Пол Норрис был рассержен. Причиной его гнева являлся самый злой человек на планете — Габриель Эмерсон, который просто использовал его, Пола, подругу, соблазнил ее, а потом отшвырнул от себя.

Будь Пол поклонником творчества Джейн Остин, он бы уподобил профессора Эмерсона мистеру Уикхему. А может, и мистеру Уиллоуби. Но Джейн Остин не входила в число его любимых авторов.

Тем не менее гнев — это все, что Пол мог себе позволить, хотя он с большой охотой хорошенько поколотил бы Эмерсона, а сильное желание отхлестать плетью профессорскую задницу не покидало его целый год. Вдобавок Пол чувствовал, что его самого предали. Невесть сколько времени Джулия встречалась с человеком, которого она называла Оуэном.

Габриель Оуэн Эмерсон.

Возможно, она хотела, чтобы Пол сам догадался. Но ему и в голову не приходило, что Оуэн и есть профессор Эмерсон. А Пол в ее присутствии ругал по-всякому этого человека и рассказывал Джулии свои секреты, в том числе и про профессора Сингер. Получается, Джулия принимала его рыцарское отношение, а сама все это время спала с Оуэном! Теперь понятно, почему она клялась и божилась, что шею ей покусал не Оуэн, а неизвестный злодей.

Пол продолжал со злостью думать о профессоре Эмерсоне, сделавшем Джулию предметом своих развратных устремлений. Джулию с ее маленькими нежными руками, такую добрую и приветливую, чьи щеки краснели от любого грубого слова. Джулию, которая, встретив бездомного бродягу, обязательно протягивала ему хоть немного денег. Возможно, самым болезненным в этом предательстве было осознание того, что милая и прекрасная мисс Митчелл делила постель с монстром, который наслаждался чужой болью и сам являлся игрушкой профессора Сингер. Возможно, Джулии нравился такой образ жизни. Возможно, они с Габриелем позвали Энн Сингер присоединиться к их любовным утехам. Ведь Джулия выбрала себе в адвокаты не кого-нибудь, а Сорайю Харанди, защищавшую в свое время интересы этой специалистки по средневековым пыткам. Может, Джулия успела познакомиться с профессором Пираньей?

Очевидно, Джулия совсем не такая, какой он ее себе представлял… Но в понедельник, через два дня после слушаний, подозрения Пола приобрели иную форму. Это случилось, когда он наткнулся на Кристу Петерсон, выходившую из кабинета профессора Мартина.

— Привет, Пол. — Криста самодовольно ему кивнула и поправила браслет дорогих ручных часов.

— У тебя проблемы? — спросил Пол, кивком указав на дверь кабинета профессора Мартина.

— Никаких, — ответила Криста и вдруг слишком уж широко улыбнулась. — Думаю, единственный человек, на кого свалились проблемы, — это профессор Эмерсон. Ты бы лучше поискал себе другого научного руководителя.

— О чем ты говоришь? — сощурился Пол.

— Скоро узнаешь.

— Если Эмерсон откажется от руководства моей диссертацией, то же ждет и тебя. Возможно, он уже это сделал.

— Нет, это я отказываюсь от его руководства, — сказала Криста, откидывая волосы на плечо. — Осенью я перевожусь в Колумбийский университет.

— Не оттуда ли явился к нам Мартин?

— Тебя не затруднит передать Джулии мои наилучшие пожелания? — Засмеявшись, Криста прошла мимо него.

Пол догнал ее и схватил за локоть:

— Как понимать твои слова? Опять интриги против Джулии?

Криста вырвала руку и, сощурившись, бросила ему:

— Скажи ей, что она не на ту напала.

Криста ушла, а ошеломленный Пол остался стоять, пытаясь понять, что означали ее самоуверенные слова.

Джулия не отвечала ни на встревоженные электронные письма Пола, ни на такие же встревоженные его эсэмэски. В среду, на пятый день после слушаний, он подошел к ее дому и принялся звонить в домофон.

Джулия не ответила.

Ее молчание не обескуражило Пола. Он остался ждать на крыльце и, когда кто-то из жильцов вышел из дома, тут же вошел, поднялся по лестнице и стал стучать в дверь ее квартиры. Он стучал несколько раз, пока робкий голос за дверью не спросил:

— Кто там?

— Это Пол. — Он услышал странный звук, словно Джулия стукнулась лбом о дверь. — Ты не отвечаешь ни на звонки, ни на эсэмэски. Вот я и зашел тебя проведать. — Он помолчал. — Я прихватил почту из твоего ящика.

