людей, которыми они были. Этот малый не прикоснется к тому, что не сделано из чистого

сахара, — говорит она с усмешкой.

Камилла морщится.

— Это еще ничего, — говорит Беа, заметив ее реакцию. — Я как-то видела

одного, который существовал исключительно за счет лягушек. Это было отвратительно.

Бес снаружи головой зарылся в пирог, крошки летели повсюду. Мой желудок

скрутило от мысли, как эти зубы впиваются в живую плоть.

— Этот всё время был неподалеку, — продолжает Беа. — Впервые я заметила его,

будучи маленькой девочкой. Я понятия не имею, как долго он бродит вокруг Хэйвенвуда.

— Вы уверены, что это один и тот же? — спрашивает Дестин.

— Я никогда не видела таких глаз прежде. Я не знаю, кем он был при жизни, или

как долго мертв, но одно я скажу вам наверняка: он ненавидит Мередит.

— Мы заметили, — кивает Мак.

Мы уже рассказали ей о встрече с Мередит в лесопилке. Беа восприняла это лучше,

чем я ожидала — очевидно, она менее зациклена на прочтении лекций, чем Тейлор, и была

рада, что мы усвоили урок насчет Эндер.

— Справедливости ради, следует заметить, я еще не встречала человека, который

не ненавидел ее, — говорит Беа, доставая из духовки хрустящие половинки сэндвича. Она

ловко перевернула их и, поставив на разделочную доску уже собранный бутерброд,

нарезала 2-х дюймовыми кусочками.

— Она бывала в Хэйвенвуде дважды, на моей памяти. И единственная ее цель —

убить Волка.

— Да, да, мне всё еще ужасно любопытно узнать, что же это значит? — Говорит

Мак, протягивая руку за кусочком сэндвича. — Очевидно, что это не в самом деле живой

волк, — добавляет он уже с полным ртом. Его глаза широко открылись. — Я только что

понял, то это вкуснейший бутерброд, который я ел за всю мою жизнь.

— Волк — это человек, — говорит Беа, пододвигая доску к Дестину и Камилле,

пока Мак не съел всё до последней крошки. — Точнее, комплект силы, который

прилагается к человеку. Убей волка, и в этот же год родиться новый. Но невозможно

предсказать, кто и где. И каждый из них — плохая новость. Сила волка неизбежно

развращает человека, или так говорится, — ее взгляд был обращен вдаль. — Я видела двух

из них, и всё еще не уверена насколько неизбежно это на самом деле. Мередит убеждена в

этом, и даже имея доказательства обратного, она не помнит о них. Не знаю, почему так

получается, но, каждый раз, когда волка убивают, ее воспоминания стираются.

— Но она бессмертна? — спрашиваю я.

— В этом и проблема, — отвечает она, смотря на меня. — Сейчас у нее не больше

воспоминаний, чем у тебя. Бессмертные, сделанные из огня, подростки по своей сути.

— Я не обижаюсь, — говорит Мак снова с набитым ртом.

Беа делает ему молчаливое замечание.

— Вы хотите узнать о пожаре на лесопилке. Я расскажу вам. Но вначале

необходимо сделать шаг в прошлое, чтобы вы поняли полный смысл. Меня зовут Беатрикс

Грэмм, столетия назад Гримм. Мои предки изменили фамилию после перехода из

Зазеркалья на эту сторону зеркала, желая скрыться от тиранов. Мои родители ничего не

говорили мне, — Беа многозначительно глядя на меня. — Они решили, что в

безопасности, что прошло достаточно времени, чтобы их история растворилась для

остальной части человечества, — сейчас она встретилась со мной взглядами. — У Сорена

были другие предположения.

Видя недоумение на лицах ребят, она пояснила:

— Сорен был Создателем Зеркал. Когда он был еще ребенком и только осваивал

свои силы, он создал несколько непреднамеренных аномалий. Одна из них привела меня в

Зазеркалье, — выражение ее лица стало абсолютно пустым. — Закончилось тем, что я

провела там много времени и привела с собой несколько друзей — сирот войны, которые

хотели жить здесь нормальной жизнью, без магии. Цинния Уальд — моя лучшая подруга,

и два одичавших мальчика. Марко Херон, — она посмотрела на Дестина, — и Омен Тафт.

