— Если бы я могла…

— Что ж тебя держит? Уж не Хон ли?

Я кисло улыбнулась.

— Скорее, Хон не отпускает.

Сува вскочила на ноги.

— Я сегодня же с ним…

— Не надо. — Он всё-таки пришёл. Всё это время я так хотела… и боялась задать один-единственный вопрос: что с ним?! — Сува, прости, мне надо поговорить с Чедой наедине. А тебя Горей зовёт.

— Как он? — Вопрос сорвался с губ прежде, чем я его осознала.

— Ты только сейчас спохватилась?! — прошипела Сува, развернувшись ко мне. — Он из-за тебя чуть не умер! — И выскочила в коридор.

Я перевела взгляд на Хона.

— Он сильно устал, но цел и невредим и скоро поправится. — С этими словами Хон закрыл дверь и подошёл ко мне. Поднял с кресла и поставил перед собой. Нет, мне не легко далась та галерее: язвить ещё получалось, а вот стоять уже с трудом. И вроде бы ноги должны держать, да слабость какая-то… — Если ты сердишься на меня, — тихо произнёс Хон, — зачем издеваешься над моей сестрой?

— Я?! Сержусь?! Да на что мне сердиться, скажи на милость?

— За то, что не пришёл. За то, что бросил одну. За твой страх и отчаяние.

На глаза навернулись слёзы. Вот ещё! Только мне жалости к себе не хватало.

— Вовсе я не сержусь, — неубедительно соврала я. — Жива же — чего ещё желать?

— Прости. Но я должен был это сделать!

— Сделать — что?

— Накрыть всю шайку, разумеется! Я представил дожу прямые доказательство, что члены Совета потихоньку вооружаются заколдованными мечами, а также готовят покушение на несогласных с их политикой. Теперь власти у знатных семейств поубавится и… Ты чего, Чеда?

— Ничего, — грубо ответила я. — Не надо передо мной извиняться. Лучше скажи — теперь, когда ты раскрыл все заговоры, может быть, теперь я могу вернуться домой? Так, чтобы не вываливаться сюда каждую ночь.

Хон вздохнул.

— Если желаешь. Я надеялся, ты здесь побудешь хотя бы дня два…

— Нет уж. Сыта вашим миром по горло.

— Зачем ты так?

— Как?

— Так.

Хон вынудил меня смотреть ему в глаза и…

Как оказалось, меня с третьего раза с огромным трудом добудилась мама. Странно… Раньше я не запоминала сны. То есть не вообще сны, а именно эти — про Хона, Суву, другой мир… Горей, Жеск, Тёт, Совет… Волшебный меч в моей руке… Душа заныла от тоски — будто часть меня осталась во сне… Хон.

Это был только сон. И волшебная любовь, и позорное предательство… Только кто кого предал? Хон меня? Я Горея? Суву?

Какие странные сны…

Но теперь это уже в прошлом. Обязательно в прошлом.

Странные сны давно прекратились. Ни меч, ни мысли о Хоне, ни вина перед Гореем и Сувой больше в голову не лезли. Очень хотелось верить, что всё у них теперь всё хорошо. Хотя в счастье Сувы и Горея я не очень верю. Не из-за разницы в возрасте (она не большая) и не из-за разницы в происхождении, как-нибудь разберутся. Просто маленькие они слишком, через пару лет разругаются. Впрочем… не моё дело.

Одно только… Почему Хон так и не пытается меня найти? Мне казалось, он что-то хотел сказать перед расставанием…

Вечером влезть в маршрутку-«Газель» — задача не из лёгких. С тех пор, как они стали ходить по нужным улицам, желающих расстаться с деньгами оказалось предостаточно. Поэтому всё зависит от места, которое ты занимаешь на остановке: надо встать так, чтобы оказаться у дверей, когда маршрутка остановится, и первой шмыгнуть внутрь. А не то тебя в два счёта оттеснят более расторопные пассажиры и радуйся, если пустят ехать стоя.

На этот раз мне повезло. Почти: возле двери я оказалась, но только ведущей не в общий салон, а в кабину водителя. Нет, там было одно свободное место, просто не с моим ростом карабкаться в кабину. Дарёному коню в зубы не спорят, а на подарки судьбы и подавно не вякают. Не оставаться же мне на остановке в ожидании, когда придёт следующая Газелька и соберётся вдвое большая толпа.

Все эти мысли я прокрутила в голове, решительно берясь за ручку. Нет, всё-таки, почему мне так не везёт? Почему переднее место именно в тот день, когда у меня все руки заняты тяжеленными сумками?! А ещё приходится придерживать подол длинной юбки, чтобы не вытереть им грязную подножку. Почему у человека всего две руки?! Я безуспешно подтянулась, пытаясь одновременно с этим удержать неудачно ухваченный пакет и не дать сумке съехать с плеча. В этот момент сидящий рядом с водителем парень наклонился и протянул мне руку. Не вынес столь жалкого зрелища, надо полагать. Представляю, как я сейчас выглядела… Красивый жест, но, чтобы принять предложенную помощь, надо иметь хотя бы одну свободную руку. А будь она у меня, я бы и сама заползла. Молодой человек наклонился ещё сильнее, ухватил меня за запястье и буквально втянул в кабину. Я захлопнула дверь и сердито стряхнула его руку. Спасибо, конечно, но я бы и сама справилась… как-нибудь. Не впервой.

Демонстративно не обращая на непрошенного помощника внимания, я принялась копаться в сумке в поисках положенных пятнадцати рублей. Нашла, передала водителю и, не удержавшись, взглянула на молодого человека более пристально, благо он смотрел мимо меня в окно на освещённую фонарём улицу…

Взглянула и обомлела.

Неописуемо прекрасное лицо с той легкой неправильностью, которое в глазах большинства лишает его обладателя право на красоту, но делает безумно притягательным в моих глазах… Я всю жизнь ждала встречи именно с ним. А за последний месяц — ждала особенно, хоть и не сознавала того…

Он поймал мой взгляд и заговорщицки улыбнулся.

— Вот и встретились, — чуть слышно шепнул он.