Опять наступило молчание. Жосс все стоял на коленях и не двигался в ожидании ответа Катрин. Она же, весьма далекая от чувства гнева, испытывала самые удивительные ощущения: она смягчилась, была тронута поведением этого странного парня. Тем не менее, прежде чем ответить, она подняла глаза на Эрменгарду, но та, поджав губы, тоже молчала, но ее молчание было явно осуждающим.

– Что вы посоветуете мне, дорогой друг?

Эрменгарда пожала плечами и раздраженно высказалась:

– Вижу, вы наделены талантами доброй волшебницы Цирцеи: она превращала людей в свиней, а вы эту же операцию проделываете в обратном направлении. Поступайте как хотите, я ведь уже знаю ваш ответ.

Эрменгарда дотянулась до костыля, ухватилась за него и, наотрез отказавшись от поддержки Катрин, встала на ноги.

– Пойду скажу Беро, чтобы он купил нам еще одну лошадь, – проворчала старая дама. – Этот парень, может быть, и быстро бегает, но все же не так, чтобы пешим следовать за нами до самой Галисии.

Через пятнадцать дней Катрин со своими спутниками дошла до подножия Пиренейских гор, вставших перед ними на пути в Испанию. Остаток пути прошел без всяких происшествий.

Терпение Катрин было на пределе. С тех пор как они отделились от паломников, Эрменгарду словно бы подменили. Та же самая Эрменгарда, которая еще накануне взвинчивала Катрин и пыталась убедить ее в преимуществах быстрой езды, теперь словно бы находила тайное удовольствие в том, что все время нарочно замедляла движение!

– Неужели вы забываете, Эрменгарда, что я спешу добраться до Галисии?

Эрменгарда не нашла ничего лучше, чем сказать, что очень полезно иногда немного передохнуть. Но тут уж Катрин не захотела ничего слышать:

– В таком случае нужно было до конца идти вместе с Жербером Боа!

– Вы забываете, что от вашей воли сие не зависело, моя дорогая!

Тогда Катрин с любопытством посмотрела на свою приятельницу:

– Не понимаю вас, Эрменгарда. Всегда мне казалось, что ваше желание – мне помочь. И вдруг теперь выходит, вы изменили свое намерение?

– Я проповедую умеренность именно с целью вам помочь. Кто знает, а если вы спешите навстречу жестоким разочарованиям? Тогда встреча с ними никогда не окажется запоздалой!

На сей раз Катрин не нашлась что ответить. Слова подруги перекликались с ее собственными тревогами, и сразу она почувствовала в сердце жестокий их отзвук. Это путешествие было безумием, она прекрасно знала это и не в первый раз говорила себе, насколько малы были шансы найти Арно. Часто ночью, в кромешной тьме, она лежала без сна, пытаясь заставить молчать свой рассудок, который советовал ей бросить эту затею, вернуться в Монсальви к сыну и начать жизнь сызнова, полностью посвятив себя Мишелю. Иногда она уже была готова сдаться, но наступал рассвет, прогонял осаждавших ее призраков, и Катрин еще больше утверждалась в своем рвении и решительнее прежнего бросалась по следу устремленной вперед мечты: найти Арно, хотя бы на миг увидеть его, еще раз с ним поговорить. Потом…

Между тем в то утро под стук лошадиных копыт в сердце Катрин пела только надежда. Не обращая внимания на рокот вспенившегося потока, воды которого катили под мостом, она с восхищением и страхом смотрела на огромные горы, чьи остроконечные, словно зубья пилы, вершины прятались под сиявшими на солнце снежными шапками.

– Никогда нам не пройти этих гор!

– Увидите, пройдем, госпожа Катрин, – отозвался Жосс Роллар.

Во время путешествия он стал ее тенью.

Вдруг она подумала о Готье: эти высокие горы поглотили его, этого гиганта с несокрушимым духом! Катрин еще питала надежды найти его, но, увидев эти горные бастионы, она приуныла.

Не понимая, чем вызвано ее беспокойство, Жосс решил немного подбодрить ее:

– Разве вы не знаете, что здешний край – это страна чудес?

– Что вы хотите сказать?

Коротко взглянув на Эрменгарду, которая в это время, оставаясь чуть позади вместе со своими людьми, расплачивалась за проезд по мосту, Жосс показал на бурлившие водовороты реки:

– Посмотрите на эту речку, мадам Катрин. Ведь если кто решится войти в нее, у того не окажется ровным счетом ни единого шанса выбраться живым. Однако вот уже около трех столетий прошло, как король Наварры приказал бросить в этот поток связанную по рукам и ногам свою младшую сестру Санчу Беарнскую, обвиненную в том, что она пыталась убить своего ребенка. Она могла быть признана невиновной, только если выйдет живой из потока…

Катрин с ужасом посмотрела на вспенившуюся воду.

– Хрупкая и слабенькая молодая графиня была еще и крепко связана. Ее бросили с этого самого моста, и никто из присутствующих не дал бы и су за ее жизнь. Между тем вода вынесла ее живой и здоровой на берег. Конечно, люди кричали, что произошло чудо, но я-то думаю, что это чудо может повториться в любое время. Надо верить, мадам Катрин…

Катрин не ответила, но полный благодарности взгляд, которым она посмотрела на своего оруженосца, доказал, что он попал прямо в точку. Какое-то время она ехала молча, ни о чем не думая, ни на что не обращая внимания. Жосс опять занял свое место позади нее, но вдруг, услышав его покашливание, она вздрогнула и обернулась к своему спутнику.

– Что такое?

– Нужно подождать мадам де Шатовиллен. Она все еще на мосту.

Катрин сдержала лошадь и обернулась. Эрменгарда, остановившись посреди моста, казалось, завела оживленный разговор с сержантом, который командовал ее охраной. Катрин передернула плечами:

– В чем дело? Так мы до ночи не успеем приехать в Остабат.

– Если бы это зависело только от мадам Эрменгарды, мы не доехали бы туда и к завтрашнему вечеру, – спокойно заметил Жосс.

– Не понимаю! – Катрин метнула на него удивленный взгляд.

– Я хочу сказать, что благородная дама делает все от нее зависящее, чтобы замедлить наше путешествие. Это же очень просто: она кого-то ждет!

– Ждет? И кого же?

– Не знаю. Может быть, того сержанта, который так внезапно покинул нас в Обраке. Разве вы не заметили, мадам Катрин, что ваша подруга очень часто оглядывается?

Катрин кивнула. Ведь, говоря по правде, она не раз уже замечала странное поведение Эрменгарды. Гневный жар залил щеки Катрин. Она не станет больше терпеть ее маневров, даже если причины у Эрменгарды окажутся вполне объяснимыми. А графиня все болтала на мосту! И Катрин дернула поводья лошади.

– Вперед, Жосс! Пусть нас догоняет, она сумеет это сделать! Мы будем в Остабате сегодня вечером.

Жосс кивнул и пустил коня следом за молодой женщиной.

Древняя придорожная станция для смены лошадей под названием Остабат, ранее процветавшая, теперь утратила былое значение. Трудные времена, а более того, тянувшаяся уже столько лет бесконечная война опустошали королевство Франции, поэтому и паломничество потеряло былой размах. Лишь небольшие группы паломников время от времени приходили сюда. Но на этом их испытания не заканчивались. В горах бесчинствовали баскские бандиты. Кроме того, часто в проводники нанимались негодяи, которые при первом же удобном случае обчищали путешественников. Немало было и разбойников, владевших укрепленными башнями, там и сям стоявшими по склонам больших гор. Эти башни превратились в настоящие притоны, логова для всех этих мастеров мешочных дел и веревки.

– Если нам повезет, – говорила Эрменгарда Катрин, – в приюте мы окажемся одни и устроимся там так, как нам понравится.

Но когда Катрин, за которой преданно следовал Жосс, въехала в ворота приюта, она с удивлением увидела царящее там оживление. Вьючными мулами занимались лакеи, а вокруг костра, над которым жарилась на вертеле большая туша, отдыхали солдаты. Все это свидетельствовало о присутствии в приюте важной персоны.

– Кажется, нам не придется жаловаться на одиночество, – пробормотала Катрин, придя в плохое настроение. – Хотя бы келью-то нам здесь дадут?