— Будьте здоровы!
По ту сторону раздалось тихое испуганное «Ой!», а следом что-то тяжело и дробно забряцало об пол. Герцог эль Хаарт, мысленно плюнув, замедлил шаг — день, похоже, впрямь не задался.
— Прошу прощения, госпожа Делани, — толкнув дверь библиотеки, проговорил хозяин дома. Воспитательница, собирающая с пола рассыпанные книги, подняла голову:
— Ничего страшного, ваша светлость. Я не слышала, как вы вернулись, и тут вдруг этот голос из коридора… Апчхи!
Она снова чихнула и свободной рукой потерла слезящиеся глаза.
— Давайте, я помогу, — сказал Кендал, перешагивая через порог.
— Ну что вы!..
— Бросьте. Я тут отчасти тоже виноват, — не обращая внимания на робкие протесты воспитательницы, герцог собрал разбросанные книги в высокий аккуратный штабель и скользнул взглядом по корешкам. Однако, у госпожи Делани весьма разносторонние интересы. Астрономия, ботаника, орнитология… А это что? Второй том «Всемирной истории»?.. Мелвину такое явно не по возрасту, значит, читает для себя. Что же, самообразование вещь полезная.
— Откройте шкаф, я сам уберу их на место, — сказал он. Воспитательница с благодарностью хлюпнула носом. — У вас неважный вид, госпожа Делани. Вы хорошо себя чувствуете?
Женщина, прижав к лицу платочек, кивнула. На щеках ее выступил густой румянец.
— Со мной все в порядке, ваша светлость, — сказала она, опуская глаза и берясь за ручки стеклянных дверец. — Не беспокойтесь, Мелвину ничего не грозит — это всё май и амброзия…
— Сенная лихорадка? — с пониманием отозвался герцог. Она печально кивнула и вновь потянулась к платку:
— С самого детства мучаюсь. Слава богам, у вас в доме нет плесени, как в нашем приюте — тогда мне и вовсе бы тяжко пришлось.
— Да, ее споры воистину неистребимы в любое время года, — согласился Кендал и, чтобы не смущать несчастную еще больше, повернулся к шкафу. — А что касается амброзии — попробуйте порошок Лотса, очень действенное средство.
— Я знаю, — слабым голосом отозвалась госпожа Делани. — Только им и спасаюсь весной, просто немного не рассчитала и не успела пополнить запасы. Но это ничего, я попросила ее светлость включить лекарство в список покупок, и завтра к вечеру… Апчхи! Простите, ваша светлость.
Кендал расставил книги по полкам, закрыл шкаф и с сомнением взглянул на воспитательницу. Глаза красные, слезящиеся, крылья носа шелушатся от постоянного пользования платком, дыхание жесткое, даже отсюда слышно, и губы уже начали трескаться… Да какой там «вечер»!
— Подождите здесь, — велел он. — Готового порошка у меня нет, но что-нибудь подходящее в лаборатории найдется. И не вздумайте возражать! С такой чувствительностью к пыльце дело вполне может кончиться отеком. В горле не першит?
— Есть немножко, но…
— Что и требовалось доказать. А дальше будет только хуже, если немедленно не принять меры. Присядьте. Я скоро вернусь.
Госпожа Делани, покорно склонив голову, опустилась на краешек дивана и прижала платочек к носу. В спину уже выходящему герцогу полетело очередное «Апчхи!» Ну как ребенок, право слово, осуждающе подумал он. Деликатность — это, конечно, хорошо, но не тогда, когда речь идет о здоровье…
Главным действующим веществом знаменитого порошка Лотса был сублимированный экстракт крапивы. Ее в домашней лаборатории герцога эль Хаарта не оказалось, да и процесс приготовления порошка был слишком долог, поэтому его светлость, быстро проведя ревизию своих запасов, остановился на белокопытнике. Экстракт последнего наличествовал в обоих видах — как первой выжимки, так и тройной холодной очистки, что сводила на ноль большинство побочных эффектов, так что приготовление средства от сенной лихорадки много времени не заняло. Вручив полную мензурку лекарства исстрадавшейся госпоже Делани и разъяснив, как следует его принимать, алхимик пожелал ей доброй ночи и вернулся к себе. Разделся, улегся в постель, ожидая, что уснет, едва смежив веки, однако не тут-то было: то ли слишком плотный ужин, то ли накопившаяся усталость и нервное напряжение гнали сон прочь. В голове назойливо крутились обрывки формул, а перед закрытыми глазами мелькали смазанные образы и картины, никак не связанные между собой. Малиновое небо, слепящая полоса факелов, госпожа Делани, прижимающая к покрасневшему носу измятый платок, серые холодные стены мертвецкой, лабораторный стол, высохшая рука, испещренная глубокими царапинами, сдувшаяся каучуковая горошина, захлебывающиеся хриплым лаем цепные псы Последнего предела… Герцог перевернулся на левый бок, потом на правый. Вновь откинулся затылком на подушку, гоня прочь сторонние мысли в тщетных попытках заснуть, но стало только хуже: расплывчатые образы начали обретать голоса.
