- Нихо! С тобой все в порядке?

- Жжется! Сука, прям в глаза… Я убью эту тварь!

Сев на задницу, Нихо выхватил пистолет и принялся палить фактически наугад, так как видел только цветные пятна… Сыч, который прекрасно знал, что такое оружие, понял, что пора валить. Сделав эффектный противозенитный маневр, он ушел за толпу, которая слишком поздно поняла, что Нихо сейчас похер куда стрелять и пара самых невезучих словили по пуле.

- Блять! Сука! Ебаная курица! Я башку ей сверну! А вы хули встали!

- А что нам делать-то?

- Куда она полетела?

- Туда, кажется…

- Проклятье… - Нихо зачерпнул воды и еще раз умылся, - Я её достану… Я их всех достану!

Он зачерпнул воды, еще раз умылся и, оглядевшись, удивленно уставился на подельников.

- А где чека?

...

«Товарищ Капитан, на, там что-то ебануло, на...» - очень содержательно доложила стоявшая на вахте Тайга. Капитан, которому, по определенным причинам, не удалось уснуть, кивнул и, выйдя на бак, взял бинокль.

- Это вон там, где дым?

- Да, на… Прям там, на…

- Ну это нормально… Там местные оружейники снаряды ржавые колотят — говорят, что такое в порядке вещей. Но за бдительность хвалю. «Друзей» мы себе тут нажили много — лучше ухо востро держать.

- Поняла, на…

Некоторое время они стояли и смотрели на дым молча. Потом Капитан вздохнул и полез за трубкой. Снова повисла тишина, Капитан курил, изредка, украдкой, почесывая пострадавший орган. Тайга, сделав обход и вернувшись на бак, покосилась на это и поинтересовалась.

- Больно, на?

- Да не то, что бы… Сперва вообще не почувствовал. Сейчас, пока чем-то занят, тоже внимания не обращаю. Но вот как спать ложусь — ноет и ноет… Ноет и ноет. Хуже зуба.

- А как так вышло, на?

- В смысле?

- Ну, в смысле, я бы лосю, вроде вас, на, в башку бы шмаляла на их месте, на. Потому, что вы их явно не ебать собрались, на.

- Вот что мне в тебе нравится, так это твоя не замутненность… - Капитан, затянувшись, выпустил серию колечек, - Как что сказанешь… Наугад они стреляли. Я в них столом запустил. А перед этим по нему ладонью бам! У меня пистолет наготове был. Под фуражкой.

Знал куда иду.

- Вы специально туда поперлись, на?

- Как бы тебе объяснить? Я — лицо начальствующее. Должен личному составу пример подавать. А некоторый гражданский отдых мне тоже нужен. Выпить там, побуянить… Да и в приличном заведении это все делать как-то некрасиво. Вдруг люди культурно отдохнуть пришли, а тут я такой..? Веселый. Скандал и конфуз. Вот я и взял за привычку подобные гадючники навещать. Там уж точно в любую не понравившуюся морду можно бить смело — точно в сволочь отборную попадешь…

- Я тоже морду бить люблю, на… Разговоры все эти, на… Не умею в них, на. В торец зарядила и все всем ясно, на.

- Ты мне скажи — как вас тогда, с тобой-то в компании, на улицу выгнали? Кто там такой здоровый сыскался?

- Да ну, на… - Тайга, судя по всему, воспринимала это как свою личную недоработку, - У них просто стволы были, на… Так бы я их всех перепиздила, на…

- Ясно… Ну вот я, как раз на такой случай, «Маузер» в фуражку и сунул. Опыт…

Капитан ностальгически вздохнул.

- У нас, когда я в мореходке учился, была рюмошная… «Бережок». Тоже редкостный гадюшник. При мне её раза три сжигали. Один раз, даже наши. Так вот был у нас такой прикол — по гражданке туды завалится, и как наш старшина говорил: «Раздать».

- Кому раздать, на?

