— А вот мы сейчас и послушаем, что там на этих пленочках, — проговорила я, надавливая кнопку звонка.

Нам открыл Андрей.

Он выглядел очень встревоженным.

— Почему вас так долго не было! — набросился он с порога на Нину. — Ходите черт знает где, а я себе места не нахожу.

Нина зарыдала, закрыв лицо руками.

— В чем дело? — спросил совершенно раздраженный Андрей. — Что происходит, в конце концов?

— Почти все уже произошло, — сказала я, усаживаясь в кресло.

Я достала из своей сумочки кассеты, оставленные Ольгой для Баландяна.

Комплект, извлеченный Артемом Георгиевичем из моей сумочки и отправленный им потом в мусор, так и остался лежать в заржавленном баке.

— Кстати, Магда Ларионова воскресла, — решила я порадовать Белецкого.

— Н-не понял, — повел головой Андрей. — И откуда у вас кассеты?

Я вкратце изложила ему суть дела.

Белецкий сначала сидел без движения несколько минут, а потом бросился в комнату к супруге. Андрей и Нина долго не возвращались. Когда я докуривала пятую сигарету, чета Белецких наконец появилась в гостиной.

— Ну что, ребята, — повернулась я к ним. — По-моему, нам пора узнать, что же было на этих кассетах. Хотя, мне кажется, что я это уже знаю.

Андрей сбегал в комнату за магнитолой и установил ее в центре стола.

— Отлично, — похвалила я Белецкого и вставила в распахнутый рот «Панасоника» первую кассету.

«Мне нравится, что вы больны не мной. Мне нравится, что я больна не вами…» — послышался задушевный голос Аллы Борисовны.

Как все-таки приятно знать, что твои ожидания тебя не обманули.

— Раньше у нее был совсем другой тембр, — сказала я, вслушиваясь в лирическую песню из кинофильма «Ирония судьбы». — В одном интервью певица даже сказала, что уже не сможет так петь…

Белецкий застыл с открытым ртом.

— Но позвольте, — втянул он голову в плечи, — как это могло получиться?

— Очень просто, — объяснила я. — Перед поездкой к Магде я купила блок «Золотой коллекции». На всякий случай. Я понимала, что дело не закончится простой передачей кассет их владельцу, и решила подстраховаться.

— А-а, теперь понятно, — протянул Андрей. — Значит, подлинники оставались у Магды. И все должны были думать, что кассеты якобы сгорели в «БМВ».

— И да, и нет, — внесла я некоторую ясность. — Дело в том, что Магде я вернула не кассеты с текстом мемуаров, а сборник песен Пугачевой. А после этого у кассет появилось еще несколько дубликатов. Но об этом мы поговорим чуть позже.

Белецкий замотал головой.

— Ничего не понимаю. Как же это могло получиться?

— Не волнуйтесь, скоро все поймете. — Белецкий недоверчиво взглянул на меня.

— А как могло получиться, что ваша супруга почуяла что-то неладное?

— спросила я в свою очередь у симпатичного юноши.

— Не знаю, — Андрей недоуменно пожал плечами и хрустнул суставами пальцев. — Я, ей-богу, не давал Нине никаких поводов…

— Для ревности?

Тут вмешалась Нина Белецкая:

— Да ты только и говорил, что об Ольге. Какая она талантливая, гибкая и интеллектуальная. Ты даже не подумал, что любая похвала актрисе — для меня как острый нож в сердце! С тех пор как я провалилась на экзамене в театральном училище, я решила, что целиком посвящу себя семье. А ты вместо того, чтобы утешать меня, каждый день подливал масло в огонь.

— Вот пожарчик и вспыхнул, — констатировала я.

— Я думала, что хотя бы на работе ты не будешь искать встречи с ней. И что же, — продолжала свои возмущенные жалобы Нина. — Пять дней назад я звоню тебе в издательство, и трубку берет Ольга! Это в твоем-то кабинете!

— Это вы звонили Максаковым? — спросила я невзначай.

— Да, — призналась Нина. — Я была сама не своя. Мне казалось, что нужно что-то делать, что-то предпринимать… А как вы догадались?

