– Мы куда? – мрачно спросила леди.

Но руку вырывать не стала. И продолжала шагать вслед за Серегой достаточно послушно.

– В трактир! – тоном коварного искусителя объявил ей Серега. – Обедать, Клоти!

– Это хорошо, – задумчиво одобрила леди. – После вестей прекрасных люблю я вкусить… э-э… да что бог пошлет, то и люблю в общем-то…

– Прекрасные вести, Клоти? – громко переспросил Серега, не переставая шагать по направлению к заветной цели – кафе-пиццерии на следующем перекрестке. – Лично я ничего прекрасного не нахожу и не вижу. Так, мелочи – деньгами от королевских щедрот нас одарили, так что жить будем теперь в роскоши. Спасибо королю Феде. И точку убегания назвали, чтобы было откуда улепетывать, если… то есть когда придется шкуру спасать. А спасать придется, нутром чую. Не напрасно же и встречу на завтра назначили…

– Завтра все будет в порядке, – со значением сказала Клоти. – Завтра вообще все будет в порядке…

Следующим утром, однако, все было по-прежнему. Мама убежала на работу, как всегда, еще затемно. А отец остался дома по причине его нынешней безработности. И теперь слонялся по квартире печальной тенью, держа в руке прохудившуюся тапочку на манер черепа бедного Йорика. Соседи с утра травили тараканов, в квартире ощутимо попахивало, и отец бдил вдоль плинтусов, ловя подлых перебежчиков из соседских пределов и побивая их мелкими точечными ударами.

Лишь одно украшало это утро – Клоти уже плескалась в ванной, счастливо рыча под тугими струями воды и попутно заливая глубокими и широкими лужами весь пол. Серега, улыбаясь уголком рта и мурлыча что-то маловразумительное, убрал постель за собой и за своей боевой подругой, поскольку еще вчера успел понять, что леди Клотильда, находящаяся в его доме на положении желанной гостьи, заниматься уборкой простыней после себя заметно брезговала. Труд горничной леди-рыцаршу не прельщал, и даже очень явно не прельщал.

И в общем-то это было в пределах нормы. Неподходящее это дело для рыцаря – тряпочки складывать. Вот хвосты жеребцам крутить – это да. Просто жеребцов здесь не было, но это уж не вина Клотильды, скорее беда.

Серега запихал подушки на антресоли и пошлепал на кухню, дабы приготовить для своей боевой подруги что-нибудь на завтрак. Что-нибудь ощутимое и более съедобное, чем котлеты из овсянки.

В холодильнике обнаружились ветчина и сыр, предусмотрительно купленные им еще вчера. Серега не мудрствуя лукаво решил соорудить из имеющихся продуктов бутерброды в устрашающих количествах и внушительной величины. Чтобы уж хватило на всех присутствующих.

Клоти явилась из ванной как раз в тот момент, когда на блюде красовалась целая гора бутербродов, больше напоминающих маленькие айсберги, залитые и заляпанные со всех сторон кетчупом и майонезом. По бокам скособочившихся хлебных кусков торчали листья петрушки, сильно смахивающие на жалобно вытянутые по сторонам резные ладошки. И огурцы кое-где выглядывали огрызками, и ветчина свисала толстыми пластами, стыдливо занавешиваясь сверху сыром… Клоти бодренько прошагала на кухню, уселась за стол – табурет под ней при этом жалобно хрюкнул. Сказала добродушным басом:

– Сэр Сериога, а как же твой благородный отец? Разделит ли он нашу трапезу?

Серега согласно кивнул – рот у него был занят пережевыванием крошечного бутербродика, сооруженного на скорую руку для себя в качестве пробной дозы. Кинул на тарелку еще двух сляпанных его руками монстров. Затем откинул голову и этак картинно полюбовался делом рук своих. М-да… Вид у его бутербродов был не слишком аппетитный. Одна радость – леди Клотильда такое диво будет есть впервые в жизни. Даст бог, бедная девушка и не поймет, что выглядят бутерброды несколько неэстетично…

Он наскоро помыл руки, покосился на закипающий чайник и покричал:

– Па!

Отец тихо отозвался из коридора:

– Я не голоден, Сереженька. Завтракайте без меня.

