- Что, прости? - опешила я.

- Ты - упрямая ослица.

- Кто дал тебе право оскорблять меня?

- Ангел, не начинай.

Еще одно забытое обращение, ставшее прообразом моему сегодняшнему имени.

- Ты невыносим!

- А ты забыла?

- Последние десять лет я вообще не помнила, что ты был в моей жизни.

- И снова ложь. Как ты жила все это время?

- Я ничего не обязана с тобой обсуждать.

Крылов кладет мне руки на плечи, совершенно лишая голову мыслей. Когда он успел подойти?

- Поговори со мной.

- Чего ты хочешь? - кажется, я повторяюсь.

- Мне не хватало тебя.

- Настолько, что ты не соизволил меня разыскать?

- Я был обижен, - он разворачивает меня к себе лицом. - Я злился на тебя. Но стоило мне встретиться с этими глазами, - Макс берет меня за подбородок, - я все забыл.

Я смеюсь.

- Ты позволил мне думать, что ты мертв, - выделяя каждое слово произношу я, убирая его руки. - Я больше не та девушка, которую ты знал десять лет назад.

- О, я вижу. Ты богата, успешна...

- И горжусь этим, - перебиваю я своего собеседника, желая пресечь дальнейшие расспросы. Как бы не так.

- Ты замужем?

- Вдова.

- Есть дети?

- Нет.

- Любовник?

- Несколько, - вздохнула я, поднимаясь. Этот блиц начал мне надоедать.

- Нельзя быть легкой добычей?

- Макс, к чему этот цирк? Хочешь стать одним из моих любовников? Тогда проще сказать об этом прямо.

Вместо ответа он смеется мне прямо в лицо:

- Посмотри на себя. Ты же пустышка. Твоя карьера это еще не ты. На поверку, все, что ты умеешь - трахаться, как шлюха. Я успел научить тебя этому, но мне жаль, что я не успел научить тебя любить, как должна любить настоящая женщина.

Воцарившуюся после слов Максима оглушительную тишину взорвал звон пощечины. Выдержка изменила мне. Я была готова к подобной отповеди, но услышанное оказалось выше моих сил. Я развернулась, чтобы уйти, но Крылов поймал меня за руку.

- Отпусти, - прошипела я.

- И не подумаю, - он резко повернул меня к себе. Я дернулась, стараясь вывернуться, но хватка была крепкой.

- Мне больно.

Бесполезно. Сильные руки держали меня стальными браслетами.

- Ненавижу тебя.

- Я знаю, - в ответ Макс прижимает меня к себе.

Этот еле слышный шепот пробирает до костей, против желания заставляя податься в его сторону, прижаться, вдыхать запах кожи, перемешанный с дорогим парфюмом. Я и не отдавала себе отчет, как сильно скучала по Максиму. За прошедшие десять лет я так и не смирилась с его потерей, поэтому сделала вид, что его не было в моей жизни совсем. Да, не чувствуя ничего, намерено отключив эмоции, запретив себе чувствовать, я сделала карьеру и скопила достаточное для безбедной старости состояние. Но избавившись от эмоций, забыв значимый кусок жизни, я словно перестала жить совсем. Макс был прав. Он озвучил то, от чего я старательно убегала: моя жизнь пуста. И виноват в этом был он. Но сейчас, когда любимый мною когда-то мужчина держал меня в своих объятиях, я, вдруг, поняла, что, возможно, все мои маски, все эти роли, которым я потеряла счет, больше ни к чему. Крылов, как всегда, видел меня насквозь. Осознала и испугалась, тут же резко отпрянув.

- Уходи, - как можно холоднее сказала я.

В глазах Макса отразилось непонимание, ведь еще секунду назад я обнимала его.

- Что?

- Пошел вон.

Видеть его боль, на мгновение мелькнувшую в глубине глаз, было, как будто, у меня самой выбили почву из-под ног.

- Не боишься пожалеть? - поинтересовался он.

- О чем?

- Если я уйду, то, возможно, это навсегда.

- Макс, - надев свою лучшую ухмылку, лениво начала я, - я давно не девочка, чтобы испугаться твоих слов. Где ты был последние десять лет? Что помешало набрать мой номер? - ответа не последовало. Мужчина, которого я никогда не смогу забыть, молча стоял передо мной. - Я умею жить без тебя.

