– За одного из самых симпатичных авторов, с кем мне довелось иметь дело.

Хорд полыценно усмехнулся:

– А что, были и несимпатичные?

– Ну-у… Скажем так, трудные. Некоторые ведь ждут слишком многого. Практически невозможно устроить рекламный бум, взбудоражить всю эту пеструю вещательную братию, если тема книжки не ходовая, то есть или слишком глубокая, или, наоборот, заезжена, слишком избита. Зато всегда приветствуется умеренный секс с изюминкой и скандальная полемическая злободневность. Ну и, конечно, развлекательные сюжеты.

– А какой случай из твоих отношений с авторами тебе больше всего запомнился? – заинтересовался Эйд.

Кэтрин бросила на него испытующий взгляд, чтобы убедиться, что это не намек на интимные отношения с клиентами, в которых он обвинял ее накануне, и, успокоившись, притихла на несколько секунд. Потом состроила уморительную гримаску и начала рассказывать о похождениях с группой весьма экстравагантных художников, чьи труды должны были быть увековечены в некоем шикарном фотоальбоме. Сами они книгу не издавали, зато должны были обеспечить ей яркую рекламу. Как после выяснилось, даже слишком яркую.

Том и Эйд хохотали над одним особенно забавным эпизодом, как вдруг Кэтрин, протянув руку за бокалом, застыла, как вкопанная. Веселое выражение ее лица словно стерли. Глаза расширились, словно в шоке… Изумление? Страх?

Эйд резко обернулся, чтобы посмотреть, чем вызвана такая реакция. Взгляд Кэтрин был прикован к мужчине, который, по-видимому, только что вошел в ресторан. Мужчина стоял у двери и внимательно рассматривал столики в противоположном конце зала. Эйд быстро оценил вновь прибывшего. Высокий, хорошо сложен, дорогой костюм, лет тридцать с небольшим, этакий красавчик из мыльной оперы. Блестящие черные кудри придавали ему какую-то мальчишескую привлекательность.

Незнакомец медленно повернулся к ним лицом. Темные, глубоко посаженные глаза, орлиный нос, волевой подбородок с ямочкой. У Эйда появилось ощущение, что он его где-то видел. Но в то же время этот человек был ему не знаком, они никогда не встречались прежде. Может, какой-нибудь актер?

Краем глаза Эйд заметил, что вытянутая рука Кэтрин судорожно сжалась в кулачок. Она просто вибрировала от напряжения. Кэтти быстро убрала руку, спрятав ее на коленях. Ногти впились в ладонь, и Эйд тут же вспомнил вчерашний вечер и такси. Он снова перевел взгляд на мужчину, вразвалку направившегося к их столику. В темных глазах незнакомца, устремленных на Кэтрин, светилось злобное торжество. В мозгу Эйда будто что-то взорвалось – он вспомнил.

Нахальный тип в синей спортивной машине, заглядывавший через плечо Кэтрин, чтобы посмотреть, кто этот счастливчик, что едет в такси с такой роскошной рыжей красавицей. Праздное любопытство человека, застрявшего в дорожной пробке, подумалось тогда Эйду. Просто две машины остановились рядом, ничего не значащая случайность, может, даже игра воображения.

Но он ошибался!

Ох, как же он ошибался!

Наглый красавец уже стоял у их столика, вылупившись на Кэтрин, как голодный удав, а она, дрожащая мышка, загипнотизированная его взглядом, готова была отдать себя на съедение.

Каждый мускул Эйда напрягся до предела. Сознание лихорадочно заработало, молниеносно связывая события воедино. Кэтти со вчерашнего дня была в страшном напряжении, вся издерганная, не находила себе места, бедняжка… и все по вине этого ублюдка.

В душе Эйда взыграл пиратский дух дальних предков. Кэтрин Бакст – его женщина, и он готов сражаться с любым, кто посмеет ее обижать, шантажировать и вообще причинить ей хоть какое-то зло. Если этот парень напрашивается на взбучку, что ж, ему будут предоставлены острые ощущения. Эйд с абсолютной ясностью понимал только одно: перед ним стоял враг.

– Развлекаешься, Кэтрин?

Сладкий голос Ричарда не предвещал ничего хорошего, и Кэт с трудом удалось подавить предательскую дрожь. По-видимому, ее вчерашний отказ увидеться с ним и поговорить только подогрел стремление Дика разыскать ее где-нибудь в таком месте, где она будет лишена поддержки крепышей Бакстов. Но ведь рядом был Эйд. Эйди… Глупая надежда, плод отчаяния. С какой стати он должен вступаться за нее, связываться с этим сумасшедшим?

