На каждую хитрую жопу известно что с винтом найдётся. Поэтому в ночи же скользили отряды бывших бойцов кондотт, целью которых был перехват французских посланников. Идеальный вариант — захват кого-то живьём, но и просто трупы годились. Как ни крути, у каждой перехваченной, а затем пленённой либо уничтоженной группы были письма, которые сами по себе многое говорили.
Всех ли удалось перехватить? Конечно же нет, о таком и мечтать не стоило! Но и отловленные много чего дали. Письма, конечно, доказательствами не являются, к делу не пришьёшь. Отопрутся адресаты как за нефиг делать, заявив, что это коварные французы специально попытались бросить тень на преданных вассалов Святого Престола. Ну да мне это не для доказательств требовалось, а для окончательной уверенности в собственных действиях. И знания, они тоже нужны. Какие именно знания? О том, как именно Карл VIII планирует использовать своих сторонником и наших врагов.
Хорошо планирует, качественно! Или это не он, а маршал де Ла Тремуйль старается? Не исключено и даже более вероятно. Только вот это уже малозначимые нюансы. В перехваченных письмах и из жёстких допросов захваченных французов удалось выяснить, на что рассчитывает Карл VIII. И не только он, но и кардинал Джулиано делла Ровере, который так и находился близ французского короля, став для него кем-то вроде эксперта по итальянским делам. Хм, вполне себе логичное и эффективное использование, не поспоришь. Слишком много знает кардинал и ненавидит нас, Борджиа от всей души. Именно из-за нас его семья потеряла все земли, влияние и большую часть денег. Такой на нашу сторону ни за что не переметнётся, ненависть не подпишет.
План французов был одновременно прост и эффективен. Пользуясь знаниями о том, что Орсини, Колонна и прочие уже привели в готовность имеющиеся у них войска и даже усилились чуть ли не до предельно возможного, Карл VIII предлагал им всеми силами выразить готовность поддержать Александра VI, как и полагается добропорядочным вассалам. Благо повод то имелся ох какой весомый — топающая по землям Папской области французская армия, которая вроде как сейчас и нейтральна, но может обернуться и серьёзной угрозой при изменении политической обстановки.
Враждебной Борджиа италийской знати рекомендовалось использовать главный имеющийся у неё сейчас козырь — Гонфалоньера Церкви Никколо Орсини ди Питильяно. Де-юре именно он являлся командующим армией, а следовательно обладал солидными такими возможностями. Уж на то, чтобы сколотить из спешащих «прийти на помощь Святому Престолу верных вассалов» довольно солидное числом войско его полномочий хватало. Разумеется, учитывая интересы всех основных персон, которые будут иметь в этом войске наибольший вес.
Что в дальнейшем? Ждать, когда французская армия возьмёт Неаполь под контроль, после чего развернётся обратно на запад. Простая, но эффектная комбинация вырисовывалась. Нажим со стороны французов со стороны Неаполя. Активность со стороны Модены — там должны были находиться находящиеся под пристальной опекой Жильбера де Бурбон-Монпансье миланцы, савойцы и прочая мелочь — отвлекающая войска Флоренции. Опять же готовящееся в Ливорно и особенно Пизе восстание с целью отложения от герцогства Флорентийского и восстановления Пизанской республики. И лишь в момент, когда силы Александра VI выдвинутся… куда-то, должна сыграть карта удара изнутри. В отсутствие большей части войск и при поддержке Гонфалоньера Церкви и нового римского префекта город можно было захватить если и не полностью, то большей частью. А уж потом ставить Святому Престолу ультиматум.
С умом задумано, чего уж там, особенно по меркам этого времени. Распараллеливание действий, ставка сразу на несколько болевых точек противника, готовность не брезговать сомнительными персонами вроде делла Ровере, Савонаролы и прочих. Ага, Савонарола готовился как один из главных организаторов и вдохновителей восстания в Пизе и Ливорно. Однако, к огромному сожалению для Карла VIII и маршала Луи де Ла Тремуйля, я готовился к чему-то подобному. Следовательно, будем играть если и не на опережение, то в вариант купирования проблемы на самой ранней стадии. Только сначала обсудить с «отцом» требуется, благо ждать нашей встречи недолго осталось. Совсем-совсем недолго, Рим, он уже рядом, один, может полтора перехода. Неспешных таких, можно даже сказать медлительных.
