Под бдительным присмотром Верховного Академика учёные Санктафракса после церемонии благословения и ритуалов очищения спускались в Каменные Сады и принимались за работу.

Одну за другой, при помощи сеток для камней и скальных кронциркулей, они закрепляли скалы, пока те с жуткими завываниями пытались освободиться и взлететь вверх.

Жители Нижнего Города при виде стаи белых воронов, похожих на призраков, пришедших из мира по ту сторону Края, вспоминали все свои предрассудки и трепетали от ужаса. Завывание скал и карканье воронов, известное в городе как «Песнь мёртвых», было почти невозможно вынести. Животные впадали в панику, дети затыкали уши и со всех ног неслись домой, даже у записных храбрецов сердца замирали от страха. Каждый обитатель Нижнего Города в это время хватался за любимый талисман или амулет и без конца шептал молитвы, прося, чтобы смерть пощадила его и дала пожить ещё немного.

И всё же, несмотря на все страхи и предрассудки, жители Нижнего Города беспокоились бы гораздо больше, если б однажды этот шум не раздался, поскольку, как бы ужасен он ни был, мерзкий гвалт знаменовал собой появление летучих скал, от которых все в городе зависели. Истощись запас летучих скал — и ни один воздушный корабль не сможет подняться в небо.

Учёным Нижний Город выплачивал за летучие скалы немалые деньги, так что они прекрасно осознавали важность выполнения своих обязанностей. С точки зрения благополучия это приносило им огромные богатства и серьёзное влияние в обществе, позволяя вести комфортное существование в великолепном воздушном городе и давая возможность продолжать свои учёные занятия.

И всё-таки, невзирая на важную роль скал в своей судьбе, учёные мужи не видели необходимости охранять Каменные Сады. Эту обязанность они целиком возложили на белых воронов. Когда учёные завершали свою работу и уходили, огромные белые птицы с гвалтом устремлялись вниз с обсерватории Лофтус и пожирали оставленные для них туши ежеобразов или тильдеров — или церемониально выложенные тела самих учёных, когда Санктафракс посещала смерть.

И именно в это место смерти и зарождения, в Каменные Сады, рухнула падающая звезда. Вместе с завыванием ветра, носящегося меж каменными столбами, раздалось тихое шипение, и белые вороны увидели маленький светящийся шар, летящий из бездны, за Краем.

Когда он приблизился, шипящий, фыркающий звук стал громче, клубок света — больше и ярче. Внезапно тёмная туча закрыла луну, но в Каменных Садах стало светлее, а не темнее, потому что светящийся шар несся именно сюда. Его свет превратил остатки воды в трещинах и выбоинах скал в чёрные зеркала, а столбы круглых скал в шары хорошо начищенного серебра.

Белые вороны захлопали своими потрёпанными крыльями и закричали от ужаса. Это была падающая звезда, и она летела прямо к их дому на скалах.

Вниз, вниз, вниз и… бабах! Нечто с громким чавканьем плюхнулось рядом с самым высоким каменным столбом. Там оно и осталось. Ослепительно сверкающее и неподвижное.

Белые вороны с любопытством подались вперёд и окружили сверкающий предмет. Опасно ли это? Съедобно ли это? Они каркали, хлопали крыльями и нервно нападали на него, пока Краан не остановил их сердитым окриком:

— Ка-а-ар!

О любых неожиданных вторжениях в Каменные Сады следовало немедленно докладывать Профессору Темноты. И, как глава стаи белых воронов, это должен был сделать именно Краан.

— Ка-а-ар! — закричал он снова и улетел прочь.

Белые вороны остались охранять сверкающий предмет до его возвращения.

— Быстрее же, дурья твоя башка! — кричал Профессор Темноты. — Да что ж это такое! Ты, наверное, самый медленный возница во всём Нижнем Городе! — Он наклонился и своей деревянной палкой ударил тролля-несуна. — Быстрее! — понукал он. — Быстрее!

Но вместо того чтобы ускорить шаг, тролль-несун остановился совсем и уронил на землю деревянные оглобли повозки. Профессора резко отбросило назад и прижало к боковым поручням. Он в бешенстве повернулся к троллю-несуну.

— Что это значит? — воскликнул он.

— Дальше я не пойду, — ответил тролль.

Профессор огляделся и с удивлением обнаружил, что они находятся уже на краю Каменных Садов.

