Лаура выдохнула из груди воздух, только сейчас поняв, сколько времени задерживала дыхание. Она позволила энтузиазму Софи одержать над ней верх. Эта вера в заклинания очень заразительна, особенно если ты так сильно желаешь, чтобы они стали правдой.

— Тетя Софи, наверно, нам пора отдыхать. Уже поздно и…

Софи подняла руку, и Лаура замолчала. Глубоко вздохнув, тетя повторила заклинание. Ее голос эхом разнесся по комнате.

Лаура мысленно представила изображение человека, которого знала с самого детства. Завороженная ритмом заклинаний, Лаура про себя повторяла слова Софи: «Услышь меня, „Госпожа Луны“! Твоя власть велика. Ты повелеваешь морскими приливами. Найди моего возлюбленного и приведи его ко мне!»

Софи произнесла заклинание три раза. Древнее заклятье кружилось в голове Лауры, слова беззвучно слетали с губ. Даже когда Софи замолчала, они, казалось, все так же парят в воздухе.

Лаура затаила дыхание, глядя на книгу в красивых руках тети. Алая кожа переплета отражала мерцание огня, и только поэтому, убеждала себя Лаура, кажется, что книга светится сама по себе.

Порыв ветра ударил в окно, и переплет зашевелился. Лаура вздрогнула. Прижав руку к бьющемуся сердцу, она неуверенными шагами стала медленно приближаться к тете. Огонь камине разгорелся, языки пламени стремились вверх, как будто ветер уговаривал огонь окинуть пределы очага.

— Что-то происходит, — прошептала Софи. — Чувствуешь?

Лаура не могла вымолвить ни слова. Теплый воздух ласкал ее, как руки возлюбленного. По комнате разливалось благоухание, запах сосен и трав, едкий запах горящих свечей. Но в библиотеке не было ни одной свечи!

Лампы в хрустальной люстре замигали; они ослепительно вспыхнули несколько раз и погасли, как будто вся имеющаяся в них энергия растеклась по комнате.

В окна сверкающей серебристой дорожкой струился лунный свет. Это было так красиво, что Лаура не могла отвести глаз, хотя проснувшийся внутри нее страх умолял девушку бежать. Частицы света встречались, сверкая и переливаясь, словно неведомый небесный скульптор лепил из лунного света сияющую фигуру.

— О Боже! — прошептала Софи.

Лаура не могла вымолвить ни слова. Из искрящегося света материализовалась фигура. Мужчина. Высокий. Широкоплечий. Каждый удар сердца Лауры глухо отдавался у нее в горле. Этого не может быть! Логика говорила ей, что это иллюзия, всего лишь иллюзия.

Лунный свет потускнел. Над головой вновь вспыхнули лампы, заливая комнату золотистым сиянием. Но мужчина продолжал стоять перед ними, и в нем пульсировала жизненная энергия.

Лаура видела его лицо тысячу раз, она знала на нем каждую морщинку и каждую черточку. Порода чувствовалась во всем его облике, в чертах лица — тонком и прямом носе, чувственном изгибе полных губ. Он весь излучал энергию, как солнце излучает тепло.

Черные, как сама ночь, волосы спускались на его широкие голые плечи — блестящий эбеновый шелк с сапфировыми отблесками.

Синие, как летнее небо, глаза смотрели на Лауру с теплотой, вспоминая о днях и ночах, проведенных в ее объятиях. Это был не взгляд незнакомца, а друга, возлюбленного. Тепло этих синих глаз породило в ней ответную реакцию, всплеск чувств, подобно розе, распускающейся под лучами солнца.

— Смотри на него! — шептала Софи, схватив Лауру за руку.

— Вы тоже его видите?

— Он великолепен! — Пальцы Софи стиснули запястье Лауры.

Как это может быть? Разве она может ощущать во сне пальцы Софи, до боли сжавшие ее руку?

— Эдайна! — прошептал гость, шагнув к ней. На длинных ногах, обтянутых черными штанами из тонкой кожи, с каждым шагом приближающим его к ней, вздувались сильные мышцы.

Это может быть только сном!

Он остановился в нескольких дюймах от Лауры — так близко, что она ощущала тепло его тела; так близко, что ей пришлось отстранить голову, чтобы взглянуть в его мужественное лицо. Его низкий голос звучал как теплый летний дождь, с его губ срывались слова языка, которого она никогда не слышала. Но слова ничего не значили, только голос, глаза, пальцы, прикоснувшиеся к ее щеке, — сейчас только это имело значение.