— Пол… я не знаю, что тебе сказать.

— А тебе не надо ничего говорить. Позволь мне убедиться, что с тобой все в порядке, и я уйду.

Дверь заскрипела и слегка открылась.

Джулия была похожа на девочку: бледное лицо, черные волосы, кое-как стянутые в конский хвост. Темные круги под воспаленными, утратившими живость глазами. Казалось, после слушаний ее одолела бессонница.

— Можно мне войти?

Джулия открыла дверь пошире, и Пол вошел. Его сразу же поразил жуткий беспорядок. Куда ни глянь — повсюду тарелки, кровать не застелена, а столик доверху загружен бумагами и книгами. Ноутбук был включен. Похоже, его визит прервал ее работу.

— Если ты пришел сказать, какая же я дура, вряд ли я готова сейчас это выслушивать. — Джулия пыталась говорить дерзко, вызывающе.

— Ты лгала мне, и, когда я это понял, мне стало очень грустно. — Пол переложил почту в другую руку и почесал свои короткие бакенбарды. — Но я пришел не затем, чтобы добавить тебе неприятностей. — Его лицо смягчилось. — Мне не нравится видеть тебя страдающей.

Джулия опустила глаза, поглядела на свои сиреневые шерстяные носки и пошевелила пальцами ног.

— Прости меня за эту ложь.

Пол откашлялся:

— Я тут принес твою почту. Вынул из твоего ящика, и еще есть кое-что из кафедрального.

Джулия с беспокойством посмотрела на него. Пол протянул руку, желая ее успокоить.

— Всего лишь пара рекламных листовок и какой-то учебник.

— Кому это понадобилось посылать мне учебник? Я же не преподаю.

— У компаний, выпускающих учебники, есть обыкновение снабжать ими профессоров. Для рекламы. Но иногда они осчастливливают и аспирантов. Я вот тоже получил книжицу о политике в эпоху Возрождения. Куда мне все это положить?

— На стол. Спасибо.

Пол послушно выложил принесенное на столик. Тем временем Джулия собрала тарелки и чашки и аккуратно составила их на микроволновку.

— А что за учебник? — спросила она, оборачиваясь через плечо. — Надеюсь, не по Данте?

— Нет. Называется так: «Брак в Средние века. Любовь, секс и святыни», — вслух прочитал Пол.

Джулия пожала плечами. Название учебника не вызывало у нее интереса.

— У тебя усталый вид, — сказал Пол, глядя на нее с прежней симпатией.

— Профессор Пиктон просила очень многое изменить в моей диссертации. Вот и работаю почти круглые сутки.

— Тебе надо подышать свежим воздухом. Позволишь пригласить тебя на ланч? Я угощаю.

— У меня очень много работы.

Пол провел по губам тыльной стороной ладони:

— Тебе нужно хотя бы на время выбираться отсюда. Это место действует угнетающе. Оно похоже на дом мисс Хэвишем.

— И это заставляет тебя чувствовать себя Пипом?

— Нет, — покачал головой Пол, — это делает меня назойливым малым, вмешивающимся в чужую жизнь.

— Такие рассуждения очень похожи на Пипа.

— Тебе что, завтра сдавать?

— Нет. Профессор Пиктон дала мне еще неделю. Она знала, что я не сумею представить диссертацию к первому апреля из-за… из-за всего. — Джулию передернуло.

— Это всего лишь ланч. Мы на метро съездим в район Квин-стрит и вернемся. Ты даже не заметишь.

Темные встревоженные глаза Джулии смотрели на него.

— Почему ты так добр ко мне?

— Потому что я из Вермонта. У нас привычка к дружелюбию, — улыбнулся Пол. — А еще потому, что тебе сейчас нужна дружеская поддержка. — (Джулия благодарно улыбнулась.) — Я не переставал заботиться о тебе, — признался Пол, и его взгляд неожиданно стал мягким.

Джулия сделала вид, что не услышала его признания.

— Я быстро переоденусь.

Они оба посмотрели на ее фланелевую пижаму.

— Какие симпатичные утята, — усмехнулся Пол.

Смущенная своим видом, Джулия торопливо открыла шкаф в поисках чистой одежды. Последний раз она стирала неделю назад, так что выбор у нее был невелик, но она все же нашла более или менее подходящую одежду для неформального ланча.