«Это все май…»
«На основании повторных опытов…»
«Слава богам, у вас в доме нет плесени…»
«Замещение скрытого элемента предположительно близким по ряду свойств…»
«Обрабатываем раз в неделю, как предписано… еще две недели назад в наших камерах ни одного паразита не было, и вот опять……»
«Это всё май и амброзия…»
«Попытка получения противоядия на примере воссозданной формулы…»
«Еще две недели назад…»
«Оно не от блох, ваша светлость!»
«Высокая чувствительность организма…»
«Май… амброзия… плесень…»
Кендал открыл глаза. Моргнул. Потом медленно сел на постели и вперил невидящий взгляд в стену.
— Плесень, — пробормотал он. — Споры… Не слизь, споры! Инсектицидное действие! И рубцы старые, значит, реакция не на эйсерскую формулу!..
Он рывком стянул с ног одеяло, спрыгнул с кровати и торопливо натянул штаны. Накинул на плечи рубаху, хлопнув дверцами шкафа, сдернул с вешалки магистерский камзол и, сунув в один из его карманов свой амулет, вывел ладонями в воздухе перевернутую восьмерку.
Утро одиннадцатого мая ознаменовалось из ряда вон выходящим происшествием. Его светлость герцог эль Хаарт, королевский магистр алхимии, самый рассудительный, надежный и предсказуемый человек во всем Геоне — исчез. К завтраку он не вышел, а когда за ним прибыл экипаж, и герцогиня поднялась в спальню супруга, чтобы сообщить об этом, комната оказалась пустой. Остались лишь следы поспешного бегства: сброшенное на пол у постели одеяло, распахнутые дверцы платяного шкафа и пустая вешалка, на которой обычно висел черный камзол. Стало быть, со службы вчера герцог вернулся. Но где же он?.. В дом призвали главу ночной охраны, однако ситуации это не прояснило — бойцы магистра щита несли караул снаружи, и королевского алхимика не видели с самого вчерашнего утра. Да, свет в библиотеке горел допоздна, и кухонное окно ненадолго освещалось пару раз, около полуночи и где-то в начале третьего, но, вероятно, это был воспитатель?.. Герцогиня послала в детскую за госпожой Делани, та явилась незамедлительно и подтвердила, что его светлость, определенно, ночевал дома, а к себе поднялся еще раньше нее самой. Герцогиня, подумав, пришла к мысли, что муж использовал воронку перехода, раз уж никто не заметил его возвращения, и вполне мог покинуть дом тем же манером, но все-таки отправила лакея на поиски, которые результатов не дали. Экипаж, простояв целый час у крыльца, не солоно хлебавши вернулся во дворец — впрочем, и там пропажи не обнаружилось. Корпус, прождав до половины десятого, вынужден был открыть заместитель первого алхимика, кабинет и личная лаборатория его светлости оказались заперты снаружи, а на ежеутреннем заседании магистров герцог так и не появился. Это было совсем на него не похоже, и соратники Кендала эль Хаарта, вслед за его семьей и подчиненными, заволновались уже не на шутку. Верховный маг призвал к себе гвардейцев из охраны его светлости и, узнав, что минувшим вечером тот навещал Последний предел, отправил туда гонца. Гонец вернулся скоро, один, но все же не с пустыми руками. Первый алхимик был там вчера, доложил он, и ушел воронкой около двух часов ночи, отпустив экипаж. Потом вернулся незадолго до рассвета с помощью той же воронки, поднял всех на ноги, загрузил работой — и снова исчез. Никто не заметил, как. «Хотя, если по мне, не до него им там было, — от себя добавил гонец. — В казематах целое светопреставление, бегают как полоумные, я до старшего так и не добрался, а из вашего человека едва-едва несколько слов выжать успел, пока не вытолкали! Уж не знаю, что там у них творится, ваша светлость, но, похоже, что-то серьезное» Герцог эль Гроув, раздраженно махнув рукой, отпустил гонца, отдал приказ магистру щита прочесать каждый фут дворца и всех прилегающих к нему служб — хоть и не особенно надеясь на удачу, после чего доложился ее величеству, сел в экипаж и отбыл в Последний предел. Он чувствовал, что искать несмотря ни на что нужно именно там — если не самого первого алхимика, то хотя бы причину, побудившую оного вдруг испариться из собственной постели. Верховный маг не безымянный гонец, его «вытолкать» откуда бы то ни было уж точно не посмеют…
