С тех пор как Сэм начал подозревать Констанцию в том, что она пыталась убить его новорожденного сына, он уже не мог, как прежде, любезно разговаривать с ней. А Летти будет еще труднее сдерживать свои чувства. А как она будет относиться к Чансу? Летти всегда любила его, но что будет сейчас, когда все так резко изменилось? Ведь даже более спокойный и уравновешенный Сэм не знал, удастся ли ему сдержать свои чувства при встрече с Чансом.

Но строить догадки Сэм не собирался. Он точно знал, что надо делать. Взяв Летти за руку, он отвел ее к старой каменной скамье, стоявшей в укромном месте в тени огромного дуба. Усадив жену, он сел рядом и вновь прикоснулся пальцами к ее руке.

— Летти, я должен кое-что сказать тебе, — неуверенно начал он. — Возможно, ты подумаешь, что все, что я скажу, — выдумка, но я верю в то, что это правда.

Сэм говорил долго. Слушая его, Летти ни разу не шелохнулась и лишь внимательно всматривалась в его лицо. Сэм сбивчиво рассказал жене все, что узнал от Морли, и прямо заявил, что, по его мнению, Летти в ту памятную ночь родила не одного мальчика, а двух.

Выслушав рассказ мужа, Летти ничем не выдала своего волнения, и лишь внезапно побелевшее лицо и напряженно сжавшиеся в кулаки руки говорили о том, что в этот момент делалось у нее в душе. Когда Сэм замолчал, на некоторое время установилась тишина. Летти сидела неподвижно, печально глядя на Сэма. Затем она вздрогнула и, выйдя из оцепенения, посмотрела в сторону.

— Я всегда удивлялась… — тихо, словно сама себе, сказала она.

— Чему? Ты знала, что родила двух мальчиков, одного из которых Констанция хотела убить? И

столько лет молчала… — В голосе Сэма послышалось осуждение.

— Что ты, дорогой. — Летти покачала головой и улыбнулась. — Я даже не предполагала, что такое могло произойти. Но… мне всегда казалось, что Чанс очень похож на тебя. Думаю, именно поэтому я полюбила его с первого взгляда, а потом, мысленно, часто благодарила Морли за то, что он позволял ему подолгу гостить у нас.

— То есть ты догадывалась, что он мой сын? — На красивом лице Сэма появилось выражение удивления и обиды. — Ты подозревала, что я изменял тебе?

Летти молча кивнула.

— Да, невысокого мнения ты обо мне, — холодно произнес Сэм.

Напряжение нарастало с каждым мгновением, но Летти неожиданно громко рассмеялась. Этот смех был хорошо знаком Сэму, ибо очаровывал его еще в молодости.

— Сэм, не говори так, — спокойно сказала она. — В конце концов, что еще я могла подумать? Вы с Чансом очень похожи. Морли упорно отказывался считать Чанса своим сыном, и оставалось предполагать только одно: настоящий отец мальчика — ты.

— Возможно, ты и права, — неохотно согласился Сэм, — но, черт возьми, Летти, разве ты не знаешь, что я всегда любил только тебя?

Слова мужа растрогали Летти, и она обняла его и поцеловала в щеку.

— Я всегда надеялась, что это так, — ответила она. — Я не раз говорила себе, что, если у тебя есть ребенок от другой женщины, значит, произошло что-то из ряда вон выходящее. Даже подозревая, что Чанс — твой незаконный сын, я никогда и ни в чем тебя не обвиняла. Ведь каждый человек хочет иметь детей, и если я обманула твои надежды…

— Ты не обманывала меня. — Сэм вновь усадил жену на скамью и привлек к себе. — Никогда! Даже когда нам казалось, что у нас не будет детей.

Некоторое время Летти молча сидела рядом с Сэмом, положив голову ему на плечо. Казалось, смысл его слов только сейчас начал доходить до нее.

— У нас есть сын… — потрясенно прошептала она. — Красивый, крепкий, здоровый мальчик.

— Чанс уже не мальчик, — хрипло возразил Сэм, — но любой отец гордился бы таким сыном.

Лицо Летти осветилось радостью, и она, будто помолодев, вскочила на ноги.

— Сэм! — воскликнула она, хватая мужа за руку. — Мы должны немедленно отправиться к Чансу! Мне не терпится взглянуть на него и еще раз убедиться, что он наш сын. Пойдем, пойдем скорее! Ехать сейчас, конечно, уже слишком поздно, но мы можем отправиться в путь завтра утром.