- Глупая девчонка, - Максим подходит ко мне, скользит рукой по щеке. Мне хочется, чтобы эта ласка не заканчивалась, но я усилием воли держу каменное лицо. - Ты же хочешь меня. Не сопротивляйся.

Он наклоняется, горячие губы касаются моих, и я теряю голову. Я словно не могу напиться после мучительной жажды. Тело горит под его пальцами.

- Видишь? - шепчет он. - Твое тело тебя выдало.

Мое тело, и правда, предательски трепещет, чутко отзываясь невесомым прикосновениям. Но и гордость еще со мной.

- Уходи.

Еле слышный шепот обжигает губы, и мое нутро противится этому слову. Но я упрямо стою на своем. Макс улыбается. Он знает, что почти добился своей цели, что перед ним та девушка, которую он знал десять лет назад. Он снял последнюю чешуйку. Я внезапно чувствую себя голой без привычной брони. Как ему удалось? Почему я не могу противиться гипнотизирующему взгляду?

Крылов, тихо посмеиваясь, разворачивается и выходит из кабинета, подчиняясь, наконец, моим словам. А я, словно пьяная, подхожу к креслу, чтобы найти опору, ноги отказываются держать меня. Сбросив туфли, забираюсь с ногами в объятия моего кожаного пристанища и сворачиваюсь в клубок. Кабинет все еще освещен только огнями ночной Москвы, от чего по стенам скользят причудливые тени. В голове ни единой мысли. Последний раз такое было со мной, когда мне сказали, что Макс мертв. Тогда из меня словно выкачали всю радость. Я не могла ни есть, ни пить. Мне не хотелось дышать. Я лишь подобно живому мертвецу лежала на кровати, тупо глядя в потолок, не моргая.

Нет. Нельзя думать об этом. Но та, внутри меня, беспощадна. И я тихо плачу, вспоминая события до отъезда в США...

Десять лет назад

Макс лежал на шоссе в свете фар, окруженный бригадой медиков. Голова разбита, нога неестественно вывернута. Рядом валяется бесполезный шлем и груда метала, когда-то бывшего его любимой игрушкой.

- Макс! - не своим голосом заорала я.

Сбылся мой самый жуткий кошмар. Я бежала к нему, спотыкаясь, едва не падая. Нет, нет, нет! Он не умрет! Просто не имеет права! Он обещал не бросать меня...

- Не пускайте ее!

Сердитый окрик врача скорой я услышала словно сквозь подушку. Все происходящее казалось сюрреализмом. Я билась в медвежьих объятиях сотрудника полиции, стараясь вырваться, а тот лишь шептал что-то успокаивающее, пока я не обмякла и не сползла вниз, на колени. Никогда не умела разговаривать с Богом, но в тот момент, размазывая слезы по щекам, пожалела, что не знаю ни одной молитвы. Приехавшая мать Максима, смерила меня полным злобы взглядом, естественно, обвиняя в случившемся. Я ответила ей тем же. Мы обе терпеливо ждали приговора врачей. Ирина расхаживала взад-вперед, стуча звонкими каблучками, отдающимися в моей голове набатом. Я же, продолжая беззвучно плакать, сидела на холодном асфальте, меланхолично наблюдая, как умелые руки в силиконовых перчатках не дают прерваться жизни единственно дорогого мне человека.

- В какую больницу вы его везете? - я оглянулась на голос. Эта женщина вообще умеет испытывать эмоции?

- В Склиф. Ситуация сложная. Парень потерял много крови. Но важнее понять, что с головой.

- Иваныч! - окликнул мужчину коллега. - Чего ты медлишь? Не успеем же!

- Любые деньги! Только спасите моего мальчика! - Ирина повисла на руке врача.

- Прекратите! - Иваныч брезгливо поморщился, стараясь разжать цепкие пальцы.

Вытерев слезы, я двинулась в сторону автомобиля скорой помощи, надеясь незамеченной пробраться в салон, чтобы еще раз увидеть своего любимого. Сказать ему, наконец, то, что он и так знал. И было совершенно неважно, что я наговорила полчаса назад. Мне вдруг показалось таким значимым признаться в своей любви. Уродливой и несмелой, заполнившей мою душу.

- Уберите ее от моего сына! - визгливо закричала Ирина. - Это все ты! Дрянь! - она ударила меня по лицу. - Ты виновата в случившемся! Я никогда не прощу тебе, если он умрет!

- Девушка, - один из полицейских взял меня за локоть, - пойдемте. Я отвезу вас в больницу.