Печь же, в первую протопку, парила просто нещадно. Спасу не было. Двери настежь, но всё равно, в избе дышать было нечем, и только к вечеру, пошло нормальное, сухое тепло. Вот Захар как-то поглядывать на меня странно начал, опять стал норовить на колени бухнуться, что, кстати, я ему строжайше запретил на время строительства.

- Чего это с ним? - спросил я у Прохора.

- Ты только не серчай, за слова, которые я тебе скажу, Князь, но не думал он, что что-то путное из всего этого выйдет. Думал одно баловство. А вон оно как, от того к тебе у него уважение, превзошёл ты его, мастера, хоть не в умении, но в знании. Не думал он, что узнает ещё чего новое про печь, а поди ж ты. И я не думал, ты уж извиняй. - Проговорил он с поклоном.

- Да чего там. - Хотел сказать, но сдержался.

Ничего великого вроде и не сделал, всё по науке дедовой, от того и неуютно стало. Не моё это достижение, а как такое объяснить. Придётся привыкать к подобному.

Только и вздохнул.

- Тут такое дело. Бумагу надобно свою делать, у нас на Руси, а не заморскую завозить. Слышал я, где-то у папистов придумали машину, чтобы книги печатать. - Начал я новую тему.

Прохор-то внимательно стал слушать, аки откровение, какое от меня снизойдет. Но мы пока так высоко не летаем, только как те крокодилы, из анекдота.

Со всем перечисленным, я мало что мог сделать, потому и завёл тот разговор, чтобы народ напрячь поиском специалистов. Типографию сделать то можно, но без своей, русской бумаги и в большом количестве это было бесполезно. Разве что потешить своё самолюбие. Сначала бумага, потом книги. Единичные экземпляры и без меня перепишут. Вот и металлическое перо надо сделать. Грифельный карандаш тоже. Да чего только не надо, так ведь, как говорится, и Москва не сразу строилась.

Если вот с водяным колесом сразу не вышло, почему бы паровик не сделать. Самый простейший, атмосферный, непрерывного действия, по типу Ползуновского, правда, на столь высокое звание сия машина не тянет. Зато давления пара, там смешное, чуть повыше атмосферного. Сам принцип работы прост и позволяет делать её даже с помощью кувалды. С КПД (коэффициент полезного действия) пока давление невелико, ещё ничего, но с его ростом, становится просто швах. Но нам пока мощность сильно и не нужна, главное сам принцип. На безрыбье и рак рыба, как говорится. Одна проблема, кузнецы не резиновые, на всё не растянешь. Однако, пущай пашут, на благо родины. А у них-то радость, заказы прут и прут. А жизнь-то налаживается.

Рано, однако, в тот момент, радовался. На этом, чуть всё и не встало. Дорогой это штуковина выходила, очень. Мамка вот, даже приехала, узнать чего это я удумал. Спасли меня мои же придумки.

- Это ещё что за...штука? - Спросила она меня, явно собираясь выразиться поярче, однако, сдержалась.

Чувствую, описали мои дела, далеко не в выгодном свете, хорошо, если как мелкое чудачество. Гадить напрямую перестали, а вот втихаря, палки в колёса по-прежнему ставили.

- Это мам чертильник. - Я так кульманы обозвал, в самом деле, откуда мне такие слова знать.

Бумаги и карандашей не было, а вот чертильник уже был. Правда, весь деревянный, сочленения все хлябали, но вот он. Опять же, литцы с пушечного двора заезжали, сняли мерки, ежели всё пойдёт по плану, то следующим летом это будет работающее изделие. Время было, почитай уже, к январю 1537 года. С бумагой забрезжил просвет, нашли-таки деятелей, которые согласились такое производство, в Московии, создать. По карандашам, тоже чего-то измышляли. Получались они, правда, пока некудышние, крошились, но я надеялся со временем на положительный результат.

Металлические перья для письма уже были, и мы ими даже пользовались. Правда, не из железа, а из меди, но думаю это не большая беда. Самого письма ими, в своё время, не застал, но ещё мой отец пользовался несколькими разновидностями, при черчении. Так, что у меня была возможность разглядеть их в подробностях, и даже сломать пару штук, за что был наказан. Чего только ради науки не пришлось перенести. Потому-то и сподобились, для черчения, сделать несколько разных, но пока только для пробы. Перья, мы уже даже продавали, через купцов. Доход конечно невелик был, но из капель ручьи образуются.

