— Да ты у нас скромняга, — иронично пробормотала Рэнни. В дальнем конце коридора что-то ухнуло, отвечая ей. Ее услышали.

Она быстро нашла гостевые, хотя бы потому, что от стены отклеился молчаливый раайэнне, ждавший ее все это время, и показал ей нужную дверь.

— Ваши вещи уже там, роуни. Отдыхайте.

Покосившись на Джуно, ему придется жить на третьем этаже, в неотапливаемой комнате, раайэнне удалился.

Закрыв за собой двери, Рэнни огляделась. Неплохо, очень неплохо. И не подумаешь, что так живут отшельники и изгои. Стены были выровнены и отштукатурены розоватой штукатуркой, на потолке висел светильник в форме лилии в несколько кругов свечей, помимо этого небольшие магические рожки нежным светом украшали комнату. На полу дорогой ковер бежевого оттенка. Затопленный камин, пара невысоких, но мягких кресел, на одном из которых плед из белой шерсти. Уютно, со вкусом. Из комнаты, судя по всему, гостиной, вела еще дверь. Спальня? Кабинет? Сейчас выясним.

Спальня с большой кроватью, на прикроватном столике белые с голубоватой окантовкой снежные розы на длинном синеватом стебле (редкий и дорогой сорт) в простой стеклянной без орнамента вазе — кто-то неплохо изучил ее вкусы. И что это у нас — еще одна дверь?

Ванна, отделанная персиковым мрамором, нежнейшие хлопковые полотенца и шелковый халат в небольшом платяном шкафу из белой березы, в прозрачных баночках вкусно пахнущие мази и снадобья для тела и волос. Свежая лилия в стакане с водой. Запах соли, стоявший в ванне, напомнил ей о солнце и море.

Купаться она не собиралась, как и загорать, поэтому, закрыв дверь, сняла плащ и ничком бросилась на кровать. Кровать спружинила и приняла ее в свои объятья. Через некоторое время глаза осоловели и стали сами собой закрываться.

Нет, спать нельзя. Нехотя поднявшись, она открыла дверь и вышла на балкон. Замок светился и переливался голубыми огнями, а за ним, как будто не было границы, вздымалась стена черноты. Здесь свет, дальше — тьма. Перехода не было. Рэнни хотела даже протянуть руку — такое детское желание потрогать эту стену, но передумала, услышав вдалеке крики и визг, какая-то дикая пляска первобытных племен — танец дождя? Хотя чего его танцевать, сам пойдет, вот лучше бы танец огня или света или…

«— Вот интересно, какой танец танцевали дикие племена роунгарров, если мы вообще когда-то были дикими?

— Это же так очевидно, дорогуша».

Танец денег — что тут думать.

Напрягая слух, ледяная роунгарри поняла: вопли-то разумным существам не принадлежат… «Ну что же, ночами тут не скучно».

Впустив достаточно свежего воздуха, Рэнни хотела уже закрыть балконную дверь и вдруг застыла — ни на балконе, ни на стенах замка не было теней. Источник света был, а вот теней не было. Покрутившись на месте, Рэнни еще раз взглянула на вздымающуюся кверху черноту, отрезающую замок от остального мира. Стало совсем не по себе. Стена была ровной, и уходила вверх, насколько видел глаз. Со своего балкона она не могла видеть, огибает ли стена замок. Но она в этом не сомневалась. Все тени всосало в стену, сделав ее твердой и непроницаемой.

«— Это как-то связано с созданием Обители. Мы взяли и отрезали куски живой плоти Ран-Тарра, соединили, наскоро залатали и пришили к плоти другого, как мы думали, незаселенного мира, да если и заселенного… Имели ли мы на это моральное право?

— Мы отрезали куски зараженной плоти. Чтобы спасти остальной мир.

— Поскольку с ними мы ничего придумать не могли, не могли выбросить или утилизировать, пришлось создать такого… голема, уродца? Который теперь контролируем или делаем вид, что контролируем. Мы несем ответственность за то, что происходит здесь. И никто больше. До нашего прихода, этот мир был здоров.

— Ты бы предпочла, чтобы уродец жил с нами, в Ран-Тарре? Где рождаются и растут наши дети? Видеть, как уродец жирнеет, захватывая их маленькие души-мотыльки, играется с ними, отрывает крылышки, а выпивая из них радость и свет, отбрасывает в сторону?»

