А вот стихотворение Дженни Джозеф. Оно называется «Предупреждение», и в нём автор описывает, как ей хотелось бы в старости радовать себя игривой эксцентричностью.

Когда я стану старой, я буду облачаться в пурпур,

и носить красную шляпку, которая мне не идёт,

и истрачу пенсию на бренди,

летние перчатки и сатиновые сандалии,

и скажу: «На масло денег нет».

Я сяду на бордюр, когда устану,

и в магазине тортик съем с витрины,

понажимаю кнопки всех дверных звонков,

и палкой проведу по прутикам ограды,

и распрощаюсь с рассудительной молодостью.

Я выйду в шлепанцах под дождь,

сорву цветы в чужом саду

и научусь плевать.

Можно будет надеть ужасную блузку,

и потолстеть,

и съесть за раз кило сосисок,

а после всю неделю есть лишь хлеб да квас,

и в ящиках стола хранить карандаши

и всякую другую мелочь.

Но сейчас нужно одеваться так, чтобы не промокнуть,

и платить налоги,

и не ругаться на улице,

и быть примером для детей,

и обедать с друзьями,

и читать газеты.

Но, может, сейчас мне стоит немного потренироваться —

чтобы не шокировать знакомых, когда я вдруг стану старой и буду облачаться в пурпур.

На пожилого человека оказывают воздействие сразу два побуждения:

1) стремление оставаться активным и поддерживать свой социальный имидж;

2) желание отказаться от общественных дел ради неспешной созерцательной жизни.

Хотя кое-кому такая интровертность покажется антисоциальной. Похоже, что тревожащая нас проблема («Я был таким активным, что же со мной происходит?») является естественным результатом старения. Это не параноидальная замкнутость в себе, не боязнь мира, а углубление сознания, вызванное близостью смерти и желанием задуматься над тем, что такое, собственно, жизнь. Приоритеты меняются, и вы отбираете то, что вам подходит. Важно иметь возможность делать это. Нужно иметь свободное время, чтобы задаться глубинными вопросами о том, кто мы, где мы и какой во всём этом смысл. Когда размышляешь о смысле и стоишь на пороге разгадки тайны, возникает непередаваемое чувство. Чтобы использовать эту возможность, непременно нужно остановиться, отстраниться от суеты.

Я получаю много писем от искателей духовности, которые сообщают мне, как они одиноки на духовном пути. Они пишут, что живут в маленьких городках, в которых нет никого, кому можно было бы рассказать о своих чувствах. Им нужны друзья, единомышленники, с которыми можно было бы поделиться сокровенными мыслями о старении, тайне смерти и сознательном восприятии физических, социальных и психологических изменений. Правильное общение — очень важный фактор, помогающий обрести духовное видение. Полезно иметь друзей, которые не дают сойти с выбранного пути и тактично поправляют вас, когда вы отклоняетесь от тропы духовности. Пребывание в обществе тех, кто практикует сознательное старение, укрепляет нашу решимость и помогает противостоять внушениям культуры, враждебной мудрости стариков.

Ввиду большой важности общения с мудрыми людьми и при отсутствии возможности встречаться с единомышленниками, нужно изыскать какие-то альтернативные средства поддержания связи с Сознанием. Огромную помощь в этом могут оказать книги. В те годы, когда я много путешествовал и это не всегда происходило в обществе искателей духовности, со мной всегда были надёжные друзья-книги: цитаты из Лао-цзы, Дхаммапада или Гита, которые указывали мне путь мудрости. Бабушка моей хорошей знакомой является членом церкви «Христианская наука». Будучи совершенно мирским человеком, она уже много лет каждый день, без исключений, читает вероучительную литературу. Хотя члены семьи беспокоятся, что из-за своей веры она отказывается принимать лекарства, сама она выглядит вполне счастливой и благодаря своим духовным штудиям не теряет духовного взгляда на жизнь.

С возрастом наши отношения с миром становятся более внутренними, не столь явными. Избавившись от мирских ролей, мы учимся уделять больше внимания душевным связям. Мы отчётливее видим и выше ценим свои отношения с родственниками, друзьями и обществом. Хотя мы можем оставаться социально активными, нельзя забывать, что старость — время для раздумий и внутренней работы. Избавившись от необходимости чего-то достигать и сбросив маски, мы сосредоточиваемся на том, чтобы сознательно воспринимать каждое драгоценное мгновение дня и не поддаваться внушениям эго. Вооружившись мудростью, мы сможем жить более творческой жизнью, чем когда-либо прежде. Мы будем строить жизнь на основе покоя и невозмутимости, на обширном пространстве осознанности и любви — при любых жизненных обстоятельствах.

«Если бы молодость знала…» Молодые не знают, сколь драгоценен каждый момент жизни. Такая ситуация сохраняется до вступления в средний возраст, в котором будущее начинает выглядеть не таким уж бесконечным. Внезапно стакан оказывается наполовину пустым; впереди осталось меньше времени, чем позади, и мы, очнувшись, часто бываем шокированы тем, сколь мало внимания уделяли самому важному в жизни: умению ценить каждое мгновение и искусству быть — с открытыми глазами и сердцем — «здесь и сейчас».

В этой главе мы сосредоточимся на том, как работать со временем. Мы увидим, как наша обременённость прошлым и озабоченность будущим уводят нас из настоящего момента, лишая радости и осознания. Мы узнаем, как сознательное старение может пробудить нас и вывести на остров стабильности в потоке времени. В конце мы обратимся к теме, которая часто воспринимается болезненно, — к возрастным изменениям, с годами набирающим темп, — и узнаем, как реагировать на них мудро и уравновешенно.

В семидесятых годах я начал систематически заниматься буддийской медитацией. Это произошло на курсах в Бодх-Гае — том месте Индии, где за 500 лет до рождения Христа Будда обрёл просветление, сидя под деревом бодхи.

Одной из первых идей, усвоенных там мною, была доктрина анитьи — признание невечности всех феноменов. Эта идея, являющаяся краеугольным камнем буддизма, не была для меня совершенно новой. С помощью таких энтеогенов, как ЛСД, я часто наблюдал за исчезновением того, что на первый взгляд было прочным и постоянным. К тому же мне, как многим жителям Запада, был известен библейский призыв собирать сокровища там, «где ни моль, ни ржа не истребляют» 1. Но углублённо рассматривать преходящесть мира феноменов я начал именно на тех уроках медитации.

Исторически сложилось так, что монахи этой буддийской традиции занимались духовной практикой в тех уединённых местах, где оставляли покойников — на съедение птицам и животным. Там монахи всю ночь медитировали на разные стадии разложения тела: раздувшийся труп, скелет, прах. Такая практика помогала монахам полностью осознать бренность не только физического тела, но и всей материальной жизни и избавляла от привязанности к миру материи. Так они учились наблюдать за умом и телом с уровня души. Обретя способность всецело присутствовать в «сейчас» и созерцать стремительный поток перемен, пребывая в незыблемом покое, они постигали истину, которая может открыться нам в старости.