– Ох, какая красота! – воскликнула Сьюзен. – Как все блестит и переливается разными цветами!

– Тебе бы все это не казалось такой красотой, если бы ты перебрала своими пальцами каждый камешек, каждый бриллиант, каждую жемчужину, все сапфиры, аметисты и опалы, все топазы, изумруды и рубины во всей этой огромной пещере в поисках камня, которого здесь нет! Я потратил пять лет кропотливого труда в этой пещере и многие недели, осматривая все переходы и галереи в Фундиндельве, но все тщетно. Я могу только предположить, что этот подлец-фермер оказался более жадным и более хитрым мошенником, чем казался, и, когда он следовал за мной к выходу, нагруженный неслыханными сокровищами, его взгляд упал на заветный камень, и он незаметно схватил его, не сказав мне ни слова. Может быть, он принял его просто за хорошенький пустячок, а может, приметил, как я клал камень на место после того, как погрузил в сон его лошадь, пока он набивал сокровищами свои карманы.

Мне незачем заходить в эти помещения часто, и, должно быть, целое столетие прошло до того, как обнаружилась пропажа. Сначала я все обыскал здесь. Потом пошел к людям в поисках фермера или его семьи. Конечно, к этому времени он уже умер, и я не отыскал даже следов его потомков. И хотя я был очень осторожен, мортбруды все-таки что-то пронюхали, и им не составило труда догадаться, что произошло. Они прочесали всю равнину, облазили все суровые вершины на восток отсюда вплоть до самого Рагнарока, но ни они, ни шнырявшие по земле хорьками сварты не нашли того, что искали. Между прочим, как, к сожалению, и я тоже.

Если бы Настронд овладел Огнеледом, опасность для меня стала бы поистине огромной, и, хотя перед чарами Огнеледа даже Настронд бессилен, если бы он разбил камень, то и чары бы погибли.

Огнелед был могущественным волшебным камнем еще до того, как он получил новые силы, и его не так-то легко уничтожить. И пока синее пламя полыхает в Фундиндельве, я знаю, что он невредим, и это оставляет надежду.

Вот и вся история моих печалей. Думаю, что я ответил на ваш вопрос. А теперь вам пора домой, час уже поздний, ваши друзья, наверно, уже беспокоятся, и у них еще будут причины для беспокойства, если мы не разгадаем загадку того, что произошло сегодня.

Они снова миновали пещеру Рыцарей, оттуда прошли туннелями и пересекли обширные пещеры, и шли до тех пор, пока у них на пути не возникли железные ворота, за которыми виднелась каменная скала. Чародей дотронулся до ворот своим жезлом, и они беззвучно растворились.

– Эти ворота были сработаны еще гномами, чтобы защитить сокровища от воровских набегов свартов, но без чар они бы не сумели остановить ту темную силу, которая ведет охоту сейчас.

Проговорив это, Каделлин приложил ладонь к скале, и в ней образовался проход, сквозь который потянуло ночным воздухом, холодным и тяжелым от росы.

Снаружи было черно. Колин и Сьюзен вспомнили недавно пережитый страх, и им очень не захотелось покидать светлый и безопасный Фундиндельв.

Держась ближе к Каделлину, они осторожно переступили через порог и вновь оказались под деревьями, росшими на склоне холма.

И ворота и скала закрылись за ними с таким грохотом, что вздрогнула земля. И когда глаза их привыкли к слабому лунному освещению, Колин и Сьюзен увидели, что стоят перед тем, похожим на зуб, валуном, до которого они так стремились добраться, когда сварты гнались за ними.

Слева, в отдалении, ребята увидели темные очертания гребня холма.

– Вот здесь они на нас напали, – сказал Колин, показывая в направлении холма.

– Вы меня не удивили, – усмехнулся чародей. – Там они сроду водились, эти сварты. Хорошенькое местечко любоваться солнечным закатом!

Они поднялись по тропинке, ведущей к Грозовой Вершине. Кругом был покой: только вершины холма и лунный свет. Когда они миновали темную щель Чертовой Могилы, Колин и Сьюзен инстинктивно притулились к Каделлину, но ничто не шевелилось в черной глубине этой пещеры.

– А что, сварты живут во всех пещерах? – спросила Сьюзен.

