Второй пакет был плоским. Развернув упаковку, Габриель обнаружил вставленную в раму репродукцию картины Марка Шагала «Влюбленные под лунным светом» размером восемь на десять дюймов.

К подарку была приложена открытка, на которой Джулия написала несколько нежных фраз, признаваясь ему в любви и благодаря за то, что снова нашла его. Открытка имела приписку, которая сама по себе была подарком, причем более дорогим, нежели запонки и репродукция.

Согласна позировать для твоих фотографий.

Со всей любовью,

твоя Джулия.

 

    

Габриель потерял дар речи и мог лишь вопросительно смотреть на нее.

— Я подумала: почему бы не украсить нашими снимками стены твоей спальни? Я с удовольствием это сделаю. Если, конечно, ты не против.

Габриель сел рядом с Джулией на диванчик и крепко ее поцеловал.

— Спасибо. Репродукция прекрасная, но ты несравненно красивее. — Он улыбнулся. — Твое увлечение творчеством Шагала станет нашим источником вдохновения. Но вначале, как мне кажется, нам стоит поупражняться в позах. — Габриель пошевелил бровями, потом наклонился и взял в рот ее нижнюю губу. — Ты — это самый ценный подарок, — прошептал он.

Он чувствовал, как ее губы сложились в улыбку. Габриель нагнулся к елке и достал один из подарков, предназначенных Джулии. Она взяла пакет. Ее глаза радостно сверкали, и это было лучшей благодарностью для Габриеля. Потом Джулия развернула бумагу и увидела небольшую коробку. Открыв крышку, она достала компакт-диск, озаглавленный «Любовное приношение Джулианне».

— Здесь музыка, которую мы слушали во Флоренции, — пояснил Габриель.

— Ой, спасибо. А я как раз собиралась просить у тебя копию того диска. Сколько приятных моментов я вспомню, когда буду его слушать.

Под футляром с диском Джулия обнаружила несколько подарочных сертификатов на различные процедуры в торонтском отеле «Виндзор армс». У некоторых были экзотические названия вроде «Душ Виши» и «Обертывание тела морскими водорослями и солью».

Джулия читала вслух название каждой процедуры, всякий раз благодаря Габриеля. К последнему сертификату была приложена записка, написанная его рукой.

Габриель взял сертификат из ее застывших пальцев.

— Прости. Наверное, не следовало вкладывать этот сертификат в коробку с подарками.

— Что ты? Спасибо тебе, — возразила Джулия, беря его за руку. — Я думала, мне еще придется ждать. Это лучший подарок, какой ты только мог сделать.

Габриель выдохнул из себя весь воздух, потом нагнулся и поцеловал Джулию в макушку.

— Ты достойна этого подарка, — сверкая глазами, сказал он.

Джулия улыбнулась, затем вопросительно поглядела на большую коробку, все еще остававшуюся под елкой.

— Там тоже подарок для меня? — (Габриель кивнул.) — Значит, я могу его открыть?

— Я просил бы тебя обождать.

— Зачем? — нахмурилась она. — Может, ты хочешь, чтобы я взяла его в дом Ричарда и открыла в присутствии всех наших?

— Да нет же! — Габриель взъерошил себе волосы и слегка улыбнулся. — Прости. Это очень… личный подарок. Ты способна дождаться вечера? Я очень тебя прошу.

Такая просьба лишь разожгла в Джулии любопытство.

— Коробка большая. Значит, внутри не котенок.

— Котенка там действительно нет. Но если хочешь, я тебе обязательно куплю. — Габриель покосился на другую коробку, стоявшую возле двери. — А какие подарки прислал тебе Пол?

Джулия пожала плечами, словно вопрос был для нее полной неожиданностью.

— Бутылка кленового сиропа. Ее я отдала отцу. Пара игрушек.

— Игрушек? Каких игрушек?

— Детских, разумеется!

Габриелю показалось, что ей не нравятся его настойчивые расспросы.

