Из любопытства Джулия пролистала книгу и в конце, там, где оглавление, обнаружила визитную карточку некоего Алана Маккензи — торонтского представителя издательства Оксфордского университета. На обороте рукою Маккензи было написано, что он всегда с радостью готов помочь по части приобретения книг упомянутого издательства.
Джулия собралась было закрыть книгу и поставить на полку, как вдруг ее взгляд зацепился за один из текстов, приводимых в учебнике. Это было шестое письмо из «Писем Абеляра к Элоизе».
Джулия сразу же вспомнила свой последний разговор с Габриелем, когда он, повернувшись спиной к профессору Мартину, шепотом сказал ей: «Прочти мое шестое письмо. Четвертый абзац».
У нее забилось сердце. Джулия быстро нашла нужное место, поскольку в книгу на странице, где находилось шестое письмо, были вложены картинка и фотография.
«Но куда несет меня мое тщетное воображение? Ах, Элоиза, как же далеки мы оба от состояния радости! Твое сердце и поныне пылает губительным огнем, который ты не в силах погасить, мое — полно волнений и тревог. Не думай, Элоиза, что я здесь наслаждаюсь совершенным покоем. В последний раз раскрою тебе свое сердце: я покамест не оборвал нитей, связывающих меня с тобой; и хотя я сражаюсь против чрезмерной нежности к тебе, вопреки всем моим стараниям, я и сейчас весьма остро чувствую твои печали и мечтал бы разделить их с тобой. Твои письма изрядно волнуют меня, ибо я был бы не в силах равнодушно читать строки, начертанные дорогой мне рукой! Я вздыхаю и плачу, и вся моя рассудительность едва ли способна скрыть от моих учеников испытываемую мною слабость. Это, о несчастная Элоиза, и есть плачевное состояние Абеляра. Мир, обычно склонный ошибаться в своих представлениях, думает, будто я пребываю в покое; он воображает, будто я любил тебя лишь ради услады своих чувств, а теперь забыл о тебе. Как же он ошибается!»
Джулия перечитала отрывок раз пять, прежде чем его смысл проник в ее взволнованный разум.
Она внимательно рассмотрела иллюстрацию. Подпись гласила: «Спор за Гвидо де Монтефельтро». Имя было ей знакомым, но она не помнила, где оно ей встречалось. Джулия раскрыла ноутбук, намереваясь найти в Интернете сведения об этой гравюре, но тут же вспомнила, что ее новое жилище не имеет доступа в Интернет.
Тогда она взяла мобильник, но, как назло, его аккумулятор разрядился, а Джулия не помнила, куда засунула зарядное устройство. Это ее не обескуражило, и она вернулась к книге, достав оттуда фотографию. То был снимок старого яблоневого сада, находившегося в лесу, за домом Кларков. На обороте рукой Габриеля было написано:
Моей возлюбленной.
Мое сердце, как и мое тело, — твои.
Моя душа — тоже.
Говорю тебе правду, Биатриче.
Я хочу быть твоим последним.
Жди меня.
Когда Джулия оправилась от шока, ей отчаянно захотелось поговорить с ним. Ее не волновало, что время близится к полуночи, а на Маунт-Обёрн-стрит темно. Она словно забыла, что «Пите кофе» закрылся несколько часов назад. Схватив ноутбук, она выбежала из квартиры. Пусть магазин и закрыт, но, если встать рядом, можно будет поймать вай-фай сигнал, и тогда она сможет послать Габриелю электронное письмо. Она пока не представляла, что ему напишет. Сейчас она могла лишь бежать.
Тишина вокруг была почти полной, если не считать смеха и возгласов небольшой студенческой компании, стоявшей неподалеку. Мелкий теплый летний дождь и туман ничуть им не мешали. Джулия сошла с тротуара и начала переходить улицу. Ее туфли без задников громко стучали по асфальту. Она не обращала внимания на дождевые капли, шлепавшиеся на ее футболку. Мелькнула молния, осветив восточный край неба. Загрохотал гром. Однако приближавшаяся гроза тоже не занимала Джулию.
Посреди дороги она остановилась, заметив темную фигуру, что притаилась возле старого дуба. Снова мелькнула молния, на мгновение осветив дерево и того, кто там стоял. Это был мужчина.
Он прятался за деревом. Темнота мешала увидеть его лицо. Подобная встреча не предвещала ничего хорошего. Джулия застыла на месте, вытягивая шею и пытаясь разглядеть незнакомца.
Словно в ответ на ее движения, тот вышел из-за дерева и медленно вошел в круг света ближайшего уличного фонаря. Небо разорвала новая вспышка молнии, и Джулии на мгновение показалось, что он похож на ангела.
Габриель.
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
Габриель увидел боль в ее глазах. Это было первое, что он заметил. Ему показалось, что Джулия выглядит старше, чем несколько месяцев назад. Но она стала еще красивее. Это он тоже увидел в первые же секунды.
Габриель стоял перед ней, потрясенный неожиданной встречей, и думал, до чего же он любит ее. Время страданий и терзаний осталось позади. Вот уже несколько дней он набирался смелости и сегодня осмелел достаточно, чтобы подойти к ее дому, нажать кнопку звонка и попросить его впустить. И когда он думал, что больше не может ждать ни минуты, Джулия вдруг сама выскочила из дома и, словно лань, побежала через улицу.
Он часто представлял себе их примирение. Иногда это было единственной мыслью, поддерживающей его. Но чем дольше Джулия стояла, застыв словно статуя, тем сильнее делалось отчаяние Габриеля. В его мозгу пронеслось множество вариантов возможного развития событий, и лишь некоторые имели счастливый конец.
«Только не прогоняй меня», — мысленно взмолился он.
Потом он тяжело провел по волосам, пытаясь пригладить мокрые от дождя пряди.
— Джулианна, — произнес он, не в силах скрыть дрожь в голосе.
Джулия смотрела на него так, словно увидела призрака.
Габриель хотел сказать, что он вовсе не призрак, но еще раньше он услышал шум приближающейся машины. Джулия продолжала стоять.
— Джулия, отойди! — громко закричал он. Оцепеневшая Джулия не отозвалась на его предупреждение. Машина пронеслась мимо, едва не задев ее. Габриель пошел к ней, энергично размахивая руками:
— Джулия, немедленно уйди с дороги!
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ
Джулия стояла с плотно закрытыми глазами. Она слышала шум и его голос, доносящийся словно издалека, но слов не различала. Капли дождя падали на ее открытые руки и ноги. Потом широкая мужская грудь прижалась к ее лицу, и мужское тело обернулось вокруг нее, как одеяло.
Джулия открыла глаза.
На нее смотрело красивое, но напряженное от волнения лицо Габриеля. В его глазах светилась надежда. Он осторожно протянул руку и коснулся ее щеки.
Некоторое время оба стояли молча.
— С тобой все нормально? — тихо спросил Габриель. Джулия смотрела на него и молчала. — Я не хотел тебя напугать. Я вернулся сразу же, как только смог.
Слова Габриеля пробились сквозь холодную туманную пелену, окружавшую Джулию. Она резко высвободилась из его рук.
— Что ты здесь делаешь?
— Я думал, это и так очевидно, — хмурясь, ответил Габриель.
— Но не мне.
Габриель досадливо выдохнул:
— Сегодня первое июля. Я вернулся сразу же, как это стало возможным.
— Что? — покачала головой Джулия, отступая назад.
— Я жалею, что не смог вернуться раньше, — примирительным тоном произнес Габриель.
Выражение лица Джулии было красноречивее ее слов: подозрительно сощуренные глаза, плотно сжатые рубиновые губы и решительно выпяченная челюсть.
— Как тебе известно, я ушел с кафедры. Следовательно, ты должна была знать, что я вернусь.
Джулия прижала к груди ноутбук.
— А почему я должна была думать об этом?
Глаза Габриеля широко распахнулись. На мгновение он растерялся, не зная, как дальше продолжать их разговор.
— Ты думала, я не вернусь? Даже если бы и остался на прежней работе?
— А что еще думать женщине, если ее любимый спешно покидает город, даже не позвонив ей? Или у нее должны оставаться сомнения после его безличного электронного письма, уведомляющего, что все кончено?
