Он вспомнил утреннюю встречу на дороге. Рута, несмотря на посиневшие от холода губы и заострившийся нос, все так же была хороша. И даже то, что еще осенью она, оказывается, выскочила замуж — тот второй крестьянин, помоложе, и оказался счастливым супругом — не помешало ей втихую строить господину глазки. Однако маркиз Д'Алваро остался к заигрываниям бывшей любовницы глух и слеп. Женщин он теперь обходил десятой дорогой. Лавиния, конечно, второй раз не забеременеет, а вот кто-нибудь другой… «Нет уж, благодарю покорно, — мрачно подумал Астор. — Мне для полного счастья только бастарда еще не хватало!..» Его сиятельство бросил взгляд в окно и поднялся. Давно за полдень, и если он не хочет вновь изваляться в грязи, заснув прямо в седле по пути на заставу, стоит как можно скорее улечься в постель. Камин в спальне, должно быть, уже растопили.

— А если нет, — пробормотал маркиз, покидая столовую, — кое-кого ждет веселая ночь… Возьму паршивца с собой и в караулку даже нос сунуть не дам! Будет снаружи мокнуть.

Он зевнул и, прихрамывая, двинулся вперед по едва освещенному коридору. Спальня его располагалась в самом конце, вплотную примыкая к правому крылу дома, почти дверь в дверь с коротким переходом на половину его жены. Обычно эта, вторая дверь в святая святых была закрыта, но не сегодня. Астор замедлил шаг.

— …не помните, что сказал доктор? — услышал он кудахтанье Пэт. — Отдыхать вам нужно, госпожа, да побольше!

— Но ведь сегодня я хорошо себя чувствую, правда, — голос Лавинии. — А все лежу да лежу…

— И правильно! И лежите! Ужо набегаетесь еще, как малыш подрастет — сами жалеть будете, что доктора не слушали, пока возможность была. Пойдемте, я вас в постельку уложу. И булочек заварных принесу с молоком, как вы любите, уж давно доспели, только вас и ждут… Или ягодной пастилы? Али еще чего вкусного, вы только скажите, я ж мигом!

Маркиз Д'Алваро уязвленно крякнул — ему самому к обеду не то что булочек с пастилой, даже ложки меда и той не подали. «Обоих гнать надо, — подумал он. — Что Гарета, что его благоверную. Или все же плетей для начала всыпать — вдруг подействует?..» Он задумался, положив ладонь на ручку своей двери.

— Не нужно, Пэт, — ушей маркиза коснулся протяжный вздох. — Ты и так меня совсем закормила. Оставь булочки на ужин. Или… или заверни его сиятельству с собой на заставу, он ведь, наверное, вечером опять туда уедет?..

Последние ее слова прозвучали с плохо скрытой надеждой, и Астору тут же расхотелось сладкого.

— Как скажете, госпожа, — разочарованно пробормотала кухарка. — Но если вдруг передумаете, скажите служанке, она принесет… А теперь пойдемте в кроватку, ну право слово! Нельзя вам!

— И ходить нельзя, и сидеть нельзя, — снова вздохнула Лавиния. — И лежать я больше не могу. Ох, скорей бы уже малыш на свет появился!

— Лучше пусть вовремя, — добродушно отозвалась Пэт. — А вы все же ложитесь, госпожа, к чему по дому-то зазря бродить, здоровье портить? О детской, опять же, пора подумать, работники ведь только слова вашего ждут! И приказчик от Карелла еще когда новые образцы привез — вот вам и заделье! А я рядом посижу, чтоб веселее было.

— Так ведь рано еще, Пэт. Доктор сказал, в августе только…

— А нынче уже март, госпожа, время пролетит — не заметите! Имя-то выбрали?

— Имя? — Лавиния рассмеялась. — Пэт, боги с тобой, ведь еще неизвестно, кто родится, девочка или мальчик!

— Известно, неизвестно, а я вам наверное говорю, госпожа, — девочка будет! По всем приметам так оно и выходит… Его сиятельство, уж конечно, о сыне мечтает, чтоб наследник, дело понятное, а вы? Небось, дочку хотите?

Хозяйка ответила не сразу.

— Не знаю. Я как-то не думала об этом, — проговорила она наконец, и в ее тихом голосе слышались нотки грусти. — Если родится дочка, конечно, я буду рада. Но все-таки лучше сын. Этот мир принадлежит мужчинам, Пэт, а мы… Мы так…

Она умолкла. А маркиз Д'Алваро с силой надавил на ручку и скрылся в своей спальне, хлопнув дверью.

Лавиния встревоженно обернулась в сторону темного коридорчика, что соединял правое крыло с основным домом. Показалось, или где-то совсем рядом захлопнулась дверь?

— Пэт, ты слышала?..

— Что, госпожа? — кухарка, задергивающая портьеры на окнах, повернула голову. Маркиза неуверенно пожала плечами.

— Наверное, почудилось, — пробормотал она. — Или просто сквозняк… Его сиятельство еще внизу, в прачечной?

