Кризисная комната президента в Кэмп-Дэвиде была анахронизмом, оставшимся от былых чёрных дней, или по крайней мере так подумал Боб Фаулер, когда впервые увидел её чуть больше года назад. Её построили ещё во времена администрации Эйзенхауэра, и она была предназначена выдержать ядерное нападение тогда, когда точность ракет с ядерными боеголовками измерялась не ярдами, как сейчас, а милями. Подземный бункер президента США был создан с помощью взрывов в сплошном гранитном массиве горы Катоктин в западном Мэриленде. Над бункером была крыша толщиной в шестьдесят футов цельного гранита, и до 1975 года президентское укрытие считалось вполне надёжным и способным обеспечить безопасность президента и его сотрудников при любых обстоятельствах. Подземная комната была сорока футов в длину и тридцати — в ширину, с десятифутовым потолком. Её обслуживал персонал из двенадцати человек, главным образом специалисты связи из морской пехоты, шестеро из них были офицерами. Оборудование кризисной комнаты президента уступало аппаратуре Летающего командного пункта или других убежищ, которыми мог воспользоваться президент в случае необходимости. Сейчас Фаулер сидел перед консолью, которая походила на панель управления НАСА периода шестидесятых годов. В верхнюю часть стола даже была встроена пепельница. Перед ним находился ряд экранов. Кресло было очень удобным, хотя ситуация оставалась крайне тревожной. Элизабет Эллиот села рядом.

— Ну хорошо, — произнёс Дж. Роберт Фаулер, — может быть, черт побери, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

Президент заметил, что старшим по званию в подземном убежище был капитан-лейтенант ВМС США. Это выглядело не очень многообещающе.

— Сэр, ваш вертолёт вышел из строя — у него возникли технические неполадки. Сейчас сюда летит второй вертолёт морской пехоты, который доставит вас к ЛКП. У нас установлена связь с командующим стратегической авиацией и с командующим НОРАД. Нажав вот на эти кнопки, вы можете установить прямую связь с командующими всех остальных родов войск.

Под этим морской офицер имел в виду командующих основными объединёнными группами: адмирала Джошуа Пойнтера, командующего Атлантическим флотом, и такого же командующего силами в Тихом океане. По традиции оба поста занимали адмиралы Военно-морских сил США. Командующий южной группировкой находился в Панаме, командующий центральной — в Бахрейне, а командующий силами быстрого развёртывания — в форт Макферсон в Атланте, штат Джорджия. Опять же по традиции это были должности армейских генералов. Кроме того, существовали и другие группировки, во главе которых стояли американские военные, например, верховный главнокомандующий объединёнными вооружёнными силами НАТО в Европе — в настоящее время этот пост занимал генерал ВВС США с четырьмя звёздами на погонах, что являлось высшим воинским званием в Америке. В соответствии с существующей системой командования командующие родами войск фактически не имели права распоряжаться своими войсками. Практически они служили советниками министра обороны, который в свою очередь давал советы президенту. Президент США отдавал приказы через министра обороны непосредственно командующим группировками.

Но министр обороны…

Фаулер посмотрел на кнопку с надписью «НОРАД» и нажал её.

— Говорит президент. Я нахожусь сейчас в своём центре связи в Кэмп-Дэвиде.

— Господин президент, это все ещё генерал-майор Борштейн. Командующего НОРАД здесь нет. Он был в Денвере на матче на Суперкубок. Господин президент, считаю своим долгом сообщить вам, что, согласно показаниям наших приборов, эпицентр взрыва находится внутри стадиона «Скайдоум» в Денвере или совсем рядом с ним. Представляется весьма вероятным, что министр обороны Банкер и государственный секретарь Талбот погибли, как и командующий НОРАД.

— Да, — бесстрастно ответил Фаулер. Он уже сам пришёл к такому же выводу.

— Заместитель командующего НОРАД сейчас в пути. До его появления я буду старшим в системе противовоздушной обороны, пока сюда не приедет кто-то старше меня по званию.

— Хорошо. Теперь сообщите: что за чертовщина происходит?

— Сэр, мы не знаем этого. Перед взрывом не было замечено ничего необычного. До взрыва не было — подчёркиваю, не было — никакой баллистической траектории, ведущей к Денверу. Сейчас мы пытаемся связаться с диспетчерами аэропорта Стейплтон в Денвере и попросить их проверить радиолокационные записи, чтобы выяснить, не была ли бомба доставлена самолётом. На экранах наших радаров ничего подозрительного не обнаружено.