— К сожалению, мы не можем этого сделать, — ответил Сэм. — Неужели ты забыла, что у Чанса есть недруги, которые попытались убить его? Он остался жить лишь благодаря счастливой случайности.

— Нет, я все хорошо помню. — Летти гневно сверкнула глазами. — Но с Констанцией мы разберемся позднее. Сейчас я хочу лишь одного — поскорее увидеть своего сына. По милости Морли, который оказался трусом и глупцом, мне пришлось ждать тридцать четыре года, и я больше не хочу терять ни минуты.

— А ты не думаешь, что таким образом мы можем навредить Чансу? — спокойно сказал Сэм.

Гнев Летти мгновенно утих, и она удивленно посмотрела на мужа.

— Ты же знаешь, я никогда не сделаю ему ничего плохого.

— Знаю, дорогая, конечно, знаю. — Сэм поднялся на ноги и обнял жену за плечи. — Но сейчас настал такой момент, когда точный расчет может принести намного больше пользы, чем эмоции. Ты уверена, что родила в ту ночь двух мальчиков-близнецов, один из которых — Чанс?

Летти медленно кивнула.

— Конечно, — твердо сказала она. — Ведь иначе нельзя объяснить, почему Чанс так похож на тебя, а у меня тогда снова начались боли. Теперь, когда мы знаем, какую роль сыграл во всей этой истории Морли, сомнений больше не остается. Попробуй доказать, что все было не так! Нет, Чанс — действительно наш сын! Я верю этому дураку Морли, который утверждает, что нашел ребенка возле реки. Если сопоставить известные нам факты, станет ясно: в ту ночь я родила двух мальчиков — одного живого, другого мертвого, а Констанция… — Летти прищурилась. — Она увидела в Чансе будущего соперника Джонатана и решила от него избавиться.

— Нам надо действовать очень осторожно, — стал уговаривать жену Сэм. — С Констанцией ты должна вести себя так, как будто ничего не произошло. Помни: если она пыталась избавиться от Чанса один раз, то сделает это снова. И к Чансу надо пока тоже относиться по-прежнему. Пойми, доказательств, которые можно было бы представить в суд, у нас нет. Да, мы с тобой знаем, что Чанс — наш сын. Но если мы хотим, чтобы он стал нашим наследником, придется найти более веские доказательства, чём рассказ Морли или отсутствие в гроссбухах записей, свидетельствующих, что Чанс — сын кого-то другого. Кроме того, Джонатан скорее всего будет вставлять нам палки в колеса — ведь он уже не сможет претендовать на мое личное состояние, а это большая часть наследства. Не сомневаюсь, что он не станет сидеть сложа руки и попытается оспорить любое завещание, по которому что-нибудь отойдет Чансу. — Сэм вздохнул. — Мне не хочется, чтобы мой сын провел остаток жизни, бегая по судам и доказывая, что он — наш законный наследник. Если, назвав Чанса сыном, мы не подкрепим это заявление никакими доказательствами, мы только навредим ему, ибо выставим его в дурном свете.

Летти кивнула.

— Но самое главное сейчас, — продолжил Сэм, — не дать Констанции ничего заподозрить.

Помни: она очень осторожный человек. Конечно, тебе будет нелегко скрывать свои чувства, но мы пока не должны никому ничего говорить. Особенно Констанции и… и Джонатану.

— Ты хочешь сказать, Джонатан… — взволнованно произнесла Летти.

— Они с Чансом всегда были на ножах. Согласись, Джонатан никогда не любил его. Если же он узнает, что Чанс — наш сын… — Сэм вздохнул. — А кроме того, Джонатан все-таки много взял от своей матери.

Джонатан действительно во всем походил на мать. Пока Сэм и Летти беседовали на кладбище, обсуждая вставшую перед ними проблему, он планировал убийство Чанса. Двумя часами ранее он получил от Симмонса обнадеживающее известие — Тэкеров удалось найти, и они не возражают против встречи. Обрадованный тем, что братья еще не отправились торговать с индейцами, как обычно делали осенью, Джонатан поблагодарил Симмонса и начал размышлять, как разделаться с Чансом и остаться при этом вне подозрений. Жениться на Фэнси он уже не стремился и раздумывал, стоит ли сохранить ей жизнь. Фэнси — весьма лакомый кусочек, и, если невестой ее сделать не удалось, любовницей она все же могла бы стать. Джонатан улыбнулся: замечательная идея!