— Это вряд ли. Верно, обедает, а то и давно уже спит — вечером ведь сызнова на заставу, да опять всю ночь на ногах… И уж вы бы лучше тоже ложились, госпожа! Сами ж говорите — сквозняки, да и сырость какая, от каминов никакого толку, а вам беречься надо. Пойдемте, пойдемте, довольно упрямиться!

Лавиния нехотя подчинилась. Снова отправляться в кровать, едва ее покинув, маркизе совсем не хотелось, и чувствовала она себя прекрасно, но Пэт разве переспоришь? Да и доктор велел… Только как же тоскливо с утра до вечера в четырех стенах — и даже не сидеть, а лежать, уставясь в потолок! У горничной и кухарки полно своих дел по дому, они не могут быть при ней неотлучно, подруг у Лавинии нет, мама и сестры далеко. И вышивать лежа совсем неудобно, скоро начинает ломить шею, и Пэт отбирает у хозяйки пяльцы. Книг, конечно, внизу, в библиотеке, великое множество, однако все они либо скучны, либо вовсе ей непонятны: исторические монографии, лекарские справочники, труды по военному делу, жизнеописания великих полководцев… У маркиза совсем другие предпочтения, истории о жизни и любви ему неинтересны и подобных сочинений он в доме не держит, а те несколько книжек, что Лавиния привезла с собой из Мидлхейма, она уже выучила наизусть. «Скорей бы август, — печально думала несчастная маркиза, безропотно позволив увлечь себя в спальню, раздеть и уложить в постель. — Или хотя бы просто лето, станет тепло, можно будет распахнуть окна… Хоть посмотреть, как другие живут!»

Кухарка, укрыв хозяйку пуховым одеялом, выпрямилась.

— Вот и славненько, госпожа, отдыхайте, — удовлетворенно проворковала она. — Я внизу буду. Ежели что — сразу зовите! Сейчас пришлю вашу горничную, чтоб вам одной тут не скучать.

Горничную? Можно подумать, с ней веселее. Даже не поболтать, как с Пэт, только и знает, что «Да, госпожа», «Нет, госпожа», «Сию минуточку, госпожа» — много ли от нее радости?

— Не надо, — сказала Лавиния. — Я, наверное, посплю немного. Ты иди…

Она, опустившись щекой на подушку, смежила веки. Тихо прошуршали к порогу юбки, скрипнула, закрываясь, дверь, и в спальне стало тихо. Маркиза Д'Алваро открыла глаза. Перевернулась на спину, вздохнула, обвела взглядом стены, где на нежно-лиловом шелке обоев цвели фиолетовые ирисы, — сколько раз Лавиния в мечтах представляла себе эту комнату! И разве могла она предположить, что ее светлое, уютное гнездышко станет ее тюрьмой?.. Конечно, грешно осуждать Пэт, которая не дает хозяйке ступить и шагу — ведь она делает это из одной лишь заботы, неукоснительно следуя предписаниям доктора. А ему виднее, таких, как Лавиния, он перевидал на своем веку не один десяток. И август уже не за горами, апрель на носу, но все же… Если бы не было так тоскливо, так одиноко! Руки скользнули под одеяло, коснулись пальцами округлившегося живота, и губы маркизы Д'Алваро тронула тихая нежная улыбка. Нет, все не так. Разве она действительно одинока — когда у нее наконец появилось то, о чем она так мечтала? И что значат эти несколько месяцев в постели, когда уже совсем скоро она сможет услышать голос своего малыша, взять его на руки, прижать к себе?.. А она еще смеет жаловаться! Вот же глупая!

Всё-таки это было настоящее чудо — и ей до сих пор иногда казалось, что все это сон. Как тогда, в тот удивительный день, когда ей стало дурно на прогулке, и приехавший врач сказал, что она ждет ребенка. Лавиния не сразу ему поверила, да и как было поверить? Ежемесячные женские недомогания никуда не делись, она чувствовала себя как всегда, ее не мутило, настроение у нее не менялось по три раза на дню, ее не тянуло ни на сладкое, ни на соленое, ни на что-нибудь и вовсе несъедобное, а муж не тревожил ее уже очень давно — и вдруг ребенок! Разве так бывает? И мама писала о беременности совсем другое… Однако старый доктор уверил ошеломленную маркизу, что ошибки быть не может: она в положении, и, судя по всему, никак не меньше двух месяцев. «Случается, ваше сиятельство, что начало беременности проходит для женщины незаметно, — пояснил он. — Это на самом деле не такая уж редкость! И тем более не повод для паники. Вы молоды и здоровы — к счастью, то происшествие с уксусом вреда вам не нанесло — а регулярные кровотечения, полагаю, скоро прекратятся. Однако если этого в ближайшее время все-таки не случится, а общее самочувствие ухудшится, будем принимать меры. Главное, не волнуйтесь и старайтесь побольше отдыхать, остальное природа сделает за вас» Он ободряюще улыбнулся Лавинии, поздравил ее и откланялся. А она осталась лежать в постели, вот как сейчас, растерянная и совершенно оглушенная новостью. Ребенок? У нее будет ребенок? Неужели это правда?..