– Я здесь на работе, Ричард, – с напускным хладнокровием ответила она, изо всех сил стараясь вернуть себе самообладание и не подавать вида, что ее загнали в ловушку.

– Да что ты? Радость моя… Не похоже, чтобы ты вкалывала сию минуту, – почти промяукал Дик.

– У нас деловой обед, а ты нам мешаешь, – бойко огрызнулась Кэтрин, но в ее голос уже вкрались затравленные нотки. За что, ну за что ей такое наказание?

– О, я полагаю, что твои… э-э-э, с позволения сказать, клиенты… – Ричард одарил издевательской улыбочкой Эйда и Тома, – не станут возражать, если ты ненадолго присядешь со мной за другой столик, чтобы мы могли побеседовать наедине. Уверен, что джентльмены согласятся – любящий муж имеет некоторые права на то, чтобы отнять немного времени у своей капризной жены.

– Я стану возражать, Дик, – отрезала Кэтрин, разъяренная снисходительной уверенностью, с какой он предъявлял на нее права, и опасаясь, что Эйд с Томом поддадутся на его хозяйский тон. – И не забывай, то ты мне больше не муж! – истерически выпалила она.

– Ну, не надо мелочиться, дорогая, – пожурил Ричард и снова обернулся к Эйду и Тому, якобы взывая к их поддержке. – Нам нужно поворковать, перекинуться парочкой слов.

– Все уже и так сказано, – яростно оборонялась Кэтти.

Ричард раздраженно вздохнул и с грустным укором покачал головой, словно разговаривал с упрямым и непослушным ребенком.

– Давай не будем устраивать сцену в общественном месте, цыпленочек.

Неожиданно он протянул руку и властно схватил левое запястье Кэт, намеренно причиняя ей боль. Темные глаза угрожающе блеснули, словно предупреждая, что если она не сдастся, последствия будут шокирующе скандальными.

– Послушайся папочку, пока не поздно… бедная, больная птичка… Ну же!

– Отпусти, Дик, – дернулась Кэтрин, пытаясь вырвать руку. Ее бесило, что этот подонок издевательски насмехается над ней, оставаясь безнаказанным. Не исключено, что ему еще удастся и окружающих склонить на свою сторону. Кэтрин отказывалась играть по его правилам, и ей было сейчас уже наплевать, что подумают о происходящем Эйд и Том.

В ответе Ричарда прозвучало злорадное ехидство:

– Ты ставишь своих клиентов в неловкое положение своим совершенно неприличным поведением. Пора… пора нам всерьез подлечить твои нервишки.

Кэгти обдало жаром, к шее прилила краска и медленно поползла вверх, к щекам. Дик хорошо знал, куда ударить побольнее. Мерзавец! Он хочет пришить ей психическую невменяемость.

– Ничего подобного, – неожиданно вешался Эйд. Он произнес эти слова небрежным тоном, словно не замечая, как накалилась ситуация. – Лично меня поведение мисс Бакст нисколько не смущает. А тебя, Том?

Хорд нелепо забарахтался в кресле с видом пострадавшего от контузии.

– Я… э-э…

– Ну, конечно, нет! – Эйд основательно хлопнул его по плечу. – Дядя Томми… наш классик. Искусный психолог! Ты ведь стараешься все хорошенько запомнить, чтобы потом использовать в новом романе, правда?

– Ну да, – закивал Хорд, словно китайский болванчик. – Очень интересная ситуация.

– Просто шедевр злодейского искусства в стиле Эжена Сю, – продолжал Эйд, грозя Ричарду пальцем. – У вас это прекрасно получается, мистер Икс. Однако насчет нас с господином Хордом вы малость промахнулись. Мы все книжки в детстве прочитали. Нас такими приколами не возьмешь.

– Вот именно, – крякнул Том, обретая былое величие.

– А теперь будь умницей и отпусти руку Кэтрин, – процедил Эйд. – Нашел с кем меряться силой. Джеймс Бонд, мать твою… Прости, пожалуйста, Кэтти, но твоему экс-супругу, очевидно, дали никудышное воспитание. Боюсь, что сейчас наспех придется поправлять педагогические просчеты родителей мистера Икса.