— Лаура, я не понимаю, что с тобой творится в последнее время. — Филипп покачал головой, вздохнув с очевиднейшим неодобрением. — На прошлой неделе ты целый час стояла и смотрела на поезд, как будто это самая потрясающая вещь на свете. Вчера ты захотела есть мороженое перед ленчем. Перед ленчем! Сегодня тебе хочется играть в снежки.

Лаура обхватила себя руками, содрогнувшись от внутреннего холода.

— Я думала, что это было бы забавно.

— Забавно? — Филипп покачал головой, как будто мысль о забавах была для него недоступна. — Я знаю, что с тобой происходит.

Она взглянула на него, подумав, не подозревает ли он, чем они занимались с Коннором. Она смотрела прямо в его холодные, темные глаза, отказываясь чувствовать хотя бы малейший стыд за те немногие украденные часы удовольствия.

— Что же?

— У тебя просто нервы разыгрались перед свадьбой. — Он похлопал ее по плечу. — Не надо волноваться. Я позабочусь, чтобы ты вела себя так, как должно. Я помогу тебе. Со временем ты привыкнешь к тому, что носишь имя Гарднеров.

Ее сердце охватил страх.

— Ты так считаешь?

— Конечно. — Губы Филиппа застыли в неподвижной улыбке. — Я уверен, что, когда мы поженимся, ты без всяких проблем станешь такой, какой была прежде.

— Мраморной статуей? Холодной? Равнодушной? Неприкосновенной?

— Ну, не совсем неприкосновенной. — Филипп неуклюже усмехнулся, как человек, не привыкший смеяться. — В конце концов, мы же будем супругами. Я хочу иметь детей, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Да. — По ее горлу поднялась горечь при мысли о том, что этот человек будет прикасаться к ней. — Кажется, я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ну, тогда я пойду. Тебе нужно выспаться. — Он погладил ее по подбородку. — Завтра нам предстоит тяжелый день.

Она смотрела, как он пересекает комнату, чувствуя оцепенение от разрастающегося внутри льда. Она сама выбрала этого человека. Она сообщила всему Бостону, что выйдет замуж за Филиппа. И теперь ничего не оставалось, как следовать судьбе, которую она сама себе выбрала.

Филипп у двери помедлил, глядя на часы, стоявшие у дальней стены.

— Странно. — Он достал свои карманные часы, посмотрел на циферблат и бросил недоумевающий взгляд на старинные часы. — Стрелки крутятся в обратном направлении.

«Если бы только я могла заставить время идти вспять! — подумала Лаура. — Если бы только я могла исправить тот урон, который сама причинила. Если бы только я могла вернуться в мгновение, предшествовавшее исчезновению Коннора». Однако даже если бы она могла вернуться в то время, она сомневалась, что ей хватило бы храбрости, чтобы добиться желаемого. Как бы сильно она ни любила Коннора, она не была уверена, что осмелилась бы жить с хитроумным ирландским чародеем.

— Я оставлю вас вместе. — Дэниэл помедлил на пороге библиотеки, улыбаясь Софи, как будто ее присутствие доставляло ему удовольствие. — Уверен, что вам нужно о многом поговорить, — с этими словами он закрыл дверь, оставив Лауру и Софи в библиотеке.

— Я не оставляла надежды, что он образумится, — сказала Лаура, еще раз обнимая Софи и вдыхая аромат летних роз. Затем она отступила, улыбаясь при виде милого лица Софи. — Он был таким потерянным после вашего отъезда.

Софи улыбнулась, и в ее глазах зажглись озорные искорки.

— Очень приятно это слышать.

— И он примирился с этим? — спросила Лаура, постучав по книге в руках тетки.

— Я сказала ему, что он должен принимать меня такой, какая я есть. — Софи погладила красный кожаный переплет кончиками пальцев. — И он согласился, что у него нет выбора.

— Вы уверены, что не хотите сыграть завтра свадьбу вместе со мной?

— Уверена. Мне нужно время, чтобы перешить свадебное платье матери. А еще… — Она медленно вздохнула, глядя на Лауру, и ее глаза перестали улыбаться. — Честно говоря, не могу сказать, что я прихожу в восторг от твоего брака и Филиппом Гарднером.

