Умения недоступны, все заблокировано, окна неактивны, застыв полупрозрачными фантомами, напоминающими, что я все еще в игре. На помощь никто не спешит, да и добить что-то некому, хотя бы добить, зачем же заставлять так мучиться?

- Как же больно! – в досаде хриплю сам себе, терпя накатившую боль в груди, где раздается хруст возвращающихся назад ребер: - Как же мне больно! Уроды игровых дел! Чтоб вас под каток всех, и пусть он по вам, сучьим детям, катается туда-сюда, туда-сюда!

Вырвавшаяся порция юшки упала на камень, растекаясь и смешиваясь с пеплом, вырвавшийся кашель пробудил новые порции юшки и боли, лишающей остатков сознания, утопающего в избавляющем забвении, пульсирующем подобно височной вене, прокачивающей загустевшую кровь. Веки глаз сами собой опустились, тело в крайний раз напряглось от внезапной волны боли и расслабилось, лишенное шанса угнетать впавший в забытье разум.

- Да сам уже понял, нахрена каждый раз мне по всему лицу? – бурчу, очередной раз отмахиваясь от перекрывающего весь обзор сообщения: - Вы меня достали, доберусь до вас, мудаки, любители маленьких девочек и пятидесяти оттенков серого!

Внимание! Наблюдается продолжительное выведение однотипных сообщений, с целью предотвращения засорения и противоборства попыткам перегрузки ресурсов инфоокно автоматически деактивировано до момента решения проблемы.

Сколько я провалялся без сознания, не важно. Вообще, главное, что смог нормально смотреть, правда, весь вид загораживала стена старого здания, перед которым меня распластало на брусчатке. За время бодрствования я изучил все выбоины и трещины в стене и брусчатке и мог на память не то что указать их местоположение, но и, думаю, нарисовать в мельчайших подробностях в масштабе один к одному. Все равно больше изучать было нечего, ибо инфоокна не работали в принципе, до инвентаря не дотянуться, умения не активировать. Все благодаря висящим дебафам, сделавшим из меня конкретного калеку, награжденному штрафами, из-за которых регенерация снизилась на 900%, несколько десятков травм запрещали общее восстановление, допуская лишь индивидуальное для каждой, а с учетом штрафа регенерации процесс этот сделался небыстрым. Зато за предоставленное время у меня появилось с десяток индивидуальных планов знакомства с каждым из разработчиков от рядового программиста и дизайнера трещин на камне до самого главного из самых главных, при этом. Каждый план был тщательно продуманным, имел по несколько вариантов развития с глубоко спланированными действиями, противодействиями и требуемыми инструментами для осуществления. В общем, дайте мне сейчас коробок спичек, лист бумаги и скрепку, и завтра будет уничтожена самая огромная и влиятельная корпорация из тех, кого я знаю. Кстати, никто не желает за неделю стать Владыкой Галактики? Могу помочь, с вас набор карандашей, пустая банка и три титановых шарика.

Тело уже не болит, точнее, боль отупела и локализовалась, многие кости срослись, вроде бы, осталось подождать, когда суставы сойдутся и восстановятся. Пальцы шевелятся, я проверял, но сейчас стараюсь не шевелиться, чтобы не сбивать восстановление новыми травмами, возникающими, благодаря третьему дебафу, генерирующему те при малейшем усилии. Так что лежим и наслаждаемся местными красотами, не забывая сглатывать свинцовые комки, вдыхать невероятно ароматный запах гари или пепла: я еще не решил, но в ближайшие несколько часов точно определюсь, что же именно покрывает древнюю брусчатку, даже выдам подробный спектральный анализ и атомарную карту компонентов, и структурную характеристику. Кстати, а вы знали, что если полчаса пристально смотреть на нос, то он непременно перестанет чесаться и начнет неистово зудеть?

Хруст сустава сопроводила сдавленная хвальба всех принимавших участие в создании наложенных дебафов. Следующий хруст вдохновил на вспоминание всех принявших участие в моем попадании в игру, кому непременно нужно отправить посылку Почтой России в герметичной упаковке. Третий за последнюю минуту хруст напомнил имена тех, кого за первые два таких же я позабыл. Четвертый откалибровал размеры посылок по весу и габаритам, пятый и последующие внесли свои не менее важные корректировки, расширяющие штат сотрудников компании по доставке и скорейшее ее модернизирование с приобретением самого большого в регионе автопарка крупнотоннажных грузовиков с целью осуществления моего заказа в полном объеме.

Не успевшие отойти суставы недовольно загудели, когда я, наконец, решился оторваться от опостылевшего камня, для чего попытался отжаться, если можно так назвать мое нелепое шевеление. Судя по запекшемуся пятну, крови из меня буквально вытекло очень много, игровая механика просчитала все и оставила темный отпечаток на брусчатке, можно сразу вырезать болгаркой и везти на выставку современного мирового искусства, после чего не придется работать в принципе, ведь нам – величайшим художникам современности, не пристало заниматься ничем иным, кроме как использованием своего таланта ради созидания новых неповторимых шедевров.

Из-за подъема зажившего тела на ноги, наверное, из-за недостатка крови, отражаемого желтым маркером шкалы, в глазах помутнело, как обычно бывало в жизни, когда резко встаешь. Даже пошатнуло, но я разглядел мельком, что оказался на площади какого-то разрушенного города, и окрестные здания выглядели печально, как и сама площадь. Останки машинерии, доспехов и оружия, до конца не истершиеся костяки, провалы в стенах зданий, местами частично обрушившихся после попадания метательных снарядов, кое-где лежавших на поколенной брусчатке, и повсеместные следы давно истлевших пожарищ. Картина погибшего в осаде города, отдаленно похожего на мой.

Стены, здания, брусчатка, площадь, здание, нет, дворец, возле которого я стою, ступеньки крыльца, арка с останками дверей, окна на своих местах!!!

«ЭТО НОВОГРАД!!!»

Удар колокольным молотом под пояс отозвался раскатами ужасающегося осознания, тело вновь утратило твердость, падая на колени, я ошеломленно озираясь и раскрыв рот в немом крике, выкатывая глаза. Руки судорожно дергаются, челюсть дрожит, стремясь ударить зуб о зуб, внутри нарастает ощущение необходимости воспользоваться туалетной бумагой и при этом завывать, что есть сил, пока не охрипну, или голосовые связки на разорвет от перенапряжения.

- Что? – вырвался слабый шепот: - Что произошло?

«Сколько меня не было? День? Два? Неделя? Точно не больше нескольких дней, да даже дня не прошло! Я тут с день провалялся на камне, это точно, и никто не подбежал, не заметил, и я не понял, да я вообще ничего не понимаю. Что случилось?! Где все?! Почему все разрушено?! А-а-а-а-а-а-а!!!»

Прихожу в себя, переставая дубасить кулаками по камню, раскрашивая тот в труху и стремясь возвратить шкалу жизни из желтого в красный сектор. Навалившаяся апатия постепенно стихает, разум осторожненько, боясь напугаться, выходит из-за угла внутреннего обиталища, интересуясь, ушли ли гости, постоянно предлагающие поиграть с ним в футбол, при этом избирая тому роль мяча.