— Грег уверен, что за всем этим стоит дядюшка Люциан, — объяснил Томас. — Или ее мать.

Мирабо решительно покачала головой.

— Господь с тобой! Чтобы Маргарита Аржено позволила кому-то сделать такое?! Да она растерзает любого, кто осмелится тронуть хотя бы волосок на голове кого-то из ее детей! Она…

— Это не важно, Мирабо, — перебил Томас. — Я дал слово Грегу, что они ничего об этом не узнают, и сдержу его. Так что придется нам самим придумать, где раздобыть кровь.

— Мы напрасно тратим время, — нетерпеливо прервал Грег. — Лисианне нужна кровь! Может, у тебя дома хоть немного осталось? — Он повернулся к Томасу.

— Господи, ну да! — Томас схватился за голову. Как он сам об этом не подумал? — Не много, конечно, всего два пакета, но этого хватит, чтобы привести ее в сознание. А потом найдем для нее доноров.

— Доноров? — переспросил Грег.

— Ну да, доноров — консьержа или кого-то из соседей. — Томас нетерпеливо пожал плечами.

— А может, сделать ей переливание крови? — предложил Грег. — То есть я, конечно, понимаю, что она сможет питаться самостоятельно, как только придет в сознание, но ведь до этого ей все равно придется поставить капельницу, так? А где ее взять?

— Это как раз не проблема, — отмахнулся Томас, бросившись к двери. — В сознании она или нет, сосать она сможет. Но когда дело дойдет до доноров, лучше бы она была в сознании… иначе она не сможет контролировать их мысли. Ладно, я поехал. Вернусь как можно скорее.

— Томас! — Мирабо поспешно выскочила из комнаты вслед за ним. — А у тебя есть?..

Дверь за ними захлопнулась, не дав Грегу дослушать до конца, — впрочем, его это не особенно интересовало. Он не сводил глаз со стонущей Лисианны. Это не были нормальные стоны — она по-прежнему лежала неподвижно, с белым, похожим на безжизненную маску лицом, потом где-то в горле у нее рождался клокочущий звук, от которого у Грега волосы вставали дыбом. При мысли о боли, которую она испытывает, у него разрывалось сердце. И похоже, эта боль с каждой минутой становилась все сильнее…

Не утерпев, Грег раздвинул ей блузку — к его изумлению, страшная рана уже успела закрыться. Он едва не закричал от радости, но тут же помрачнел, вспомнив, что это означает. Тело Лисианны питалось ее же собственной кровью, а это значит, что ей нужно как можно больше крови, иначе она просто не сможет продержаться до возвращения Томаса. Как это он сказал? Грег сморщился. «Чем больше крови она теряет, тем сильнее боль, которую она испытывает».

Еще один стон заставил Грега повнимательнее приглядеться к лицу Лисианны. Нужно срочно что-то делать, решил Грег. Обхватив ее лицо руками, Грег попытался осторожно разжать девушке рот.

— Что ты делаешь? — спросила появившаяся на пороге Мирабо.

— Пытаюсь открыть ей рот.

— Для чего?

— А как я еще смогу выдвинуть ей клыки? — буркнул Грег.

— Зачем тебе это понадобилось? — Встав по другую сторону от Лисианны, Мирабо недоверчиво разглядывала их обоих.

— Потому что тогда я мог бы дать ей выпить своей крови — до того как ты притащишь сюда консьержа или кого-то из соседей! Иначе она просто не дождется возвращения Томаса! Разве ты не слышишь, как она стонет? Мы же не можем позволить ей так мучиться! Она уже кусала меня. И я не чувствовал никакой боли.

— Да. Только в тот раз она ведь целовала тебя, — возразила Мирабо. — И это позволило ей проникнуть в твое сознание, разделить с тобой то наслаждение, которое она испытывала, укусив тебя. Сейчас Лисси не может этого сделать. Так что поверь мне, Грег, тебе будет больно. Очень больно.

— Как-нибудь выдержу, — упрямо повторил он.

— Хорошо, — кивнула она. И, жестом попросив его посторониться, склонилась к Лисианне.

Грег с тревогой смотрел, как она, взяв набухшее от крови полотенце, поднесла его к лицу Лисианны. Едва он встал, как девушка моментально закрыла рот, но стоило ей только почувствовать запах свежей крови, как по всему ее телу пробежала судорога. Издав короткий то ли всхлип, то ли вздох, Лисианна приоткрыла рот, и Грег с содроганием увидел острые, похожие на собачьи, клыки, которые, лязгнув, сами собой выдвинулись из-за мертвенно-бледных губ.