Когда говорю мы, это не значит я. Пригодился тот пятистенок-то. Вот в нём несколько мужиков их и изготавливали. Зимой всё одно нечего делать, а тут доход нарисовался. Вот и работают, не за страх, а за совесть. Небольшая изба и стала новым Велико-княжим заводом. Деньга вот, начала даже капать ко мне в казну.

Но моим прорывом, за время жизни в Коломенском, был перегонный аппарат. Прорывом он был для Великого Князя, но не для местных. Если для меня его сделали здесь, по моим указаниям, то купцы уже завозили подобные агрегаты из Казанского ханства. Ну вот, скажете, ещё один деятель собрался русский народ спаивать. А вот и фиг вам. Мне-то нужен самогон, и чем крепче, тем лучше.

Колесцовый замок был известен, и ничего не мешало мне сделать зажигалку. Не бензиновую, конечно. Где он, бензин этот. Спиртовую. Карманной, её можно было назвать лишь условно. Размером, примерно, с читок. Вот был товар дня. Возможность получить огонь в любых условиях и быстро, это было самое оно. Из Москвы они уже расходились серьёзными партиями, делали их в московском посаде. Спирт, вернее крепкий самогон, тоже уже пошёл, и делался там же. Заправлять ведь чем-то надо. Но пока мало. Вот это, приносило уже серьёзный доход.

Для меня же был важен только колесцовый замок. Вернее, отработка его производства, причём массового. На самом деле очень многое пришлось сделать, прежде чем их стали клепать, и достаточно дёшево, чтобы ставить на зажигалки. Теперь была надежда, что установка их на ружья и пистолеты, не приведёт к большому их вздорожанию, и потому вооружать будем таким оружием всех.

С резьбой пока не заладилось, и потому винтик крепления колесца заменили маленьким металлическим шкантом, с накаткой. Получалась прессовая посадка, а не резьбовая, и пускай, что со временем она разболтается, старый выкинут, а новый забьют и всё в порядке. Это пожалуй было самым радикальным изменением, в имевшийся у меня образец, к тому же приведший к значительным снижениям затрат на изготовление.

Мясорубку изготовили по моим прикидкам. Полностью бронзовую и массивную. Нож сделал сразу самозатачивающийся, тем более конструкция у него даже проще. В нынешних условиях с заточным инструментом, производить этот дурацкий крестик, было верхом безумия. Решётка прижималась кольцом, закреплённым к корпусу тремя замками, по типу фляжных. Котлеты из рубленого мяса конечно интересно, поначалу, но тянет почему-то к привычному. Дорогая зараза получилась. Продвигать, пока никак. Сами пользуемся, но надеюсь, со временем, хоть боярам, но всучить сей инструмент, за деньги конечно.

На самом деле котлеты здесь отсутствовали как класс, потому сие блюдо называлось мясными лепёшками. Появилось оно, между прочим, благодаря моим заблуждениям. Я всё думал, а почто их не делают, и вот уже здесь, в Коломенском, потребовал.

- Великий Княже, не губи! Не знаем мы, чего вы требуете.

- Как это? Просто же! Это же такая лепёшка, из кручёного мыса.

М-да, мои слова, похоже, нагоняли на поваров всемирную тоску. Они даже слов таких не знали.

- А из рубленого мяса не делаете?

- Почему же, делаем. Ежели мясник потоньше отрубит, прожарим.

И такой вариант не проходил. Пришлось объяснять, даже вот топор специальный сделать и корытце, для рубки мяса. Хорошо у бабушки, в деревне, их видел. Ливера она упорно рубила, а не перекручивала. Правда, рубленые котлеты мне не очень понравились, вот и решил мясорубку сбацать.

Как ни странно, но топорик этот пошёл потихоньку в народ. Если где кто чего у нас придумал, то другие это быстро начинают повторять, ежели по нраву конечно придётся. Лепёшки из мяса, видать понравились, только мясорубки уж дюже дорогие.