Репульсоры плавно оторвали НВШТ от пола ангара. Сперва один транспорт, а потом и второй вылетели наружу — в каньон свободного от застройки пространства, опоясывавший Храм. Странно, почему они не закрывают створки дверей десантного отсека? — словно у нас тут намечается боевой вылет с последующим десантированием на голову врага! Снаружи, справа и выше, мелькнул силуэт второй канонерки: стрелковые турели уже отведены наружу, по-боевому — вот там ребята службу знают. Между тем, лейтенант явно что то скомандовал пилотам, а может, говорил и еще с кем: перед этим от потыкал сенсоры комлинка — но звуков, понятно, из-под шлема не прозвучало. Черт, тут он сам виноват! — Скайуокер потянулся за потоками Стихий, прежде всего — Ветра: надо лучше контролировать обстановку, а не пытаться ловить пролетающих нетопырок открытым ртом…

— …действуйте по плану!

Отзвук чужой речи, эхом отдавшийся в голове, был ясен и отчетлив. Что же, послушаем разговорчики. — Наблюдать за полетом глазами Энакин тоже не переставал: оба транспорта забирались все выше, выходя в более удобные для полета к Сенату эшелоны. Через некоторое время разговор его конвоиров возобновился: о том, что их могут подслушать, те, кажется, даже не подозревали.

— Как будем рубить хвосты, Зак?

— Как запланировали, так и обрубим! — чего ты нервничаешь, парень? Хорошо, что здесь джедаев нет — а то бы нас спалили. Вон, тот чертов дылда в маске: мне никакой Силы было не нужно, чтобы понять, что он нам не доверяет — а еще ты мандражишь! — Они такое враз чуют.

— Ничего я не мандражирую! И… так нам даже больше поверили: ведь этот парень ох как непрост — такого и нужно опасаться…

— Гы-гы-гы! — он был непрост, когда то. А теперь, Балабол точно сказал, что пацан спекся по ихней, джедайской части — то есть был, да теперь весь вышел!

— Боевой опыт не пропьешь — это ни какая не сила-шмыма, и прочие фокусы для публики в цирке. Это, во-первых. А во-вторых — ты уверен, что Балабол нас не кинет, после этого дела? — Рисково же…

— Я с ним начинал работать еще до этой войны. Балабол… он, конечно, балабол — но мы ему нужны, для таких вот грязных делишек! Обо что он и его друзья, понятное дело, не хотели бы пачкать свои чистые джедайские ручонки. Так что, не дрейфь, Мунк — мы еще подоим эту банту! Сейчас отойдем подальше от Храма, сыграем спектакль — и ходу…

Разговор этих двоих временно затих. Хотя, Ветер доносил отголоски эмоций обоих субъектов: этот «Мунк» явно не был убежден словами своего спутника. Чего же это он так побаивался то, а? — это уже даже не странно: это по настоящему опасно. Энакин сейчас готов был съесть собственные сапоги, если бы его кто попытался убедить, что его конвоиры — настоящие Сенатские гвардейцы! Наемники… опытные — это да: чувствуется хватка. Но не солдаты. Кто они, и откуда? Забрезжившую было в душе надежду — может, это ему кто побег организует? — он тут же отбросил: был в Ветре какой-то запашок… неприятный, что ли. Интересно, а где же тогда настоящие лейтенант Са'аррел и сержант Чинк Ол-Авер — или они тоже участвуют в этом деле, обеспечивая прикрытие этим головорезам? Между тем, НВШТ явно вписались в нужный им транспортный поток — и этот поток вел совсем не в сторону Сената!

— Куда мы летим?

Задавая свой вопрос, Энакин вовсе не надеялся на ответ. Главное — привлечь внимание охраны: он ни на минуту не сомневался, что в десантном отсеке работают голокамеры, и ведется наблюдение и постоянная запись. Ну, не идиоты сидели с Высшем Совете: контроль за его перемещением должен был быть налажен! Конечно, эти наемники действуют в связи с кем-то в Храме, несомненно — но, точно не в интересах всего состава Совета. В общем, надо посмотреть, как «охрана» отреагирует на обвинение. Реакция была неожиданной: конвоиры на его слова не ответили вовсе — только «лейтенант» выглянул, зачем то, за борт. Впрочем, зачем именно он выглядывал, стало понятно тут же — после его слов подельнику.

— Все, Мунк, подлетаем к точке отхода! — готовь взрывчатку, а я отработаю «обращение к публике».

«Сержант» молча, снял с пояса сразу все гранаты и стал прикреплять их к дальней от Скайуокера стенке десантного отсека — прямо около пилотской кабины! Две осколочных, ионная, электромагнитная… и термодетонатор! — мозг отметил детали чисто машинально. По идее, одного единственного термодетонатора на НВШТ со всем его содержимым хватило бы с избытком — зачем ему еще и другие гранаты понадобились? А сам «лейтенант» достал из штатной десантной боеукладки ракетомет, одновременно передав приказ, через комлинк, канонерке сопровождения — подойти, и встать вровень с ними, у борта. Когда пилот второго НВШТ стал выравнивать свой аппарат метрах в двадцати с их правого борта, «лейтенант» поднял ракетомет, и выстрелил. Форс пламени ушел из отсека за борт, через открытые двери, никого у них не задев — а ракета тут же воткнулась в летящий рядом НВШТ. От ударной волны их транспорт бросило в противоположную сторону — пилот с трудом удержал его от сваливания в штопор! Энакин удержался на ногах, но наручники больно врезались в запястья. Нет, нахрен такое счастье! — надо срочно освобождаться от кандалов. Да и оставаться тут тоже чревато — этот урод с гранатами тоже явно хочет тут всех убить, кроме самих наемников. Между тем, «сержант» явно закончил возиться с взрывными устройствами — выставив все на подрыв по встроенным таймерам.