— Видите ли, Нина, — назидательно проронила я, — существует одно золотое правило: если имеет место некоторое действие, которое потом прекращается, то причину этого действия следует искать именно в его прекращении. А поскольку Ольга, когда мы познакомились с ней в «Черном агате», рассказала мне, что звонки прекратились после того, как вы переехали к Максаковым, мне все сразу стало ясно.

— Но каким образом вы догадались, что Эрлих работал на меня? — недоумевала Нина.

— Здесь уж совсем просто, — ответила я. — Во время первой встречи с Андреем я сразу же поняла, что в этом деле замешан личный, интимный интерес.

Интуиция подсказала мне, что Андрей чего-то не договаривает. Но на самом деле он просто не знал, что именно стало причиной организованной за ним слежки. И, кстати, это еще один замечательный закон: если имеет место некое действие, совершенно не обязательно полагать, что его причина кроется именно в данной ситуации. Часто бывает, что причина коренится совсем в другом, но человек склонен предположить, будто налицо прямая зависимость. Так и произошло в нашем случае. Сыщик был нанят, дабы уличить человека в супружеской измене, а объект слежки считал, что за ним наблюдают из-за возложенного на него важного поручения. И эти две силы столкнулись. Результат — гибель Эрлиха.

— Но как вы пришли к выводу, что Эрлиха наняла я?

— Время, голубушка. Меня смутили временные параметры, указанные в письме. За Андреем нужно было следить с 9 до 21. Выходит, что с 21 до 9 объект не нуждался в наблюдении. Первая мысль, которая могла возникнуть у меня, — это мысль о ревнивой жене. А уж когда я увидела Андрея, наблюдающего за выступлением Ольги, когда Ольга пожаловалась мне на телефонный террор, прекратившийся с вашим вселением к Максаковым, то все сразу встало на свои места.

— Как стыдно! — закрыла Нина лицо руками.

— Кстати, Олег подозревал, что это вы периодически названивали Максаковым. Но, поскольку он жил в ожидании развода, ему было все равно.

Бедный Андрей, покрасневший от смущения, подошел к жене и нежно обнял ее за плечи:

— Нина… Пожалуйста…

— Дома поговорим, — ответила Нина, вытирая слезы. — Ведь теперь мы можем вернуться к себе…

— А вы, Нина, несмотря на неудавшуюся карьеру, все-таки способный человек.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, вашу маскировку под нищенку-старушку на кладбище, например.

— Выходит, что нет, если вы меня узнали, — грустно сказала Нина.

— Не вас, а ваши ногти, — поправила я. — Такая отчетливая лопатообразная форма встречается у женщин крайне редко.

Глаза Нины снова увлажнились.

— Лопатообразная… — проговорила она, сдерживая готовые хлынуть слезы.

— Ничуть не хуже, чем все остальные модификации, — успокоила я ее.

Послышался шум открывающейся двери и оживленные голоса в прихожей.

Олег замешкался на кухне, а Ольга, что-то весело напевая, вошла в квартиру.

Увидев нашу компанию, расположившуюся возле магнитолы в гостиной, она замерла в нерешительности.

— Это… это вы… Значит, все закончилось благополучно? — справилась она с волнением.

— Для кого как, — ответила я со вздохом. — Тремя трупами, однако, стало больше. И я очень рада, госпожа Максакова, что вы — не в их числе. Как было верно отмечено в одном старом фильме, главное — это вовремя смыться.

— Выбирайте выражения, — наклонила голову Ольга. — Вы как-никак в моем доме. И потом — это именно я позвонила в милицию.

— Добавьте еще, что у вас траур по погибшему в перестрелке любовнику, — предложила я.

Тут Олег выглянул из кухни и с любопытством посмотрел на меня:

— Срывание всех и всяческих масок, как говорил великий вождь? Давно пора.

— Я тоже так считаю, — поддакнула я. — Присоединяйтесь к нашей теплой дружеской компании. Нам есть о чем поговорить. Музыку вместе послушаем.

Ольга, как затравленный зверь, взглянула на стопку кассет, возвышающуюся около магнитолы.

— Музыку? — переспросила она, морща лоб. — Ах, это те кассеты, что…