— О! — Лаура отступила на шаг, и все тепло, которое она чувствовала, встретившись с тетей, превратилось в холод при напоминании о том, что ждет ее завтра утром. — Понимаю…

— Лаура, у тебя не хватит сил пройти через это.

— Я понимаю, что Филипп — не тот супруг, которого вы бы хотели для меня. — Лаура отвернулась от тети. Медленно она пересекла комнату, приблизившись к камину, около которого лежал Цыган. — Но большинство браков заключаются не по любви. Я уверена, что со временем вы увидите все положительные стороны моего решения.

— Положительные стороны? Лаура, но тебе же предстоит жить с этим человеком до конца жизни!

Лаура потерла ладони, пытаясь согреть их и разогнать ледяной холод, поднимающийся из глубин ее существа.

— Сомневаюсь, чтобы жизнь с Филиппом была в чем-то хуже, чем жизнь с любым другим известным мне молодым человеком.

— Если ты согласилась на этот брак из-за страха перед скандалом, то должна знать, что твой отец не хочет, чтобы ты страдала из-за ошибки, сделанной в минуту смущения и расстройства.

— Знаю. — Лаура присела на край кресла-качалки около камина. — Но возможность скандала меня вовсе не волновала. Понимаете, мне все равно, за кого выходить замуж — за Филиппа или кого-нибудь другого. Я должна родить отцу наследника, дать продолжение роду Чандлеров. Это самое меньшее, что я могу сделать. И еще, как ни странно, но Филипп в некотором роде идеальный человек. Понимаете, он не ждет от меня любви к нему.

— Лаура, но ты же не можешь провести всю жизнь с человеком, которого не любишь.

— Это неважно. — Лаура наклонилась к Цыгану и стала гладить мягкую шерсть между его ушами. Пес поднял голову и ткнулся в ладонь Лауры своим носом. — Ведь Коннор ушел.

— А если бы он был здесь?

— Даже представить не могу, чтобы тогда случилось, — ответила Лаура, гладя голову собаки. — Я всего лишь пытаюсь найти наилучший выход из затруднительной ситуации.

— Ну что ж, я могу предложить тебе еще один вариант.

Лаура посмотрела на Софи, листающую страницы книги.

— Что вы собираетесь сделать?

Софи улыбнулась.

— Я собираюсь вызвать его сюда.

— Коннора?

Софи кивнула.

— Воспользуемся тем же заклинанием, которое привело его сюда в первый раз.

Биение сердца отдавалось у Лауры в шее, закрытой высоким воротником кашемирового платья аметистового цвета. Возбуждение смешивалось со страхом. Что она сделает, если перед ней внезапно появится Коннор?

Софи прочистила горло.

— Услышь меня, Госпожа Луны!

Твоя власть велика.

Ты повелительница морских приливов.

Найди…

— Тетя Софи! — Лаура вскочила на ноги. — Что я скажу ему, если он вернется?

— Скажи, что любишь его.

— Но Филипп…

— Ни слова больше о Филиппе! Что с ним делать, мы решим утром.

— Вы не понимаете. Даже если вы вернете Коннора, я не уверена, что мы сможем жить с ним.

Софи подняла глаза от своей книги.

— Почему?

— Его народ живет в мире, ином, чем смертные люди. Что если Коннор захочет забрать меня из Бостона? Что если он захочет, чтобы я вернулась с ним в его время, в страну его народа?

— Ты действительно веришь, что он захочет унести тебя туда, в это варварское время?

Лаура кивнула.

— Я всегда подозревала, что Коннор заберет меня из мира, который я знаю.

— Ты не можешь знать наверняка.

— Так говорят легенды. Те, кто хотят жить с одним из Сидхе, должны покинуть мир смертных. — Лаура посмотрела на огонь. — Коннору всегда будет здесь неуютно, он должен будет скрывать свои способности. Разве я могу просить его остаться? И разве я могу покинуть этот мир?

— Если ваша любовь действительно сильна, то вы что-нибудь придумаете. Когда Коннор вернется, я уверена, что все отлично устроится.

— Хотелось бы мне верить в это.

— Посмотрим.

Лаура, сжав руки в кулаки, смотрела на Софи, чувствуя, как в сердце борются страх и желание. В ее голове было столько сомнений, сотни доводов, почему Коннор не должен возвращаться в это время, и только один довод, почему он должен вернуться.