И тут они заговорили с нами.

Сообщение прозвучало на английском языке и было коротким. В нем говорилось:

— Хичи не могут разрешить межзвездные полеты и коммуникацию, кроме как на определенных условиях, которые они разработают и за выполнением которых будут следить. Все остальное должно немедленно прекратиться. Они пришли, чтобы прекратить это.

И говорящая, беспомощно взмахнув головой, растаяла.

Это прозвучало как объявление войны.

И так и было истолковано. В Высоком Пентагоне, в орбитальных крепостях других государств, в правительствах всего мира начались срочные совещания, конференции и сессии; корабли отзывались для перевооружения, а другие направлялись в сторону флота хичи; орбитальное оружие, молчавшее десятилетия, проверялось и перезаряжалось — бесполезное, как арбалеты, оно было все единственным, с помощью чего человечество могло сражаться, и если понадобится, мы будем сражаться им. Шок, смятение и страх охватили весь мир.

И никто не испытал большего шока и замешательства, чем мое ближайшее окружение; потому что Альберт сразу узнал того, кто провозгласил послание хичи, а Эсси узнала на мгновение позже, а я узнал, даже не видя лица. Это была Джель-Клара Мойнлин.

Джель-Клара Мойнлин, моя любовь. Моя утраченная любовь. Она смотрела на меня с экрана ПВ и выглядела не старше, чем когда я в последний раз ее видел, годы и десятилетия тому назад, потому что и тогда и теперь она была так потрясена, как только может человек. Конечно, я не говорю о том случае, когда я побил ее.

Но если даже она была потрясена, моя Клара, то держала себя в руках. Она отвернулась от экрана, после того как произнесла сообщение, и кивнула Капитану.

— Ты фсе зказала? — беспокойно спросил он. — Передала точно, как я при-каз-зал?

— Точно, — ответила Клара и добавила: — Твой английский улучшается. Можешь поговорить сам, если хочешь.

— Это слишком важно, чтобы рисковать, — раздраженно сказал Капитан и отвернулся. Половина сухожилий его тела дергалась и дрожала, и не у него одного. Верный экипаж был так же взволнован, как и он, а на экранах он видел лица капитанов других кораблей. Великий флот, подумал Капитан, глядя на экран, на котором видно было все гордое построение, но почему это его флот? Ему не нужно было спрашивать. Он знал ответ. В подкреплении, пришедшем из центра, свыше ста хичи, и среди них десяток старше его по возрасту и званию. Каждый из них может командовать флотом. Но они не стали. Это его флот, потому что он принял решение, принял ответственность… а также возможность присоединиться к умам предков, если потерпит поражение.

— Как они глупы, — пробормотал он, и его связист дернулся в знак согласия.

— Я прикажу им придерживаться большего порядка, — сказал он. — Ты это имел в виду?

— Конечно, Башмак. — Капитан вздохнул, глядя, как Башмак передает приказ остальным капитанам и контролерам. Форма армады медленно изменилась: огромные грузовые корабли, способные откусить тысячеметровый сферический кусок чего угодно и перевезти куда угодно, отошли назад и выстроились за транспортами и меньшими кораблями. — Человек женщина Клара, — окликнул Капитан. — Почему они не отвечают?

Она негодующе пожала плечами.

— Вероятно, обговаривают услышанное.

— Обговаривают?

— Я пыталась объяснить тебе, — возмущенно сказала она. — На Земле с десяток крупных государств, не считая сотни более мелких.

— Сто стран, — простонал Капитан, не в силах представить себе это.

Что ж. Все это происходило очень давно, особенно если считаешь время в фемтосекундах. Так много произошло с этого момента! Хоть я и расширился, но даже мне трудно это все охватить. И еще труднее вспомнить (то ли своей памятью, то ли заимствованной у кого-то) подробности событий того времени, хотя, как вы видите, я могу вспомнить многое, если захочу. Но эта картина все время со мной. Клара, наморщив черные брови, смотрит на дергающихся и хандрящих хичи; Вэн, почти в коматозном состоянии забытый в углу каюты. Экипаж хичи, дергающийся и пересвистывающийся; и Капитан, с гордостью и страхом глядящий на армаду, возникшую для выполнения его замысла. Он играет на высочайшую ставку. Он не знал, что произойдет дальше, ожидал всего, боялся почти всего, не мог бы удивиться, думал он, что бы ни случилось… но случившееся чрезвычайно его удивило.

— Капитан! — воскликнула Дворняжка, интегратор. — Появились другие корабли!

Капитан повеселел.

— Ах! — зааплодировал он. — Наконец-то они ответили! — Странно, что люди отвечают так, а не по радио, но они вообще странные существа. — Корабли связываются с нами, Башмак? — спросил он, и связист дернул лицевыми мышцами: нет. Капитан вздохнул. — Мы должны быть терпеливы, — сказал он, изучая экран. Корабли людей не приближались по сколько-нибудь разумным орбитам. Казалось, они покинули свои многочисленные дела и теперь с разных направлений торопливо, беспорядочно, почти лихорадочно летят навстречу флоту хичи. Один корабль уже в пределах корабельной связи, два подальше и один из них увеличивает скорость, причем в неверном направлении.

И тут Капитан удивленно свистнул.

— Человек женщина! — приказал он. — Иди сюда и зкажи им, чтобы зоблюдали осторожность. Змотри, что происходит! — От ближайшего корабля отделился небольшой объект, примитивный снаряд, приводимый в движение химическим горючим, слишком маленький, чтобы вместить даже одного человека. Он летел прямо к центру флота хичи, и Капитан кивнул Белому-Шуму, тот отдал приказ, и транспорт, бывший на пути снаряда, перешел на скорость быстрее света. — Нельзя так приближаться! — строго сказал Капитан. — Может произойти столкновение!

— Это не случайность, — мрачно сказала Клара.

— Что? Я не понимаю!

— Это снаряд с ядерной боеголовкой. Это ответ. Они не ждут, пока вы нападете. Стреляют первыми!

Представляете теперь картину? Капитан стоит пораженный, с застывшими сухожилиями и отвалившейся челюстью, и смотрит на Клару. Он пережевывает эту мысль, а также тонкую нижнюю губу и бросает взгляд на экран. Вот его флот, огромный караван транспортных кораблей, вызванных из полумиллионнолетнего сна, чтобы он смог — с большими сомнениями, с большим риском для самого себя — предложить человечеству, по нескольку миллионов за раз, перелет и убежище от Убийц в центре, где скрываются сами хичи.

— Стреляют? — пораженно переспросил он. — Хотят причинить нам вред? Может быть, убить?

— Совершенно верно, — ответила Клара. — А чего ты ожидал? Ты хотел войны, и ты ее получил.

Капитан закрыл глаза, почти не слыша, какой свист и какое гудение поднялись, когда Белый-Шум перевел экипажу.

— Война, — недоумевающе произнес он и впервые подумал о месте среди соединенных умов не со страхом, а почти с желанием: ничего не может быть хуже, чем это.

А тем временем…

Тем временем дело зашло далеко — к счастью для всех, не слишком. Снаряд с бразильского разведочного корабля не задел хичи. К тому времени, как бразильцы могли выстрелить вторично — остальные корабли людей были еще далеко, — Капитан пришел в себя, чтобы объясниться с Кларой, и Клара села к устройствам связи, и слово было послано. Это не флот вторжения. Это даже не рейд коммандос. Это спасательная экспедиция — и предупреждение, это сообщение о том, от чего бежали и скрылись хичи и о чем теперь предстоит беспокоиться нам.