуме-гаме найдется для нее какая-нибудь работа. Настроение Марианны заметно поднялось. Она ощущала необыкновенный прилив сил.

Первое, что она собиралась сделать по приезде, это найти капитана Адама Стрита, однако уже в пансионе выяснилось, что несколько месяцев назад он отправился в море и неизвестно когда вернется.

Итак, помощи ждать неоткуда. Придется действовать самой. Для начала нужно сходить в город и поискать работу, вдруг повезет. Вздохнув, Марианна отвернулась от окна.

Облачившись в свое самое лучшее платье и удобные ботинки, она вышла из пансиона и направилась по Главной улице, которую хозяйка настоятельно рекомендовала ей осмотреть.

– На ней, мисс, расположены самые шикарные в городе дома судовладельцев и капитанов, – восторженно говорила она. – Уверяю вас, на них стоит посмотреть.

Дома и в самом деле оказались шикарными, да и денек выдался на славу. С моря дул свежий ветерок, на небе то тут, то там появлялись легкие облачка, а само оно было ослепительно синим.

Марианне внезапно пришло на ум сравнение с глазами Филипа, однако она решительно выбросила эту мысль из головы. Хватит! Перед ней стоят гораздо более важные задачи, о которых стоит подумать.

Проходя мимо огромного белого особняка с колоннами, построенного в греческом стиле, Марианна так и застыла как вкопанная. Интересно, что чувствует человек, живя в такой роскоши? Она даже представить себе этого не могла.

Вскоре шикарные дома сменились магазинами и фирмами, и вот Марианна уже шагает в толпе спешащих по своим делам конторских служащих. Никому не было до нее никакого дела, и Марианна внезапно почувствовала себя ужасно одинокой и несчастной.

Главная улица вела к порту и упиралась прямо в длинную пристань, на которой в три, а кое-где и в четыре ряда стояли на рейде корабли. Вдоль пристани располагалось множество мелких лавчонок, торговавших разнообразной утварью и безделушками, а также предлагавших всевозможные корабельные услуги. Каких мастеров здесь только не было! И плотники, и бочары, и конопатчики, и мастера по пошиву парусов, и прочие, прочие, прочие. В витринах был выставлен подробный перечень предлагаемых услуг с указанием цены. Не было на пристани и недостатка в товарных складах и мастерских. Повсюду, где только можно, стояли вельботы, почти всю пристань заполонили какие-то бочонки, лежали груды китового уса. Шум стоял невообразимый, народу вокруг сновало видимо-невидимо, но Марианну это не смущало. Она с восторгом глядела по сторонам, стараясь не упустить ни малейшей детали этой неведомой доселе жизни. И хотя, кроме нее, женщин на пристани больше не было, ее, казалось, никто не замечал, все занимались своими делами.

К сожалению, о том, чтобы найти здесь работу, нечего было и думать, и Марианна нехотя покинула шумную длинную пристань и, вернувшись обратно в город, снова пошла по Главной улице, где, как говорила ей хозяйка, имелся газетный киоск.

Наконец отыскав его, Марианна купила свежую газету и отправилась в ближайший ресторанчик, чтобы без помех ее почитать. Заказав обед и дождавшись, пока его принесут, Марианна с удовольствием принялась за еду и раскрыла газету на странице, где печатались объявления. Обед оказался очень вкусным, да и чай в меру крепким и сладким, так что Марианна осталась очень довольна едой, чего нельзя сказать про объявления. Для мужчин работы было предостаточно, а вот для женщин совсем немного – точнее, всего три. В два дома требовались горничные, а в третий – гувернантка.

Расстроенная, Марианна свернула газету и бросила на стол. Она понимала, что даже после двух лет обучения у Пруденс Котрайт работать гувернанткой не сможет, не хватит знаний, а пойти в горничные не позволяла гордость. Кроме того, от своих бостонских подруг она знала, что и гувернанткам, и горничным платят гроши.

Марианна совсем расстроилась. Так что прикажете делать одиноким женщинам? На что они должны жить? На Аутер-Бэнкс такой проблемы никогда не существовало: женщина там была одним из членов коммуны и выполняла работу наравне с остальными, даже если жила с одним из главарей. А здесь, в городе, всю важную работу выполняли мужчины. И когда они брали женщину замуж, то, если бывали достаточно состоятельными, обеспечивали ее всем необходимым. Всю работу выполняли слуги, и она ни в чем не нуждалась. А если нет, если едва-едва сводили концы с концами, посылали жену работать, однако большую часть денег приносили в дом все-таки сами. Получалось, что одинокой женщине ни за что себя не обеспечить.

Марианна со злостью опустила пустую чашку на блюдце, чувствуя себя беспомощной, словно ребенок.

– Дьявольщина! Это несправедливо! – воскликнула она и только тут заметила, что говорит вслух.

– В мире много несправедливости, детка, – раздался позади нее веселый голос. – Какую именно ты имеешь в виду?

Марианна замерла, потом медленно обернулась. За соседним столиком сидела женщина необъятных размеров, облаченная в пурпурное платье с пышными оборками.

На ее макушке, обрамленной толстыми, похожими на сосиски локонами, сидела маленькая шляпка с загнутыми вверх полями, отчего огромные щеки незнакомки казались еще больше. Но несмотря на ужасающие размеры, улыбалась эта дама очень мило, а ее голубенькие глазки так и искрились весельем.