Серега прикусил губу. Отец…

Отец явно был на грани. Он немного поразмыслил и пометил себе в уме, что следует сегодня же переговорить с родителями. Лично и наедине, без леди Клотильды. Поговорить, успокоить… сказать, что обязательно заберет их отсюда. И что участь местных бомжей им не грозит. Вот только как объяснить тот факт, что в телефонной будке всего в нескольких кварталах отсюда имеется проход в чужой мир, где их никуда не отлучавшийся сын умудрился стать герцогом? И как объяснить принцип перемещения по мирам – а в нем он, кстати, и сам ни бельмеса не понимает, – благодаря которому он провалился в другой мир в одну секунду, провел там больше месяца, но вынырнул обратно на родную твердь аккурат в следующую секунду после своего исчезновения?

И не побегут ли родимые вызывать дюжих ребят из «веселого» дома? Что оч-чень даже вероятно…

Он крякнул, выключил начавший свистеть чайник и заварил крепкого чайку. Кое-как сервировал стол для чаепития – лимон, сгущенка, сахар и конфеты. Затем разлил по чашкам горячий коричнево-прозрачный напиток, уселся напротив леди, гостеприимно помахал ладонью над столом:

– Угощайтесь… гм… миледи.

Приглашение несколько запоздало. Клоти уже ухватила бутерброд и теперь его рассматривала, с энтузиазмом примериваясь, с какого бы бока за него взяться. Затем с некоторым раздумьем откусила.

– При общей трапезе допустимо и более куртуазное обращение, сэр Сериога, – добродушно сказала она, одновременно пережевывая огромный кус бутерброда. – Типа дражайшая леди, светлоокая дева, средоточие хрупкости…

– Угощайтесь, средоточие хрупкости, – тут же послушно исправился Серега. – Поскольку свет зари в ваших очах требует немедленной подпитки топливом.

И ловко подхватил с тарелки бутерброд, который уже начал разваливаться в сторону стола.

Клоти одобрительно покивала – и не поймешь, к чему относилось одобрение в ее кивке, то ли в адрес его цветистой куртуазности (свет зари?!), то ли в адрес бутерброда… Затем она взяла следующий, пожевала, вдумчиво обводя взглядом стол. Углядела чашку с чаем, стоявшую возле ее локтя, заинтересовалась.

– Чай, Клоти, – напомнил Серега. – Помнишь, я тебе вчера объяснял?

– Угу, – задумчиво прочавкала сиятельная баронесса. – Горячий травяной взвар, который вы тут употребляете вместо вина… С медами и сахарами. И также сахарными заедками. А ты, сэр Сериога, продолжай учиться положенному вежеству. Если рядом сидит дама, то истинный рыцарь должен быть изыскан в манерах. Крайне изыскан, замечу. Иначе кто же за такого замуж пойдет?

– Это ты к чему? – сдавленно прошептал Серега.

Сердце отчаянно тукнуло – раз и два. Действительно, кто пойдет за такого? Не то чтобы он задумывался над этим вопросом – совсем наоборот. Восемнадцать лет еще не возраст для мрачных мыслей о браке и всем прочем, что сопутствует этому событию. Дети, пеленки, труды на прокормление семьи… Но вот если бы его женой стала леди Клотильда, вот от этого он не отказался бы даже сейчас, в свои юные и зеленые года.

Да еще если бы Клотильда стала его женой в Нибелунгии, где у него вроде как и поместье имеется, так что можно будет не беспокоиться о прокормлении семьи…

«Пентюх ты и лапоть необразованный», – отчаянно подумал он. Серега Кановнин, дитя бедных российских интеллигентов (происходящих, увы, от обычных крестьян Казанской губернии), и в подметки не годится благородной баронессе, гордящейся тем, что наперечет знает имена всех тридцати двух колен своего рода. Ну и пусть баронесса за столом иногда чавкает, но благородство у нее налицо, его не скроешь подобными мелочами. Так что тебе ли мечтать?

«Да, но если это не намек на определенные возможности – тогда что же?» – жалко проскулил он внутри себя.

Леди Клотильда между тем изящно рыгнула и продолжила:

– Должен ты даме непрестанно кушанья предлагать и восхвалять ее несравненную красу. Давай-давай, сэр Сериога. Пока я вкушаю твою легкую закуску…

Легкую?! Он подавил смешок, одновременно глянув на быстро уменьшающуюся гору гигантских бургеров. И поспешно заглотнул кусок бутерброда, на тот момент находившийся во рту. Затем после короткого раздумья сказал: