Утром просыпаюсь от яркого солнца, пробивающегося сквозь шторы. Голова просто раскалывается. Черт, ничего толком не помню о вчерашней ночи! Когда я успела переодеться? Перевернувшись на другой бок, едва не подскакиваю. Рядом спит Макс. Затаив дыхание, я провожу пальчиком по татуировке вдоль его позвоночника, обводя контуры животных, изображенных на манер тотема. Максим Крылов в моей постели... С силой мотнув головой, прогоняю непрошеные мысли, и ретируюсь в ванную.

- Что вчера было? - я задаю вопрос своему отражению. - Надеюсь, ты ничего не испортила, Вера?

Девушка в отражении молчалива. Она мечтательно улыбается, словно знает что-то недоступное мне. Я лишь закатываю глаза. Приняв душ, наконец, чувствую себя человеком, и, набросив халатик, иду варить кофе.

- Доброе утро.

Бархатный голос заставляет вздрогнуть. Макс спускает невесомый шелк, чтобы поцеловать мое плечо. Игнорируя этот жест, я спокойно выключаю газ, снимая турку с плиты, и оборачиваюсь к гостю.

- Мы что, переспали вчера?

- А ты не помнишь, как просила меня не останавливаться? - ехидно замечает Макс.

Румянец против воли загорается на моих щеках.

- Нет, - лепечу я.

Руки дрожат, пока я достаю чашки. Оборачиваюсь к Максу, но застываю, забыв свой вопрос. Да что со мной?

- Ангел, - он скользит рукой по моей щеке, - я так люблю ставить тебя в неловкое положение. Смущать. Но, поверь, если бы между нами что-то было, ты бы не смогла об этом забыть.

- Крылов! - я задыхаюсь от возмущения, но тут же смеюсь нелепости ситуации. Напряжение, наконец, покидает меня. - Ненавижу тебя.

- Охотно верю.

Макс забирает у меня из рук чашку, вдыхая аромат кофе, и делает маленький глоток. Я ловлю себя на мысли, что готова привыкнуть к подобному началу дня.

- Собирайся, через час мы уезжаем.

- Куда?

- Это сюрприз.

Я не люблю сюрпризы, но готова пойти за этим несносным авантюристом на край света...

Сбросив одеяло, встаю с постели. Волосы спутаны, но я меньше всего сейчас переживаю о своем внешнем виде. Иду в ванную, к единственному уцелевшему зеркалу, чтобы рассмеяться своему отражению.

- И это все на что ты способна?

Я хохочу во весь голос. Похоже, истерика вновь решила навестить меня, уговаривая поддаться ее влиянию, но я резко замолкаю, ткнув пальцем в свое отражение, не давая ей повода.

- Слабо, Вера. Слабо.

К концу недели моей алкогольной комы, когда я истребила все запасы алкоголя, становится легче, и я, наконец, включаю телефон. В квартире разгром, чувствую я себя примерно так же, поэтому первый мой звонок в клининговую компанию, затем - в СПА. Дождавшись кроткую девочку, присланную менеджером для уборки моей квартиры, я коротко даю указания.

- Вернусь вечером. К моему приезду квартира должна иметь такой вид, будто ремонт только закончен. Ключи передашь Кириллу Дмитриевичу.

Упоминание имени директора компании действует магически. Девочка подобострастно кивает, и, спрятав глаза за темными очками в пол лица, я оставляю ее наедине с батареей пустых бутылок и битым стеклом на полу. Бояться мне нечего. Я пользуюсь услугами самого лучшего в Москве агентства, где репутация превыше всего. Впереди меня ждет день в СПА-центре, где услужливый персонал, вдохнет в меня силы за мои же деньги. Пора вернуть свою жизнь. И, пока руки массажиста умело воздействуют на точки на моем теле, приводя госпожу Йоффе, наконец, в чувство, я заканчиваю с воспоминаниями, самовольно вызывая в памяти последние кусочки пазла.

