— Доброе утро, — произнес он, словно только что увидел меня. Я удивленно уставилась на него, но он, казалось, не замечал этого. Его взгляд почти не задержался на мне. Тони стоял, покачиваясь и заложив руки за спину, и смотрел в окно. Он облизнул губы, несколько раз надул щеки и кивнул головой. У меня снова возникло ощущение, что он то входит в реальность, то выходит из нее, перемещаясь из прошлого в настоящее и обратно в прошлое. Действительно, Тони начал серьезно беспокоить меня.

— Я чувствую себя гораздо лучше, Тони, — сказала я, желая, чтобы все вернулось на свои места и я могла бы связаться с Люком. — Может быть, вы вывезете меня на улицу, в конце концов?

Он заговорил, но как-то странно, словно только что услышал совершенно другие слова.

— Я обещаю тебе, — начал он, — я дам тебе дом и все, что необходимо для дома…

— Дом? Я не понимаю, Тони. У меня есть дом…

— Судя по тому, что я знаю о тебе, ты быстро привыкаешь. Мне кажется что в конце концов ты скоро сделаешься большим бостонцем, чем я сам, хотя я и родился здесь. — Он начал смеяться, но неожиданно оборвал смех. Его лицо посуровело, а рот искривился. — Но я хочу, чтобы никто из твоих родственников, этих дикарей с холмов, никогда здесь не показывался…

— Родственники, эти дикари с холмов? — Я надеялась, что он не имеет в виду Люка. — О чем вы говорите, Тони? Вы пугаете меня.

Он быстро заморгал, как бы просыпаясь прямо у меня на глазах. Затем потряс головой.

— Тони? С вами все в порядке?

— Что? О да. Извини… я глубоко задумался. Ну, мне надо сойти вниз и заняться кое-какими делами. Придет Рай и заберет поднос. — Он поспешно вышел.

Мое сердце отчаянно колотилось. Что с Тони случилось сегодня утром? Является ли это следствием того, что он помог мне вымыться и одеться? Я была рада, когда появился Рай Виски, хотя и он выглядел не слишком веселым.

— Как вы себя чувствуете этим утром, мисс Энни?

— Я чувствую себя в значительной степени крепче, Рай, спасибо.

Он взял поднос с видом человека, спешащего покинуть комнату.

— С мистером Таттертоном все в порядке, Рай?

— Кажется, все нормально. Он работает в своем кабинете.

— Он только что говорил здесь странные вещи и какое-то время вел себя так, словно бы не знал, что это я.

— Может быть, он еще не проснулся до конца и продолжал видеть сон? Когда люди достигают его возраста, они часто не сразу приходят в себя, встав по утрам со своей постели.

— Но мистер Таттертон уже давно проснулся. Что касается возраста, то, скажем, вы, Рай, вы ведь старше Тони и не бываете в таком состоянии по утрам, не правда ли?

— Да нет, мэм, иногда это бывает. Особенно после прошедшей ночи.

Я уставилась на него.

— Прошедшей ночи? Но почему? — Весь вид Рая говорил о том, что ему не хочется обсуждать эту тему. — Что случилось? Расскажите мне, пожалуйста.

— Старый Рай не говорит об этом громко, мисс Энни. А вы долго будете оставаться здесь?

— Не очень. Я быстро поправляюсь.

— Это хорошо. Старые призраки начинают ужасно злиться. Я слышал, как они бродили по дому всю прошедшую ночь.

— Старые призраки? — Я улыбнулась.

— Те же самые, мисс Энни. Я надеюсь, вы быстро поправитесь и уедете обратно в свой собственный дом. Не потому что старый Рай не хочет, чтобы вы здесь были. Вы вернули мне самые хорошие воспоминания. Я только не хочу, чтобы вас преследовали эти духи.

— Ладно, я буду настороже, Рай.

Он кивнул головой. Я не могла заставить его посмеяться над этим. Призраков и духов он воспринимал вполне серьезно. Он еще раз кивнул и вышел, унося с собой поднос.

Чтобы как-то отвлечься, я направилась к мольберту. Вероятно, почувствовав в себе больше сил и глядя с большей надеждой на свое выздоровление, мне захотелось добавить красок в свою работу. Я занялась раскрашиванием листьев на деревьях, стоявших за памятником, подобрала ярко-зеленый тон для травы, сделала небо лазурно-голубым вместо грозового, серого. Мои кисти не касались лишь человека у памятника.