От тяжелых мыслей отвлек стук в дверь. Раздумывая открывать или нет, она так и стояла на пороге комнаты. Стук повторился. «Я могу быть в ванной или уже лечь спать». Судя по настойчивости, нежданный посетитель отлично знал, что она не легла. Пришлось идти открывать.

— Алана? — Эррнгрид была удивлена, дочь Рэма. Очень красивая девушка с темными волосами. Вероятнее всего в мать, потому что Рэм был светловолосым и светлоглазым. Волосы двумя большими прядями с двух сторон были убраны наверх и заколоты на заколку в виде перекрестия двух серпов лун — белой и голубой, сзади густым треугольником спадала еще одна волна. Впуская ее в комнату, роунгарри отметила и ее наряд — вечерний к ужину: открытые плечи и небольшое декольте, в стиле ей не откажешь.

— Прошу прощения, роуни Эррнгрид, если прервала Ваш отдых, но в нашем замке ложатся поздно и обычно в это время ужинают. Позвольте пригласить Вас на наш скромный семейный ужин, будут только свои.

— Не люблю семейные ужины. Может, в другой раз.

— Другого такого раза может и не быть: случай не подвернется, кто-то будет в отъезде или занят, или…

«Или умрет».

— Может, и так, — не смутилась раайэнни, — в любом случае, не откажите нам в любезности.

Поняв, что Алана не отступит (упрямая — а это уже в отца), Рэнни нехотя согласилась.

— Мне Вас подождать или найдете столовую для гостей сами?

— Думаю, найду.

— Хорошо, тогда оставлю небольшой план — Вам надо дойти до конца коридора, дважды повернуть направо и один раз налево, спуститься вниз в половину пролета и первая дверь с левой стороны. Будем ждать. Без Вас никто не начнет.

Закрыв за ней дверь, Рэнни вздохнула. Семейный ужин. Полный мрак. Запретив себе вспоминать свои семейные ужины, хотя некоторые из них, особенно до ее замужества и особенно, если там присутствовал дед, были недурны, Рэнни критически осмотрела себя в зеркало.

За столько лет многочисленных приемов и раутов, у нее не было проблем собраться. Ее личный рекорд — десять минут, ну или почти десять. Десять с небольшим. Как-то так. Волосы собрала сзади в пучок, сделав небольшой пробор и пригладив его воском для волос. Подкрасила губы помадой поярче. Далее, подводка для глаз — сделаем черные стрелки, что же немного серых теней, румяна на скулы, тушь. Неплохо. Так как нужно, не очень роскошно, все-таки семейный ужин, а не королевский бал, где надо всех поразить, но и умирающей она так не выглядит.

«Для раайэнне ты всегда будешь умирающей. Народ такой, понимаешь, — внутренний голос снова вступил с ней в диалог, — хлебом не корми, дай кого-нибудь срочно сделать умирающим — убить или задушить, или отравить, или… Зона комфорта, из нее сложно выйти…

— Достаточно. Я уже поняла».

Далее, пара длинных серег, а вот ожерелий не любила. Ей они напоминали ошейник. А она давно с ним распрощалась. Платье было одно. Какая же женщина поедет даже в деловую поездку без вечернего платья и шпилек? Открытые плечи закроем чернобуркой, голые руки и кхаари спрячем под перчатки. Темно-синие замшевые туфельки на тонких шпильках.

Вот и все. А-х, да. Чуть не забыла. Драконьи духи. Вот, «Шанс» подойдет.

Рэнни быстро нашла нужное помещение, в дороге ничего не случилось, хотя пару раз слышала за собой… шорох, шепот, шаги. Обернулась, немного постояла, не почудилось, не ей, но в коридоре никого и ничего не было. Окна были закрыты и задернуты тяжелыми портьерами, не списать на ветер. Так-так.

Спустилась вниз и не успела постучать, как дверь ей открыли. На пороге ярко освещенной столовой-гостиной стоял Рэм.

— Добрый вечер, рад Вас видеть. Прошу, — он пропустил ее вперед и встал сзади, закрывая дверь.

Оглядев столовую, Рэнни, закипая, произнесла:

— Не стоило этого делать.

— Этого?

— Манипулировать мной с помощью своей дочери. Ведь Вы знали, что раз у меня пропала собственная дочь, то я не откажу в просьбе о семейном ужине Вашей. Умно. Но в следующий раз не надо ее присылать. Честнее будет, если пригласите меня сами, — Эррнгрид вконец разозлилась.