Нита усмехнулась.

— Звучит разумно, — сказала она. — Ладно, забираю свои слова обратно. — Она снова потянулась, приглаживая руками волосы. — Знаешь, что мне очень здесь нравится?

Отсутствие мелкой нечисти.

— Нечисти?

— Ну да. Насекомых. Маленькой формы жизни, которая приходит и кусает тебя.

— Кессы могут это сделать.

— Да, но от кессов ты можешь просто отойти подальше. Те же, о которых я говорю, летают в воздухе, затем садятся на тебя и кусают. Некоторые едва различимы глазом.

Реальная проблема.

— Но ты же можешь попросить их не кусать тебя…

— Я пыталась. Но практически невозможно победить в этой битве. Гораздо большего эффекта удавалось добиться, разговаривая со стенами или камнями, нежели с большинством насекомых.

Квельт рассмеялась и встала, потягиваясь.

— Мне пора пойти бросить одежду в стирку, — сказала она. — Я пообещала своей "маме", что сделаю это.

Нита хихикнула.

— Похоже, ты заразилась от нас странными иностранными словечками.

— Ой, нет. Я просто слышала, как вы называете мою тапи…

Нита и Квельт улыбнулись друг другу.

— Пойдем, — сказала Нита. — А ты, Понч, иди и выдерни своего хозяина из кровати. Будет непростительно, если он проспит это.

Квельт и Понч направились к дому, а Нита с легкой улыбкой смотрела им вслед.

Домашние обязанности в этом мире не казались столь же обременительными, как дома.

Особенно потому, что мне не обязательно было ими заниматься, подумала она. Впрочем, Квельт, похоже, ничего не имела против.

Она провела там еще некоторое время, просто сидя и наблюдая за крошечными волнами, столь отличавшимися от яростного прибоя Лонг-Айленда. Но в Большом Южном Заливе есть прибой потому, что у Земли есть Луна. Да, это одна из тех вещей, которых мне здесь не хватает: действительно большой луны.

Впрочем, здесь и так просто классно…

Постепенно восток приобретал все более яркий оранжевый оттенок, чем раньше. Нита сидела, впитывая эти яростные лучи и принимая их с бесконечной благодарностью.

Но так и не смогла изгнать отголоски сна.

Сердце мира покрыто льдом, а это значит, что его здесь нет.

Нита моргнула, а затем вздрогнула, забыв на какое-то время о своих ожогах.

Дайрин вместе с Филифом и Скер'ретом вернулись с горы Эверест ближе к вечеру и обнаружили, что Рошаун явился обратно вскоре после их ухода. Они сидели вместе с Кармелой перед телевизором и обсуждали стили одежды. Несмотря на то, что Дайрин испытывала по отношению к этому принцу только лишь раздражение, ее все равно позабавил тот факт, что Кармеле наконец-то удалось найти кого-то, кто тоже интересуется украшениями. Вот уж не думала, что это возможно, подумала Дайрин. Ну и Рошаун соизволил вернуться. Хотя и не благодаря мне…

Уставший Филиф присоединился к Кармеле и Рошауну в гостиной.

Папа Дайрин сидел в столой, склонившись над списком необходимых покупок для магазина. Когда Дайрин и Скер'рет вошли, он вскинул голову со слегка испуганным видом, как показалось Дайрин, проверяя, нет ли Филифа в пределах видимости.

— Ты в порядке, папочка? — спросила она, обнимая и целуя его в щеку.

— Хм? Да, все отлично, — ответил он. — А вы как провели время? Хорошо перекусили?

Скер'рет казался вполне довольным.

— Весьма питательно, — сказал он.

— Большей частью кислородные баллоны, — пояснила Дайрин.

Ее папа посмотрел на нее, явно позабавленный.

— Ну что ж, немного грубой пищи в рационе никому не повредило. Куда вы направляетесь?

— В "палатку" Скер'рета. Он хочет дать мне послушать свою музыку. Так что сунь туда голову и кричи погромче, если я вдруг понадоблюсь.

— Ладно.

Они спустились в подвал по лестнице почти одновременно — учитывая, что у Дайрин было две ноги, а у Скер'рета сорок, сложно было определить, кто спереди, а кто позади.