Сразу же после ленча пришел Дрейк. Он вбежал в мою комнату, как человек, опаздывающий на поезд, и быстро поцеловал меня в щеку. С того дня, когда он стал работать у Тони, Дрейк постоянно куда-то спешил. Создавалось впечатление, что вся его жизнь расписана в каком-то календаре. Я подозревала, что он заранее определял, сколько времени пробудет со мной, и когда золотые часы, которые недавно подарил ему Тони, покажут намеченный час, он уйдет, несмотря ни на что. На мой взгляд, Дрейк очень изменился, стал более чужим. Я могла только надеяться, что этого не произошло также с Люком и что, когда он наконец приедет, я не найду его сильно изменившимся. Потому что этого я боялась больше всего.

По-видимому, никто не говорил Дрейку о моем улучшении.

— Тебе никто ничего не сказал о том, что здесь произошло? О том, что миссис Бродфилд практически отравила меня, чтобы настоять на своем, что Тони прогнал ее, о моих успехах в лечении?! — удивленно вскричала я.

— Видишь ли, я еще не видел Тони. Я прибыл сюда и сразу поспешил к тебе. Но ты сама все расскажешь мне. Что натворила эта сестра?

Я быстро поведала ему обо всем. Дрейк покачал головой.

— Я никогда не был в восторге от нее, хотя она имела такие хорошие рекомендации. Это лишний раз показывает, как трудно найти опытных, компетентных людей. То же самое относится и к деловой жизни. И в этом я убедился. Ты знаешь, мне приходится также нанимать на работу. — Он помолчал, поглядел на меня, потом, улыбнувшись, сказал: — Ты выглядишь по-другому — возбуждена, окрепла. А теперь расскажи о твоих успехах в лечении.

— Я встала… на свои ноги! — воскликнула я, раздраженная его самодовольством.

— Когда? — спросил он со скептическим видом.

— Вчера вечером. Я могу сделать это сейчас, только доктор и Тони говорят мне, чтобы я не спешила. Но, Дрейк, я не хочу продвигаться медленными шажками. Я с нетерпением жду, когда смогу выйти отсюда.

Он сочувственно кивнул головой и посмотрел на меня сощуренным пронизывающим взглядом, совершенно так, как это часто делал Тони.

— Я уверен, Энни, что все, сказанное ими, для твоей же пользы.

— Но это мне не кажется правильным, — настаивала я. — Я знаю, что могу стоять. И должна это делать чаще, чтобы мои ноги снова привыкали, чтобы к ним возвращались силы. И я должна использовать это приспособление для ходьбы. — Я показала в угол комнаты. — Какой смысл в том, что оно стоит там, если я им не пользуюсь.

Дрейк пожал плечами:

— Вероятно, это нужно делать на определенном этапе или… это причинит больше вреда, чем пользы. Я не знаю, Энни. Я не собираюсь быть доктором.

— Люк собирается, — заметила я. Он сморщился, как от удара по щеке. Но я не могла сдержаться. — Я бы хотела, чтобы он был здесь. Не могу понять, почему его нет до сих пор, — заявила я, скрестив руки на груди.

— Я оставлял послания.

— Он их не получал, — сказала я недовольным тоном.

— Ни одного?

— Это на него не похоже, — продолжала я с твердостью.

— Люди меняются, особенно когда они поступают в колледж. По-моему, я уже говорил тебе это.

— Но не Люк, — настаивала я на своем. — Дрейк, я значу что-либо для тебя? Ты действительно беспокоишься обо мне?

— Конечно. Как ты могла задать такой вопрос?

— Тогда я прошу, чтобы ты выкатил меня отсюда. Я спущусь вниз на механическом кресле, и ты отвезешь меня на коляске к ближайшему телефону. Я хочу позвонить Люку сама. Тони обещал поставить телефон в эту комнату, но до сих пор не сделал этого. Кроме того, у меня есть сомнения, что он действительно предпринимал попытки связаться с Люком.

— Почему? Если он сказал, что пытался… и если он обещал поставить тебе телефон…

— Нет-нет. Он забывает, что говорит и что обещает. Ты не видишь его таким, каким вижу его я, Дрейк. Я думаю, Тони несколько не в своем уме и с каждым днем ему становится все хуже и хуже.

— Что? Послушай, я работаю с…