– Сказал же, больше не буду. Ветка захочет, как лучше, и все испортит. Не знаю когда, не знаю где, не знаю как…
– Очень мило.
– Ну извини. – Артур пожал плечами. – Оно прошло. Почти, когда я ее увидел.
– Где тебя накрыло?
– Да там, – рыцарь мотнул головой, – в замке. Ладно хоть не было почти никого, герцог только с митрополитом.
– М-да. – Альберт уселся напротив. – Я надеюсь, митрополиту ты ничего не сказал?
– Митрополиту? – Артур разглядывал узоры, вьющиеця по шелковым обоям. – Ну-у... зато я герцогу ничего не сказал.
– Да? – удивился Альберт. – Как же тебя живым отпустили?
– По-моему, – не очень уверенно припомнил Артур, – я предложил ему компромисс.
– Ага?! – младший недобро сверкнул глазами. – Компромисс! Ты, грамотей, компромисс и casus belli, случайно, не путаешь? Сам же говорил, пастыри только и мечтают Орден на колдовстве поймать!
– Так это ведь не колдовство.
– Да кто разбираться-то будет? Они и так на каждом углу шепчут, что Миротворец душу дьяволу продал и колдуна в помощь получил. Богомерзкого.
– Пастыри?
– Ну а кто же больше?
– Ну да, верно. – Артур потер виски. – Что-то я... не отошел еще. Митрополит тоже говорил... Вот мразь.
– О, дозрел, – с мрачным удовлетворением кивнул Альберт. – А то праведники, праведники. Ладно, что ты ему напророчил?
– Сказал, чтоб он шел своим путем, а нам оставил наш. Или... нет, не нам. Всем.
– Кому?
– Людям... – Артур схватился за голову. – Что же я там нес?! Он выбрал неправильно, и он ведет за собой...
Яркая синь плеснула золотом, и Альберт поспешно встряхнул старшего за плечи:
– Артур! Арчи! Вернись! Слышишь меня? Вернись сейчас же!...
– Руку дай, – морщась, попросил Артур.
Стиснул ладонь Альберта так, что маг чуть не вскрикнул. Но руку не отнял. И медленно, трудно старший вернулся-таки назад. Огляделся недоверчиво:
– Я что, опять?
– Второй раз за день. – Альберт смотрел с настоящим, без издевки сочувствием. – Артур, это что такое? Кто к тебе привязался?
– А я думал, мы просто разными дорогами идем, – пробормотал рыцарь. – Уезжать надо. Сегодня же.
– Завтра, – маг помассировал ноющую ладонь, – давай завтра, с утра. Сегодня у нас гости, и вообще.
– Гости?
Ну да, старшему сейчас только гостей не хватало. Ему бы в угол забиться, и чтоб не трогал никто. А еще лучше – в храм на всю ночь.
– Тебе к ним идти не обязательно, – объяснил Альберт, – свои все. Если хочешь, я тоже не пойду, Рыжая и сама управится.
– Я в порядке, – с нарочитой суровостью заявил Артур, – уж гостей-то как-нибудь переживу.
– Ну-ну.
Под очень внимательным взглядом брата Альберт предпочел воздержаться от дальнейших комментариев.
Гости действительно были все «свои». Галеш, Карнай, Ирма и Варг – не то чтобы друзья, но с ними можно обходиться без церемоний. Даже с Варгом, хоть и принц.
Ирма стояла у окна, чуть заметно улыбалась каким-то своим мыслям.
Надо же! Сегодня она изволила нарядиться в платье. Светло-серый шелк, перевитая жемчугом сетка на волосах, руки облиты шелковыми перчатками. В неярком вечернем свете Ирма показалась призраком, лишь огромные глаза блеснули, когда она повернулась к Артуру. Чуть кивнула, здороваясь.
Кто же она такая?
В архивах за последние два десятилетия не упоминалось ни об одном благородном семействе, лишившемся дочери. Собственно, если не считать гибели Софии Элиато – наследной принцессы Единой Земли...
Как бы там ни было, обстоятельно покопавшись в архивах, Артур все больше стал склоняться к мысли, что его новая любовь – из дорогих, прекрасно обученных куртизанок. Таких немного было: во всем княжестве Обуда не больше полусотни, а в других и столько не набиралось, и, казалось бы, проследить за каждой из этих женщин не составляло труда. Но так было лишь до определенного момента. Точнее – от определенного момента. Прошлое свое дамы скрывали тщательнее, чем возраст.
Однако дворянка или шлюха – если Ирма, как и собирается, выйдет замуж за Варга, ее происхождение не будет иметь значения. Заклинатель и ведьма – это сила, с которой интуиты будут считаться. А учитывая то, что заклинатель еще и наследует Лихогорье, все складывается как нельзя лучше. Семья герцога издавна руководит дозволенными магами. Семья Лихогорского князя будет руководить интуитами. Если митрополит не предпримет что-нибудь неожиданное, герцог и новоявленный княжич наверняка найдут пути сближения интуитов и ученых и, возможно, будет пересмотрен Кодекс Разумной Полезности... Ошеломленный открывшимися перспективами, Артур, не дойдя до Ирмы, уселся в ближайшее кресло и достал кисет. Набивая трубку, он слушал Галеша и пытался представить, как пойдет жизнь в Долине, когда интуиты, усиленные жемчужиной, под крепкой рукой Варга станут такими же полноправными подданными Его Высочества герцога, как и дозволенные маги.
«Твой Бог – твоя алхимия...» Артур помотал головой. Песня была древней, написанной задолго до Дня Гнева. И где только Галеш раскапывает этакие диковины? Насчет различной земли и единого Неба сказано хорошо, даже поверить хочется. И ведь верил, пока не вспомнил, чего сам митрополиту наговорил.
Не в Царство Божие ведет старший Пастырь своих овец.
А куда?
И можно ли верить себе, бросая подобные обвинения главе епископской церкви?
Себе или «другому»? Никакой мистики в этих приступах, конечно, нет. Сэр Герман объяснил их давным-давно, еще сто лет назад. Не справляются мозги Артура с нагрузкой: память-то у него и вправду эйдетическая, а голова обычная – рыцарская. И в какой-то момент что-то там, в голове, перестает работать. Сознание отключается. Способность же к анализу какая ни есть, а остается. Вот и рождаются «пророчества».
И сбываются, ясен день. Почему бы им не сбываться, если выводы делаются на основании множества вполне достоверных фактов? Но вот каких фактов?! Кто бы умный объяснил, чем не понравились Артуру столичные храмы?
И кто бы помог увериться в собственной правоте!
Вместо двух разных дорог, ведущих к одной цели, есть теперь два пути в два разных, очень разных места. Который путь верен? Откуда взялась еретическая убежденность в том, что магия угодна Господу? Разум напоминает, что главный над колдунами и, кстати, предсказателями – тот, кого называют Отцом Лжи. Разум твердит, что схимник-митрополит ближе к Небу, чем рыцарь, на руках которого кровь, и сердце которого равно тяготеет к мирам горнему и дольнему. Разум заставляет задуматься о том, что, пока Артур не появился в Долине, здесь убивали магов, считая их нечистыми. И о том, что Флейтист неспроста сразу проникся к крестоносному рыцарю странным расположением. И об Альберте... точнее, о собственной уверенности в том, что колдуны могут быть спасены.