Родриго Борджиа уже был в курсе происходящего, ведь курьеры с посланиями мотались чуть ли не каждые несколько часов. И останавливать их французы не рисковали, потому как всё это делалось совершенно открыто, да и каждого такого письмоносца сопровождало минимум по паре десятков солдат. Напади попробуй со всеми шумовыми последствиями… Ни к чему хорошему это по любому не приведёт, да и договорённости может обрушить, причём не по вине нашей стороны. Тут мы, Борджиа, были в априори более выгодном положении. Уже потому, что могли с полным правом перехватывать посланцев франков из числа тайных, а тем и пискнуть не могли без того, чтобы по уши не вымазать себя в нечистотах. Благодать да и только!
Рим был готов к тому, что скоро поблизости окажемся не только мы, но и полтора десятка тысяч врагов, пусть и изображающих из себя дружественно настроенных нейтралов. Гарнизон уже патрулировал улицы, занял позиции на стенах, средства к отражению атаки также имелись. С артиллерией пока было весьма туго, учитывая протяжённость городских стен и устаревшие модели большинства орудий. Однако, учитывая, что рядом будем и мы, это уже не столь важно. Даже если Карл Французский окончательно возомнит себя великим полководцем и вершителем судеб, он не сможет сразу ворваться в город. А затем его можно будет либо прижать к стенам, либо погнать куда подальше с последующим преследованием. На такое благое дело силы уж как-нибудь найдутся, хотя бы за счёт ослабления городского гарнизона и собранных в Риме резервов «на крайний случай».
Относительно коронации как Карла VIII, так и Лодовико Сфорца — тоже без вопросов. Глава семейства Борджиа хорошо понимал, что положение викария Христа даёт ему широкие возможности как возлагать короны на головы, так и сшибать их оттуда. Разумеется, последнее будет иметь вес лишь в случае, если понтифик подтвердит свою силу, достаточную для того, чтобы слова не остались пустым сотрясением воздуха. Увы и ах для Святого Престола, но в большинстве случаев именно сотрясшимся воздухом всё и ограничивалось. Чего стоило хотя бы отлучение всей Флоренции от церкви при Лоренцо Великолепном? А ничего, Медичи по сути изволил наплевать на грозные слова из Рима. Слова не были подкреплены силами армии, которой тогдашний Папа просто не имел.
Теперь — дело иное. И это мы лишь в начале пути, который должен вывести нас — не Святой Престол, мне на него плевать, а именно род Борджиа — на новый уровень. Нынешнее же положение Родриго Борджиа — удачный инструмент, каковым грешно не пользоваться на всю катушку.
Пользоваться при каждом удобном случае, прошу заметить. Вот, к примеру, неожиданная для многих коронация Карла VIII короной Неаполя. Никаких празднований и народных гуляний, само собой, даже не планируется, но вот пригласить в Рим некоторых важных персон — это сами боги велели. Чем, к примеру, плохи особо важные персоны из числа Орсини, Колонна… Сфорца? И среди них пусть не затеряется, но не будет привлекать к себе снимания сверх обычного одна крайне значимая в моих раскладах персона — Тигрица из Форли. Мы с ней уже не раз встречались, но последняя встреча, произошедшая в стенах Имолы, была особенной. Тогда самая известная женщина италийских земель согласилась занять позицию фактического нейтралитета, что уже само по себе помогло остудить пыл некоторых колеблющихся феодалов Папской области. Сейчас же, после сражения у Реджо-Эмилии, показавшего силу армии Борджиа, пришло время продолжить разговор, развить его по возможности. Учитывая обостряющуюся из за нового замужества Катарины Сфорца ситуацию в её собственных владениях, поддержка со стороны ей точно не повредит. Осталось лишь убедить сию даму, что полученная от нас будет куда более надежной и отвечающей её личным интересам, нежели от Лодовико Сфорца, которому, откровенно говоря, долго не продержаться. При любых раскладах, даже если бы у нас, Борджиа, не было уже сформировавшихся планов относительно Милана.