Десять лет назад

Никто из нас не говорил о любви. Для меня это значило признать, что Макс - мое слабое место, почему молчал он, не знаю. Но все чаще Крылов оставался у меня на ночь,  приучая к мысли, что он никуда не исчезнет. Я же не знала, радоваться сему факту или выгнать его. Вместе с тем я постепенно раскрывалась Максиму, доверяя свои тайны, тщательно оберегаемые со времен детдомовского детства, в один день окончательно уверившись, в том, что он меня не предаст. Так, например, он единственный знал, что случилось с родителями, о моих целях и мечтах. После этих признаний жизнь стала в разы сложнее. Если раньше я не боялась ровным счетом ничего, не неся ни перед кем, кроме самой себя, ответственности, то теперь... теперь мне стало страшно. В мою жизнь вошли эмоции, я училась сочувствовать и переживать за дорогого мне человека. И все чаще, боялась думать, что со мной случится, если Макс вдруг покинет меня. Я боялась не пережить этого, сломаться, настолько глубоко он стал моей частью. Но он клятвенно обещал никогда не бросать меня.

Спустя полгода, когда Крылов посчитал, что мы сблизились настолько, что пришло время познакомить меня с родителями, в один из дней, мы отправились на выставку. К тому моменту я уже довольно четко имела представление об уровне благосостояния семьи моего мужчины, и тем непонятнее мне был факт, что Максим со мной. У его отца был довольно успешный, быстроразвивающийся бизнес в строительной сфере, а мать, не желая быть всего лишь украшением мужа, нашла себя в мире искусства. У нее была своя картинная галерея, где она часто проводила светские мероприятия в качестве одной из составляющих пиар-компании очередного художника. Макс часто зло шутил на этот счет, считая, что мать делает это не из любви к пейзажам и портретам, а всего лишь к телам молодых подопечных. И вот, стоя в коктейльном платье перед очередным творением дарования, которому был посвящен тот вечер, я мысленно соглашалась с точкой зрения Максима, потому что никак не могла взять в толк, что может впечатлить в этой мазне.

- Вам нравится?

Вопрос застал меня врасплох. Я обернулась на голос и увидела рядом с собой импозантного мужчину, с едва тронутыми сединой волосами, в хорошо сидящем костюме. Его пальцы легко держали бокал шампанского, во взгляде блестели озорные искорки, заставляя думать, что вопрос был с подвохом. Я невольно напряглась. Он мог оказаться кем угодно, от приглашенного критика до отца Крылова, я же не разбиралась в живописи, никогда особенно не интересуясь подобными вопросами.

- Не могу похвастаться знанием данного стиля, поэтому промолчу, - осторожно ответила я.

Мой собеседник улыбнулся.

- Не стоит стараться скрыть ваш восторг, - произнес он, еще больше запутав.

- И все же, я предпочту оставить свое мнение при себе, - улыбнулась я в ответ.

- Николай, - он протянул руку. - А вы?

- Вера.

- Так что вас привело сюда, Вера?

- Я здесь с человеком, для которого это мероприятие важно.

- Ох, только не говорите мне, что вы спутница этого живописца, возомнившего, что его мазня достойна именоваться шедевром?

Я рассмеялась, и было открыла рот в отрицании, но почувствовала руку на своей талии. По телу тут же прошла волна тепла, всегда сопровождавшая прикосновения Макса.

- Папа, прекрати мучить Веру.

Папа? Что ж, теперь мне ясно, от кого Максим унаследовал свой прищур. Я смотрела на мужчин, невольно сравнивая их между собой, представляя, что именно так через пару десятков лет будет выглядеть Максим. Респектабельный, успешный мужчина. Неплохо. В глазах Николая мелькнула тень разочарования. Интересно, это потому что рядом со своим сыном он ожидал увидеть Мисс Мира или сожаление, что я не одинока? Второй вариант был менее вероятен, хотя мне не в чем было себя упрекнуть: я выглядела дорого в синем платье бюстье и на высокой шпильке.

- И не думал. Мы с Верой как раз обсуждали, что твоя мать пиарит очередную бездарность.

Я молчала, обняв Макса за предплечье, вдыхая его запах, чувствуя, как по венам разливается спокойствие. Он улыбнулся, взглядом спрашивая, уютно ли мне. В этом был весь Максим. Мой комфорт его интересовал в первую очередь, что всегда удивляло. Я не привыкла к заботе, давно забывшая, что такое быть любимой кем-то, но, стоя рядом с ним, пока он вел неспешный разговор с отцом, я вновь почувствовала себя в безопасности.