Омен был словно младший брат для всех нас. Он хотел остаться и сражаться в войне, в

которой погибли его родители. Нам же хотелось для него лучшей жизни. Что-то проще.

Безопаснее. Цинния нашла ему работу носильщика лесоматериала. Марко стал офицером

полиции. Мы думали, что с другой стороной покончено, что может забыть о ней. Но

появилась Мередит, — ее тон стал достаточно мрачным, что даже Мак отвлекся от еды и

полностью сосредоточился на ее истории. — Я слышала рассказы и слухи о ней, —

печальная улыбка скользнула по ее лицу. — Они звучали действительно здорово.

Бессмертный хранитель, защищающий мир от монстров праведным огнем. Вначале, я

даже хотела помочь ей найти волка, когда она заявила, что он прячется в нашем городе. Но

это было до того, как мы узнали, что это Омен.

Она подошла к окну, смотря, как бесенок свернулся калачиком на сковороде и уснул

в остатках сахарной пудры.

— Его характер и вправду ухудшался, но мы все считали это подростковыми

гормонами. Он был намного сильнее, чем ему предполагалось, но он был одичавшим, так

что мы не обращали на это особого внимания. Думаю, у меня было некое предчувствие,

потому как каждый раз, когда Мередит хотела посетить завод древесины, я отвлекала ее…

но это был просто вопрос времени. Когда Омену исполнилось шестнадцать, Мередит

точно знала, где он. Он, Цинния и я делали инвентаризацию на лесопилке. Вы видели ее

останки. Можете представить остальное, — резко говорит она. — Он сопротивлялся, но

её нельзя остановить, только задержать. Она сожгла его заживо. Ему было всего лишь

шестнадцать. Он даже никому не навредил. Пока… Она говорила: «это пока что», но ведь

это был Омен, — Беа повернулась спиной к нам, я не могла видеть выражение ее лица. —

Вот тогда я и узнала, что она — настоящий монстр. И поняла, что невозможно укрыться от

подобной силы, — она по очереди посмотрела на каждого из нас. — Джон Тейлор до сих

пор считает, что возможно. Я же не буду рассказывать вам сказок. Я училась на ошибках,

допущенных по неосторожности, независимо от того есть ли у вас сила или нет, — она

красноречиво взглянула на Мака, — вы вовлечены, Джульетта права. У Мередит нет

пристрастий, мотивов, симпатий, помимо охоты на Волка. Она, не колеблясь, причинит

вред любому, кто станет на пути к ее цели, — Беа пристально посмотрела на нас. — Так

что, достаточно, чтобы убедить вас держаться от нее подальше?

— Татуированная леди под запретом, — сказал Мак. — Понятно.

— Но мы все еще не знаем, кого она ищет, — говорю я. — В смысле, кто является

Волком.

Беа пожала плечами.

— Думаю, я знаю, — говорит Камилла с окаменевшим лицом. — Точнее, думаю,

Габриэль знает. Я спрошу у него.

— Габриэль, — мрачно говорит Беа, — не скажет вам ничего, если это не в его

интересах. Он приходил в Хэйвенвуд и до этого, и как только получит, что ему нужно,

исчезнет. Запомните мои слова.

Камилла резко встала.

— Спасибо за еду, — официально говорит она. Слова Беа расстроили ее.

— Да, лучше вернуться домой, пока мама не стала ничего подозревать, — сказал

Мак, предусмотрительно забирая последний кусок сэндвича.

После того как все разошлись, я достала из кармана замшевую коробочку и

положила ее на стол перед Беа. Она ахнула, узнавая ее, и, казалось, лишилась дара речи. В

конце концов, она нашла слова.

— Где ты нашла ее? — мягко спросила она.

— В шкафчике в лесопилке. В записке было сказано, что она для тебя, так что я

подумала, ты захочешь получить ее. Это казалось личным.

Без преувеличений так и было.

Ее задумчивый взгляд остановился на мне на минутку, а потом она снова уткнулась

в шкатулку, пальцами едва касаясь ткани.

— Некоторым людям, — начала она рассеянно, — никогда не положено жить