- Всем… Яж говорю — гадючник. Приличные люди не ходят — дармоеды да ворье. А у нас, в мореходке, народ все больше трудовой, сознательный. Вот и гоняли, чтоб жизнь медом не казалась. Сейчас-то уже такого нет, как я слышал. Сейчас в тот «Бережок» можно с девушкой под ручку. Закрутили гайки…

- Че за гайки, на?

- В смысле дармоедов да ворье разогнали… Сперва — по законам военного времени стрелять начали. А потом посмотрели, как хорошо получается, да и оставили. Теперь уже, как в старь, «с детства по тюрьмам» не выйдет. Я, когда рос, у нас на улице крендель был — семь ходок за спиной. Гордился этим, дурак… А теперь — раз-два... И на третий к стенке, раз по людски не понимаешь.

Слева что-то звякнуло. Повернувшись, они увидели приземлившегося Сыча, который держал в клюве красную ленту с кольцом.

- Ты смотри… - восхитился Капитан, - Опять что-то стырил… Да не ссы — не отберем...

Сыч, по всей видимости, не особенно в это поверил, и кинулся прятать добычу. Покачав головой, Капитан выколотил трубку, еще раз огляделся и пошел попробовать поспать.

Склеп находился высоко на Шпиле. Отсюда открывался умопомрачительный вид. Куда не кинь взгляд: наверх, вниз в стороны — везде было небо такой чистой, пронзительной голубизны, какую нельзя описать. А когда спустилась ночь, то где-то так далеко, что сложно даже представить такие расстояния, зажглись точки, которые были громадными городами, но отсюда выглядели словно крохотные искры освоенных людьми территорий посреди темной шири диких, нехоженых мест. Кто построил столь высоко, что жизни не хватит подняться, целый храм было загадкой. Пройдя следом за Миледи по цилиндрическому коридору украшенному спиральной резьбой, Раш остановился на шаг позади неё, разглядывая каменный алтарь на котором лежал скелет в остатках погребального облачения.

Поставив контейнер, который она не доверила никому, Миледи достала оттуда нечто, похожее на голову глиняной статуи и начала обдирать с неё слои бинтов, глины и примитивных украшений, пока в руках не остался только череп. Видимо тот, которого и недоставало скелету. Приставив его к останкам, Миледи, с внезапной нежностью, погладила пожелтевшую от времени кость.

- Все, мой аш… Я исполнила ваше желание. Вы упокоились там, где желали. Спустя столько лет вы, все таки, добрались до столба, который держит небо.

- Это был дорогой вам человек, Госпожа? - после некоторого колебания поинтересовался Раш.

- Да.

- Понимаю… Вы дали ему обещание?

- Нет. Он отдал мне приказ… - Миледи усмехнулась, глядя на реакцию, - Удивлен, что кто-то, когда-то мог мне приказывать?

- Да, Госпожа.

- Он — мог. Он был моим ашем. Ты, сейчас, даже не понимаешь, что это значит. А я не смогу объяснить.

- Я могу попытаться понять.

- Даже попытаться не можешь. В твоем языке нет слов, чтобы объяснить это, не скатываясь в банальности вроде «учитель», «хозяин», «бог» и тому подобные, а ты сам не испытывал никогда этого единения воина и его клинка, в котором ты — орудие, полностью зависимое, но, одновременно, бесконечно важное и бесконечно ценное в тот момент, когда все висит на волоске, и победа в поединке зависит и от мастерства фехтовальщика и от твоей прочности и остроты.

- Как маганские мамлюки?

- Жалкое подобие, созданное в попытке повторить попытку имперцев возродить то, что они знали только по легендам, которое низвелось до привычной вам системы «хозяин-раб». Поэтому я и не хотела даже пытаться объяснять. Ты вырос в ином мире с другим набором ценностей и обречен рассматривать все с этой точки зрения. Как, впрочем, и я…

- Как его звали, Госпожа?

- Для меня — никак. Он — мой аш. Я — его дханхей. Других слов между нами не было.