Там, на горе у них случился очень интересный разговор о музыке после того, как тот вместе с прочим мусором проглотил и сломанный магнитофон, оставшийся от какой-то экспедиции, и Скер'рет предложил продемонстрировать ей несколько мелодий с помощью переносного банка данных. Дайрин быстро попросила Спота скачать целую кучу различной музыки со стационарного компьютера — от бойс-бендов до Бетховена — и с интересом ожидала, что Скер'рет даст ей послушать взамен.

Когда они проскользнули сквозь вход в "палатку", Дайрин с интересом завертела головой. Здесь было несколько специальных рам для сидения\лежания, которые предпочитали создания вроде Скер'рета, напоминавших диковинную смесь стульев и гимнастических лесенок. Также Дайрин обратила внимание, что вещи сложены на полки и стеллажи вдоль стен.

— Все отлично организованно, — заметила она.

— Вряд ли мои родители сказали бы то же самое, — ответил Скер'рет.

Дайрин хихикнула.

— Никто из нас не может быть настолько аккуратен, чтобы удовлетворить своих родителей. Видимо, это их универсальное свойство.

Скер'рет рассмеялся и занялся своей версией Учебника, напоминавшей небольшую плоскую панель управления.

Дайрин пыталась умоститься на одном из "сидений", что удалось ей лишь частично — все-таки они не были предназначены для людей, и принялась покачивать ногой, пока Спот сновал вокруг, изучая все подряд.

— Как-то раз ты упомянул мне, что тебя не пускают в места общественного питания на Перекрестках, — сказала Дайрин. — Почему? Разве ты плохо ведешь себя или что-то в этом роде?

Скер'рет снова рассмеялся, но на этот раз в его смехе чувствовалась горечь.

— Нет, — сказал он. — Дело в том, что рабочим и патронам запрещено посещать одни и те же заведения.

Дайрин некоторое время смотрела на него. Затем вдруг все встало на свои места.

— Боже мой, — сказала она. — Ты ведь не просто рирхатец, да? Ты как-то связан с Начальником Станции…

— Я самый младший из его первого выводка, — пояснил Скер'рет.

— То есть ты унаследуешь управление всем этим местом, когда он уйдет на пенсию? — выдохнула Дайрин.

— Это было бы возможно, если бы я был нормальным, — сказал Скер'рет. — Но ведь это не так, верно? Я волшебник. — Теперь горечь в его словах была очевидна. — Я должен управлять Перекрестками и стать одним из самых могущественных существ на сотни световых лет вокруг. Это такая же политическая позиция как и многие другие: ты контролируешь Врата, а также многое другое. Никто не осмеливается перечить Начальнику Станции.

— Но ты же можешь заниматься этим, не переставая быть волшебником, — удивилась Дайрин. — Разве нет?

Скер'рет посмотрел на нее сразу несколькими глазами.

— Я могу, — согласился он. — Но остальные против. Как считает мой родитель, волшебство отвлекает от того, чем я обязан заниматься, от бизнеса и от "реальной жизни" вообще, — он фыркнул, что прозвучало как странный металлический звук. — Не то чтобы он считал это абсолютно пустой тратой времени — уж он-то знает, как полезны волшебники.

Но все равно мой родитель в ярости. И желает, чтобы я отказался от волшебства, чтобы я отверг его. Но я не могу!

Дайрин глубоко вздохнула. Волшебство не живет в отвергающем его сердце. Так гласил первый закон Искусства. И от него возможно отказаться, если ты не захочешь или не сможешь следовать правилам, воплощенным в Клятве Волшебника. А также оно само может оставить тебя, если в результате боли, болезни или каких-либо изменений в своей жизни ты не сможешь хранить верность Клятве. Но одной мысли о подобном было достаточно, чтобы Дайрин вздрогнула, представив себе, как если бы окружающие заставляли ее отказаться от волшебства, от самой личной связи со вселенной и Той, что создала ее… Жуткая перспектива!

— Я думаю, тебе стоит следовать своим путем, — сказала она Скер'рету. — Поступать так, как велит тебе твое сердце.

— Сердца, — поправил Скер'рет.

— Не важно. Просто делай так! Вот что Они говорят тебе. Не позволяй остальным столкнуть тебя с пути.