Лаура притронулась к его груди, чуть выше сердца, и ощутила теплую кожу, покрытую нежными волосами, упругие мышцы, сердце, бьющееся сильно и уверенно. Она втянула в себя воздух, и ее ноздри наполнил резкий запах лимона и мускуса. Лауру охватило неудержимое желание прижаться лицом к его шее.

Все происходящее казалось невероятным, но она не могла не прислушиваться к своим чувствам, а сейчас этот человек захватил над ними полную власть. Лаура отстранилась, глядя в небесную синеву его глаз.

— Ты настоящий! — смысл этих слов поразил ее, как удар молота. — О Боже милосердный! Ты настоящий!

Он хмурился, следя за ее губами, как будто пытался понять смысл сказанных ею слов, надеясь, что они могут открыть ему причину внезапно произошедшего в ней изменения.

Лаура сделала шаг назад.

— Тетя Софи, он настоящий! Софи бросила взгляд на книгу, как будто держала в своих руках тайну веков.

— Я — колдунья! — прошептала она. — Я вправду колдунья!

— Вы не можете быть колдуньей! Вы — Софи Чандлер.

Софи взглянула на Лауру, и выражение ее лица стало серьезным.

— А кроме того, Пакстон.

— Этого не может быть! — Лаура чувствовала, как кровь отхлынула от ее конечностей. Голова кружилась, в глазах потемнело. Она никогда не падала в обморок, но была уверена, что именно к этому сейчас близка — потеря сил, мрак, сгущающийся вокруг нее. Но, Боже милосердный, ей нельзя падать в обморок!

Не сейчас, когда в ее библиотеке появился этот мужчина.

Сильные пальцы схватили ее за руку. Она вдохнула всей грудью и почувствовала резкий запах мускуса, смешанного с лимоном. Когда тьма рассеялась, она взглянула в его глаза, эти прекрасные синие глаза, полные тепла и нежности. Он улыбнулся, и ей показалось, что его улыбка говорит ей, что теперь все будет так, как должно быть, как предназначено самой судьбой.

Лаура высвободилась из его рук. Он нахмурился, наклонив голову, внимательно разглядывая ее.

— Тетя Софи, сделайте что-нибудь!

— Что сделать, дорогая? Лаура, дрожа, произнесла:

— Отошлите его обратно!

— Он не тот, кто нужен?

Лаура посмотрела на тетю, решив, что Софи сошла с ума. Но, скорее всего, лишилась разума именно она сама. Кажется, только ее одну беспокоило происходящее.

— Что вы имеете в виду?

Софи взглянула на черноволосого мужчину, который молча стоял и смотрел на женщин, нахмурив лоб.

— Это тот мужчина, которого ты видела во сне?

— Какая разница?

— Это он? — повторила вопрос Софи, как будто от ответа зависела судьба мира.

— Вы сумели вытащить его из моего ума? Да? Ведь этот человек — не больше, чем плод моего воображения?

Софи прикоснулась кончиками пальцев к плечу мужчины. Он взглянул на нее и улыбнулся.

— Но, Лаура, мне он кажется вполне реальным.

— «Но, Лаура, мне он кажется вполне реальным», — повторил незнакомец слова Софи с акцентом, похожим на ирландский или валлийский. Он взглянул на Лауру, подняв черные брови, как будто ожидая ответа.

— Как вы думаете, он понимает? — прошептала Лаура, почему-то не осмеливаясь говорить в полный голос.

— Не знаю. — Софи улыбнулась пришельцу, как будто в мире нет ничего более естественного, чем обнаружить в своем доме полуголого мужчину. — Ты говоришь по-английски?

Пришелец переводил взгляд с Лауры на Софи, нахмурив черные брови. Затем он заговорил, тщательно произнося каждое слов, как будто желая проверить, понимает ли его Лаура. Теперь он говорил на другом языке, чем прежде, и на этом языке Лаура могла читать так же бегло, как по-гречески, по-французски или по-немецки.

— Латынь! — прошептала Лаура. — Он говорит по-латыни!

— Лаура, я знаю латынь не так хорошо, как должна бы. Что он говорит? Я разобрала слово Коннор. Это его имя?