— Все, Зак, у меня готово! — В запасе минута времени, не больше.

«Лейтенант» отбросил в угол отсека пустой тубус ракетомета — и включил вокабулятор своего шлема. До этого наемники переговаривались по закрытому каналу, да еще «лейтенант» вторую НВШТ через комлинк подозвал поближе — перед тем, как выстрелить в канонерку ракетой. Вслух тут, за все время полета, говорил только сам Энакин… до этого момента.

— Скайуокер! Наш наниматель передает тебе «пламенный» привет — в прямом смысле.

«Лейтенант» кивнул на стенку, улепленную его напарником взрывными устройствами, и продолжил.

— Райден Дуку велел еще передать, что за тобой должок: жизнь его родственника! — расплатишься по прейскуранту. Проценты он тебе решил скостить — так что, умрешь легко. Ну, ладно — мы пошли: счастливо оставаться.

Когда «лейтенант» кончил болтать, фальшивые гвардейцы одновременно, с разных сторон прыгнули за борт канонерки — оставив Энакина в отсеке одни на один с активированными взрывными устройствами. Скайуокер, быстро повернув голову из стороны в сторону, проводил их взглядом: грамотно ушли, за корму — чтобы пилоты НВШТ не заметили сразу. Почти тут же бабахнули два взрыва… за бортом, — наподдав напоследок транспортнику пинка, для скорости. А этот, теперь уже покойный «Мунк», оказывается, был не так уж и неправ, в своих опасениях! — кто-то явно поработал с джетпаками обоих наемников, убрав нежелательных свидетелей и сообщников…

Секунд сорок осталось, может даже и меньше… он просто ничего не успеет сделать: при попытке отодрать взрывные устройства с помощью плетений Земли они, скорее всего, просто сдетонируют немедленно. А отключить таймеры… — если бы он мог чувствовать Силу, как прежде! Энакин, с помощью потоков Земли и Огня сломал силовые наручники, освободившись от оков, и рыбкой выпрыгнул следом за незадачливыми убийцами. В голове была только одна мысль: достанет его ударная волна взрыва, энергии которому добавит топливо двигателей канонерки — или нет.

Приятели звали его Длинным Ножом, и это имя биттхеврианец принял как новое — вместо того, каким его называли на давно покинутой родине. Двухметровый, страхолюдного вида громила, Длинный Нож был главным пугалом в банде у Черного Кота. Сам Кот, ловкий и обходительный — когда ему это было нужно, — ботан, очень ценил своего зубастого и мускулистого подручного именно за способность нагнать страха на «клиента». Часто, именно такая метода приносила их шайке наилучший результат. Вот как сегодня: воспользовавшись неразберихой из-за митинга каких-то здешних хуманов, непонятно чего добивавшихся от своего правительства, банда Черного Кота ловко подломила ювелирный магазин, закрывшийся из-за уличной демонстрации на вынужденный перерыв. Хозяин магазина, увидев физиономию Ножа, впал в такое состояние, что безропотно выдал грабителям все содержимое денежного сейфа, запертого на кодовый замок с зуболомным шифром — это в дополнение к той ювелирке, которую они собрали с витрин. Как Нож понял из разговора Кота с их главным спецом по драгоценностям, малорослым унготом по кличке Ершик, ничего особо ценного на витринах не было. — Магазин был не из дорогих, и расположен был не на самом престижном уровне столицы. К тому же, как понимал занимающийся криминальным ремеслом уже многие годы Нож, перекупщики все равно не дадут за «стекляшки» настоящей цены — перепродать можно будет только за пределами планеты. Драгметаллы, понятно, пойдут подороже, но тоже с большим «дисконтом». — У местных ювелиров было принято, почему то, делать записи о изотопном составе материала, из которых были сделаны украшения, придется переплавлять. Жадные твари! — Нож считал себя воином, и торгашей любого сорта презирал. Обычный улов, бывало и получше. Если бы не «касса», которую они взяли… вот тут им по-настоящему повезло! Наличность, причем — не только лишь одни республиканские «фантики», которые по теперешним временам не стоили даже половины номинала — Нож уже усвоил, что такое «инфляция». — Кроме тридцати тысяч республиканских кредиток, сейф содержал еще тысяч двадцать в кредитных чипах Банковского Клана. Отдельно там еще лежала коробочка с несколькими кристалликами разного цвета — Ершик, кстати, почему-то усиленно отговаривал Кота ее брать. Однако, Кот сказал, что знает, кому «это» — он выделил слово, — можно предложить. Что же, если Нож правильно все понял, то на круг они срубили тысяч на сто, в твердой валюте — совсем неплохо, для такой паршивой лавки!