— Вы сумели бы заметить приближающийся самолёт?

— Не обязательно, сэр, — послышался ответ генерала Борштейна. — У нас надёжная система предупреждения, но есть способы обмануть её, особенно если речь идёт об одном самолёте. В любом случае, господин президент, есть мероприятия, которые следует осуществить немедленно. Можно обсудить их?

— Да.

— Сэр, я как исполняющий обязанности командующего НОРАД объявил в подчинённых мне частях боевую готовность номер один. Как вам известно, НОРАД имеет на это право так же, как и право на использование ядерного оружия в оборонительных целях.

— Запрещаю применять любое ядерное оружие без моего разрешения, — резко бросил Фаулер.

— Сэр, те виды ядерного оружия, которыми мы вооружены, находятся на складах, — произнёс Борштейн. Его голос звучал удивительно похоже на механический, подумали остальные военные. — Предлагаю провести совместное совещание с командующим стратегической авиацией.

— Согласен. Действуйте, — распорядился Фаулер. Это произошло немедленно.

— Господин президент, говорит командующий стратегической авиацией, — послышался голос генерала Питера Фремонта. В нём были не только деловые интонации.

— Может быть, вы скажете мне, что происходит, черт побери?

— Нет, сэр, мы этого не знаем, но некоторые шаги следует осуществить без промедления.

— Продолжайте.

— Предлагаю, сэр, перевести все войска стратегического назначения на более высокий уровень боевой готовности, а именно готовность номер два. Если мы имеем дело с ядерным нападением, нужно объявить высшую боевую готовность. Это позволит нанести ответный удар с наибольшей эффективностью, кроме того, даст возможность тому, кто предпринял нападение, задуматься над тем, стоит ли ему продолжать (если мы дадим ему такой шанс) дальнейшие действия или воздержаться от них.

Если позволите добавить, сэр, нам следует привести в повышенную боевую готовность все наши вооружённые силы. Это будет полезным хотя бы по той причине, что воинские части будут готовы оказать помощь мирному населению и предупредить возможную панику среди гражданских лиц. Для воинских частей, не относящихся к войскам стратегического назначения, я предложил бы боевую готовность номер три.

— Это лучше осуществить избирательно, Роберт, — заметила Лиз Эллиот.

— Я слышал это — кто это сказал? — донёсся вопрос Борштейна.

— Советник по национальной безопасности, — произнесла Лиз, может быть, чуть громче, чем требовалось. Её лицо было бледным, как одетая на ней белая шёлковая блузка. Фаулер все ещё держал себя в руках. Эллиот постаралась последовать его примеру.

— Нам не довелось встречаться, доктор Эллиот. К сожалению, наша система командования и контроля за выполнением приказов не позволяет нам делать это избирательно — по крайней мере с достаточной быстротой. Если мы сейчас же отдадим распоряжение о приведении войск в повышенную боевую готовность, то мы повысим готовность всех воинских частей и уже потом сможем выбрать те части, которые требуются нам для достижения наших целей. Таким образом, мы сэкономим не меньше часа.

— Поддерживаю такое предложение, — тут же раздался голос генерала Фремонта.

— Отлично, выполняйте, — согласился Фаулер. Это звучало достаточно разумно.

Связь осуществлялась по раздельным каналам. Командующий стратегической авиацией взял на себя силы стратегического назначения. Первое сообщение, касающееся объявления боевой готовности, было произнесено тем же механическим голосом робота, который уже послал в воздух дежурные авиакрылья стратегических бомбардировщиков. Хотя на базах стратегической авиации было известно о том, что объявлена тревога, официальное сообщение подтвердило это известие и сделало атмосферу куда более напряжённой. Такой же приказ был передан по наземному кабелю из световодов и поступил на радиостанцию Военно-морского флота, ведущую передачи на исключительно низких частотах (ИНЧ); расположенную в районе Аппер-Пенинсьюла, штат Мичиган. Такая передача может быть послана лишь сигналами Морзе. Сама природа этой радиосистемы была такова, что сообщения могли передаваться очень медленно, со скоростью неумелой машинистки, и их назначением являлось всего лишь предупредить подводные лодки о необходимости подняться на поверхность и принять более подробную информацию, передаваемую через систему космической связи.