– Да, почти. У них есть и свои участки. Но когда люди здесь выкопали шахты, сварты последовали за людьми, считая, что это им поможет обнаружить сокровища Фундиндельва. А когда люди покинули эти места, они мгновенно расселились по всей местности. Поэтому любой ценой вы должны держаться подальше от заброшенных шахт.

Каделлин повел ребят незнакомой им дорогой, которая шла прямиком через лес и выводила к полям, затем она резко сворачивала и вилась вдоль луговины, обходя лесистые места. Эта дорога была, как сказал чародей, некогда проложена эльфами, и кое-какие их чары все еще сохранялись над ней. Сварты этой дорогой не пользовались, а мортбруды ступали на нее лишь в случае крайней необходимости, да и то не могли долго тут находиться. Каделлин настаивал, чтобы ребята воспользовались именно этой дорогой в том случае, если возникнет нужда снова встретиться с ним, и ни в коем случае никуда не сворачивали, потому что в некоторых частях леса таится зло, и места эти очень опасны.

– Впрочем, вы сами имели случай в этом убедиться, – добавил он. – Разумнее вообще держаться подальше от леса, и в любом случае не выходить из дома после того, как сядет солнце.

Дорога эльфов кончилась возле гостиницы «Чародей». Они прошли еще несколько ярдов, как вдруг послышался грохот копыт и из-за угла показалась лошадь, запряженная в тележку, по обеим сторонам которой мерцали керосиновые фонарики.

– Это Гаутер!

– Не говорите ему обо мне ничего!

– Но как же… – начала было Сьюзен. Но они стояли на дороге одни.

– Тпрру! – скомандовал Гаутер Принцу и, когда тележка, заскрипев, остановилась, он свесился с сиденья.

– Эй, вы! Вам не кажется, что уже поздновато гоняться за чародеями? Время уже одиннадцать!

– Не сердись, Гаутер, – сказал Колин. – Мы не нарочно. Мы заблудились и застряли в трясине, а потом долго искали дорогу.

Он подумал, что Гаутер легче воспримет эту полуправду, а к тому же Каделлин, по-видимому, хотел, чтобы его существование сохранялось в тайне.

– Ну ладно, не будем про это. Только впредь будьте поосторожнее, все-таки тут столько всяких ям, Бесс чуть было не вызвала полицию и наряд пожарных. Давайте, быстро садитесь. Если вы болтались по болоту Холлиуэлл, то вам уж точно потребуется ванна.

Дома Колин и Сьюзен, не теряя времени, стащили с себя испачканную одежду и залезли в клубящуюся паром ванну. Оттуда они прямиком отправились спать. Бесс, которая кудахтала и квохтала возле них, как наседка, принесла им в постель по куску посоленного хлеба и по кружке теплого молока.

Отмывшиеся, согревшиеся и сытые, ребята уже не имели сил о чем бы то ни было думать, ни тем более обсуждать свои приключения. Когда они обуютились, свернувшись калачиком между чистых простынок, все показалось каким-то неясным и странным. Во всяком случае, бодрствовать было далее невозможно.

Колин скользнул в какой-то перепутанный мир, где были поезда и черные птицы, папоротниковые заросли, туннели, прошлогодние листья и белые лошади.

– О, Господи, – зевнул он. – Что это все значит? Правда, что ли, существуют чародеи и гоблины? Или мы еще дома? Надо спросить у Сью… Или у мамы… Рыцари… Я не верю ни в каких фермеров… Нет, в колдунов… и вообще…

И он задышал ровно, легонечко всхрапывая.

А на гряде холма стоял некто, мрачный и черный, с уродливой птицей, сидящей на левом плече, и пристально глядел на дом фермера, весь облитый лунным светом.

Следующий день был прохладным и дождливым. Ребята долго спали и спустились к завтраку только в десятом часу.

– Я подумала, лучше дать вам отлежаться сегодня, – сказала Бесс. – У вас вчера вид был просто-таки смертельно уставший. Давайте-ка лучше полегонечку сегодня. Нечего делать нынче по Эджу.

– Да, мы уже там все осмотрели. Довольно утомительно. Нам на пару дней хватит.

Только они успели управиться с завтраком, как прибыл со станции грузовик с их велосипедами и сундуками, и Колин и Сьюзен тут же принялись распаковывать свои пожитки.