Грег тут же поднес руку к ее губам.

— Нужно постараться, чтобы клык попал прямо в вену, — услышал он голос Мирабо. — Помочь тебе?

— Да, пожалуйста.

Перегнувшись через него, она взяла его за руку, потянула вниз и с сомнением покосилась на Грега.

— Ты уверен? Не передумаешь?

Не колеблясь ни минуты, Грег кивнул. В то же самое мгновение Мирабо резко дернула его руку вниз, сунув ее прямо в рот Лисианне. Грег со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы, почувствовав невыносимую боль. Он закусил губу, чтобы не закричать. Боль была адская. Да и неудивительно — клыки Лисианны были намного толще игл, которыми обычно пользуются медсестры в больнице.

— Я тебя предупреждала, — мягко сказала Мирабо. — Может, хватит?

Грег угрюмо покачал головой.

Мирабо поерзала, приготовившись к долгому ожиданию.

— Расскажи мне, что произошло, — вдруг попросила она.

Грег, конечно, догадался, что Мирабо пытается отвлечь его, чтобы он не думал о боли, и был признателен ей за это. В нескольких словах он рассказал ей обо всем, начиная с того, как его разбудил звук бьющегося стекла.

— Черт… кажется, я оставил там жуткий беспорядок, — поморщился он. — Представляешь, что подумает приятельница Лисианны, когда увидит лужу крови, кучу окровавленных полотенец на кровати и вдобавок осколки стекла? Наверняка тут же хлопнется в обморок, а потом бросится звонить в полицию.

— Не беспокойся, мы об этом позаботимся, — успокоила его Мирабо.

Потом они долго молчали — очень долго, целую вечность, но, возможно, Грегу так показалось просто потому, что он совсем измучился от боли. У него потихоньку начала кружиться голова, а потом зазвенело в ушах. Мирабо склонилась над Лисианной.

— Похоже, она приходит в себя… Грег!

Вырвав из зубов Лисианны руку Грега, Мирабо подскочила к нему — и как раз вовремя, иначе бы он свалился на пол.

— Признавайся, Лисианна уже кусала тебя сегодня, так? — резко спросила она, встряхнув его за плечи.

Грег кивнул. И моментально пожалел об этом — перед глазами у него все плыло. Из последних сил он повернулся к Лисианне и с радостью убедился, что девушка открыла глаза.

— Грег? — с трудом шевельнув синеватыми губами, беззвучно выдохнула она.

Приподнявшись на локте, он нагнулся к ней.

— Я тут, Лисианна. Как ты? — Дурацкий вопрос, обругал себя Грег. Видно же, как она страдает от боли. — Мирабо пообещала привести с собой кого-нибудь, чтобы ты могла подкрепиться, дорогая. Потерпи, уже недолго.

— Мирабо? — наморщив лоб, удивленно прошептала Лисианна.

— Да. Мы сейчас у нее дома. Нас сюда привез Томас.

— О… — Закрыв глаза, Лисианна откинулась на подушку. Грег увидел, как она закусила губу. Больно… ей по-прежнему больно, с ужасом и состраданием подумал он. — Кто это был? — чуть слышно спросила она. — Было темно. Я заметила только, что это был мужчина. Решила, что это ты… потом увидела… кол у него в руках.

— А не мог это быть твой дядя? — осторожно спросил Грег.

В глазах Лисианны вспыхнуло удивление.

— Дядя?! Нет…

Он уже понял, что ни Лисианна, ни Мирабо не верят, что за всем этим стоит ее дядя. Но Люциан Аржено был членом их Совета, того самого Совета, который бестрепетно обрек на мучительную казнь их же собрата, виновного лишь в том, что обратил в вампира еще одного человека; Совета, который приказывал убивать детей в чреве матери, пока не был официально разрешен аборт. И Грегу как-то слабо верилось, что такой человек смягчится только потому, что на этот раз закон нарушила его же собственная племянница. Да, конечно, он не мог не знать, что колом ее не убьешь, но, возможно, Люциан решил, что муки станут ослушнице вполне достаточным наказанием?

Грег понятия не имел, почему их обоих не отвезли в дом матери Лисианны, где их наверняка уже ждал Люциан. Видимо, один этот факт заставил остальных сомневаться, что за этой историей стоит их дядюшка. Но если не он, то кто? Кому могло прийти в голову воткнуть в Лисианну кол? Насколько ему было известно, она не так уж часто имела дело с людьми. А если и сталкивалась с ними, то только в приюте, где работала.