— Не очень-то быстро, — сердито заметил он, — но я тебя ещё не отпускал. Мне надо, чтобы ты повёз меня в сами Каменные Сады.

Тролль-несун отрицательно замотал головой.

— Ты меня слышишь? — спросил профессор.

Тролль-несун мялся, переступал с одной голой ноги на другую, месил дорожную грязь и упорно смотрел в сторону.

— Больше я ни шагу не сделаю, — твёрдо заявил он в конце концов. — Я и так уже завёз вас дальше, чем мне хотелось бы. — Тролль поёжился. — Ненавижу это место. У меня просто мурашки по спине ползут.

— Понятно, — коротко заметил профессор и вылез из повозки, расправляя мантию. — Ты подождёшь меня здесь! — приказал он.

— Ну нет… — захныкал тролль-несун.

— Тебе же хуже будет, коли не подождёшь, — предупредил профессор. — Если, когда я вернусь, тебя здесь не будет, позабочусь о том, чтоб ты больше никогда в жизни не толкал повозок.

Тролль-несун беспокойно оглянулся.

— Ладно, — сказал он наконец. — Но… это… Вы уж не долго там, а?

Профессор оглядел мрачный скалистый пейзаж, открывавшийся взору, и сам содрогнулся от нехорошего предчувствия.

— Поверь мне, — пробормотал он, — я вернусь как можно быстрее.

Плотно запахнув полы мантии и подняв капюшон, профессор направился в Каменные Сады. Он спотыкался и хлюпал по грязи, деревянная палка колотила его по ногам. Учёный чувствовал себя усталым, и ему становилось совсем не по себе. Каменные Сады, стонавшие и скрипевшие вокруг него, внезапно показались неприятно огромными, а шансы найти упавшую звезду смехотворно незначительными.

Куда ему идти? Что ему искать?

При свете низко висящей луны, которая то горела ярче, то скрывалась за налетевшей тучей, профессор уловил впереди себя мелькание хлопающих крыльев. Его сердце замерло. Эти дикие птицы, которые населяли Каменные Сады, были непредсказуемы и опасны, и, услышав их хриплое карканье, он уже готов был повернуть обратно, как вдруг ужасная мысль пришла ему на ум.

«Раз о падающей звезде мне сообщил Краан, — подумалось ему, — весьма вероятно, что именно вокруг падающей звезды они все сейчас и кружатся. Ой-ой-ой, — вздохнул он. — Ну смелее же. Главное не показать страха, иначе они тебя заклюют».

Луна зашла за горизонт, стало значительно холоднее. Туман, поднимавшийся от земли, клубился вокруг ног профессора и его палки-погонялки.

— Да защитит меня небо! — пробормотал он дрожащим голосом, когда крики белых воронов стали громче.

Ведомый лишь нескончаемым хриплым граем, профессор шёл, спотыкаясь на неровной земле, почти ничего не видя из-за густой дымки.

И вдруг перед ним в тумане возникли очертания высокого каменного столба. Профессор остановился. С полдюжины больших белых воронов сидели на верхнем валуне и сварились из-за места. Другие гомонили по краям. Ещё с десяток — все огромные — шумели на земле и, распустив крылья, кружились в странном воздушном танце. Было совершенно ясно, что они что-то охраняли.

Профессор приблизился на шаг. Его сердце колотилось не только от страха, но и от волнения в предчувствии находки. То, вокруг чего собрались белые вороны, светилось само по себе. Он сделал ещё шаг вперёд. И ещё…

— Ка-а-ар! — яростно закричали белые вороны, заметив пришельца. Сидящие на каменном столбе захлопали крыльями и с криками взмыли в воздух. Те, что были на земле, угрожающе раскрыв клювы и растопырив когти, бросились на профессора. Они были рассержены и голодны.

— В-вы знаете, к-кто я такой? — закричал профессор. Он показал им тяжёлую золотую печать Верховного Академика, которая на цепи висела у него на шее. — Это же я, Верховный Академик, который вас кормит, который…

Он замолчал. Птицы не обращали ни малейшего внимания на его слова. Они окружили учёного и дико хлопали крыльями, оценивая его силы. Безнадёжно было пытаться удержать их на расстоянии. Даже если бы профессор попытался своей тяжёлой палкой отбиться от тех, что были перед ним, другие вероломно напали бы на него сзади.