— По-моему, месяца два назад он уже дарил тебе игрушечного кролика. Этот Пол просто помешан на кроликах.

«Чертов трахатель ангелов».

— Габриель, а ты помешан на туфлях. Торчишь от женских туфель на высоких каблуках. Так что вы с ним два сапога пара.

— Я никогда не отрицал свою эстетическую приверженность к женской обуви. Женские туфли — это настоящие произведения искусства, — с гордостью заявил Габриель. — Особенно когда их надевает такая красивая женщина, как ты.

Джулия невольно улыбнулась:

— Пол прислал мне игрушечную корову голштинской породы и фигурки Данте и Беатриче.

— Фигурки? — с неподдельным изумлением переспросил Габриель и провокационно улыбнулся. — Надеюсь, не экшен-фигурки?[10]

— Какая разница, обычные они или экшен-фигурки?

— А они анатомически правильные?

— Ну и кто из нас ребенок?

Габриель провел рукой по ее щеке.

— Если это экшен-фигурки, они могут принимать разные позы. Интересно, какие позы они принимают, когда на них никто не смотрит?

— Данте от твоих слов в гробу перевернулся бы.

— Кстати, мы можем воссоздать его похороны и закопать одну из фигурок Пола где-нибудь на заднем дворе. Беатриче я предпочел бы оставить.

— Ты неисправим, — не удержавшись, рассмеялась Джулия. — Спасибо тебе за подарки. И спасибо за поездку в Италию. Это было самым лучшим подарком.

— Не стоит благодарности, мисс Митчелл. — Он взял лицо Джулии в ладони, посмотрел в ее глаза и стал целовать.

Робкие поцелуи с сомкнутыми губами быстро переросли в страстные ласки и неистовство рук. Джулия стояла на цыпочках, прижимаясь к его голой груди. Габриель досадливо застонал и осторожно отстранился от нее. Он снял очки и знакомым движением стал тереть себе веки.

— Я с радостью продолжил бы начатое, но Ричард хотел видеть нас утром в церкви.

— Прекрасно.

— А я думал, такой добропорядочной католичке, как ты, захочется сегодня пойти к мессе, — сказал Габриель, надевая очки.

— Бог везде одинаков. Я и раньше ходила в церковь с твоей семьей. — Джулию удивило выражение его лица. — Ты не настроен идти?

— Церковь не место для меня.

— Почему ты так считаешь?

— Я много лет туда не ходил. Меня встретят… осуждающие взгляды.

— Все мы грешники, — убежденно произнесла Джулия. — Если бы в церковь ходили только праведники, храмы пустовали бы. И я очень сомневаюсь, что прихожане церкви Ричарда будут тебя осуждать. В епископальной церкви люди очень приветливы.

Чмокнув Габриеля в щеку, Джулия скрылась в спальне, чтобы одеться. Габриель пошел следом. Лежа на кровати, он смотрел, как Джулия дергает вешалку за вешалкой, выбирая себе одежду.

— Почему ты до сих пор веришь в Бога? Разве ты не сердишься на Него? Ведь это из-за Его невмешательства в твоей жизни было столько трагичного.

Джулия перестала рыться в шкафу и повернулась к Габриелю. Вид у него был очень несчастный.

— Беды случаются с каждым человеком. Почему моя жизнь должна чем-то отличаться?

— Потому что ты добрый и хороший человек.

Джулия разглядывала свои руки.

— Вселенная не строится на магии. В ней нет отдельно набора событий для хороших и отдельно для плохих. Страдания выпадают на долю каждого человека. Вопрос в том, как относиться к своим страданиям. Согласен?

Габриель безучастно глядел на нее.

— Кто знает, возможно, если бы не было Бога, мир был бы гораздо хуже.

Габриель тихо выругался, но спорить не стал.

Джулия присела на кровать.

— Ты читал «Братьев Карамазовых»?

— Это одна из моих любимых книг.

— Тогда ты помнишь о разговоре священника Алеши со своим братом Иваном.