Соседнее с Михайловским имение Петровское изначально было центром управления вотчин Михайловской губы, пожалованных императрицей Елизаветой Петровной Абраму Петровичу Ганнибалу. Великий поэт не раз бывал в тех землях,

…где Петра питомец,
Царей, цариц любимый раб
И их забытый однодомец,
Скрывался прадед мой арап.

Петровское принадлежало тогда двоюродному деду Пушкина Петру Абрамовичу Ганнибалу и его сыну Вениамину Петровичу Ганнибалу. Общение с ними обогатило поэта знаниями истории его рода по линии матери, давало пищу творческому воображению.

Образами Михайловского, Тригорского и окрестностей полны многие произведения поэта, написанные им в ссылке и в последующие годы. Это лирический осенний пейзаж в стихотворении «19 октября 1825 года» на фоне воспоминаний о лицейской юности и посещениях друзей — Горчакова, Дельвига и Пущина. Это с детских лет всем известное стихотворение «Зимний вечер», в котором так чарует образ любимой няни Арины Родионовны. Это шедевры любовной лирики «Я помню чудное мгновенье…» и «Признание», вдохновлённые племянницей П. А. Осиповой Анной Керн и падчерицей Алиной Осиповой.

«Волшебные места, где я живу душой…» Пушкинские сады и парки - i_118.jpg

Абрамов Иван. 12 лет. Анна Керн в Михайловском

В романе «Евгений Онегин», четыре главы которого были написаны поэтом в Михайловском, наиболее ярко и полно отразились полученные здесь впечатления, вольно или невольно переплетённые с образами, памятными с детских и юношеских лет. Это и чудесные окрестные ландшафты в разные времена года, и крестьянский быт, и жизнь местного дворянства. В описании распорядка дня Онегина в деревне немало автобиографического. Недаром П. А. Вяземский, когда гостил в Михайловском у вдовы Пушкина Натальи Николаевны в 1841 году, отправлялся бродить «по следам Пушкина и Онегина». В бессмертный роман великий поэт включил строки о себе самом в окрестностях Михайловского:

Тоской и рифмами томим,
Бродя под озером моим,
Пугаю стадо диких уток:
Вняв пенью сладкозвучных строф,
Они слетают с берегов.

В той же четвёртой главе романа есть строки, посвящённые любимой няне:

Но я плоды своих мечтаний
И элегических затей
Читаю только старой няне,
Подруге юности моей.

В конце 1826 года, уже покинув Михайловское, Пушкин посвятил Арине Родионовне стихотворение «Подруга дней моих суровых…»

Когда в мае 1835 года поэт вновь посетил сельцо, няни уже семь лет как не было в живых. В чём — то изменились окрестные ландшафты, иным стал и сам поэт, и восприятие им родных пейзажей. Об этом говорится в стихотворении «…Вновь я посетил»:

Переменился я, но здесь опять
Минувшее меня объемлет живо
И, кажется, вечор еще бродил
Я в этих рощах. Вот опальный домик,
Где жил я с бедной нянею моей.
Уже старушки нет — уж за стеною
Не слышу я шагов её тяжелых,
Ни кропотливого её дозора.
Вот холм лесистый, над которым часто
Я сиживал недвижим и глядел
На озеро, воспоминая с грустью
Иные берега, иные волны…
Меж нив златых и пажитей зелёных
Оно, синея, стелется широко;
Через его неведомые воды
Плывет рыбак и тянет за собою
Убогий невод. По брегам отлогим
Рассеяны деревни — там за ними
Скривилась мельница, насилу крылья
Ворочая при ветре…

Тот же пейзаж, что и в стихотворении «Деревня», только увиденный иным, ностальгическим взором. Перемену настроения у Пушкина, в семье которого тогда было уже двое детей и ожидалось рождение третьего, вызывает вид молодой поросли вокруг двух старых сосен на дороге в Тригорское. Это «племя младое, незнакомое» радует взор поэта и пробуждает надежду:

…Но пусть мой внук
Услышит ваш приветный шум, когда…
Пройдет он мимо вас во мраке ночи
И обо мне вспомянет.

Пушкин желал быть похороненным в родных псковских краях, о чем писал в 1829 году, мысленно возвращаясь в Тригорское, Михайловское и Святые Горы:

Гляжу ль на дуб уединенный,
Я мыслю: патриарх лесов
Переживет мой век забвенный,
Как пережил он век отцов.
<…>
Но хоть бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать,
Но ближе к милому пределу
Мне всё б хотелось почивать.

В этом «милом пределе» в Святогорском Успенском монастыре, где Пушкин обрёл вечный покой, как ему и хотелось, вспоминают великого поэта приезжающие сюда его почитатели со всего света.

«Волшебные места, где я живу душой…» Пушкинские сады и парки - i_119.jpg
«Волшебные места, где я живу душой…» Пушкинские сады и парки - i_120.jpg

Шухова Анастасия. 13 лет. Барский дом в Бернове

«Милое Берново»

С дорогими его сердцу обитателями Тригорского — Прасковьей Александровной Осиповой — Вульф и её детьми Анной, Евпраксией, Алексеем Вульфами, падчерицей Алиной Осиповой Пушкин встречался на тверской земле, когда гостил в 1828–1833 годах в расположенных под Старицей усадьбах Малинники, Павловское, Курово — Покровское и Берново, принадлежавших родственным семьям Вульфов, Осиповых и Панафидиных. Здесь провела отроческие годы племянница П. А. Осиповой Анна Керн, в письмах к родственникам именовавшая усадьбу «наше милое Берново».

Приезжая из суетного Петербурга, поэт погружался в спокойную атмосферу сельского быта, долго гулял по живописным окрестностям речки Тьмы, усадебным аллеям, поднимался на горку Парнас, весело танцевал на провинциальных балах, общался с дворянскими семействами и с крестьянами. В этих краях Пушкину хорошо и вдохновенно работалось. В Малинниках, где он бывал в 1828 и 1830 годах по приглашению Осиповой — Вульф, поэт завершил VII главу «Евгения Онегина», сочинил «Посвящение» к «Полтаве» и чудесное лирическое стихотворение «Цветок», которое позднее вписал в альбом Евпраксии, в замужестве Вревской. Малинникам посвящено двустишие Пушкина, переданное Анной Николаевной Вульф:

Хоть малиной не корми,
Да в Малинники возьми.

В Павловском, имении Павла Ивановича Вульфа, сочинены стихотворения «Зимнее утро», «Зима. Что делать нам в деревне?», поэма «Тазит», наброски «Путешествия Онегина», неоконченный «Роман в письмах», где описание деревни напоминает пейзаж, увиденный здесь поэтом: «Старинный дом на горе, сад, озеро, кругом сосновые леса, все это осенью и зимой немного печально, зато летом и весной должно казаться земным раем».

«Волшебные места, где я живу душой…» Пушкинские сады и парки - i_121.jpg