Почему же не звонит этот чертов будильник? Мое внутреннее чувство подсказывало, что прошло гораздо больше часа. Но, может, я и в этом ошибаюсь?

Я пыталась гипнотизировать часы моими нарисованными глазами, но это оказалось большой ошибкой, потому что Артур поймал мой взгляд.

– Подожди, Миа, – сказал он. – Выключи будильник, если не хочешь перебудить весь дом.

– О. Хорошо.

Миа обошла кровать и потянулась к будильнику. Артур послал мне насмешливый взгляд. Он все продумал.

– Давай уже, – нетерпеливо позвала Миа Артура-Грейсона. Он еще мгновение наслаждался моим выражением лица, затем подмигнул мне и вышел вслед за Миа в коридор.

Стараясь избавиться от его чар – только я имею контроль над собой, только я решаю, кем быть, и я не чертов портрет – я одновременно пыталась убедить себя, что они не успели далеко уйти. В конце концов, в доме люди, и кто-нибудь из них, конечно же, услышит, когда блуждающая во сне Миа наступит на половицу, напоминающую о гороховом супе тети Гертруды. Или на пути ей попадется Спот. Или Флоренс, направляющаяся в туалет...

Я еще раз огромным усилием попыталась проснуться, в то время как на меня нахлынула волна самоуничижения. Что же я за сестра, в самом деле? Я так долго не принимала все это всерьез. Грейсон пытался меня предупредить, но я не желала его слушать. Вместо этого я бродила по коридору, разгадывая дурацкие анаграммы сенатора Тода, и упражнялась в превращениях. Я должна была использовать это время рационально, практиковаться, чтобы в любое время суметь проснуться, чтобы защитить себя, если кто-то захочет превратить меня в ледяную статую или картину маслом.

Я должна была приготовиться к козням Артура.

– «Девочка побеждена. Холст, масло», – снова услышала я его слова. И на этот раз поняла, что он сказал мне это намеренно. Не просто чтобы сделать мне больно, нет, его слова имели другую цель. Чем сильнее я отчаивалась, тем менее опасной становилась для него. Я потратила энергию впустую, бессильно повиснув на стене и упиваясь жалостью к себе. На самом деле все до сих пор зависело только от меня.

Я должна была сконцентрироваться на ярости, на этой невероятной ярости внутри меня – на Артура и на то, что он собирался сделать с моей младшей сестрой. Я чувствовала, будто в моей груди возник раскаленный красный шар, который увеличивался по мере того, как я концентрировалась на Артуре и на своей злости. И в ту же секунду с картинной рамы слезла позолота, а сама она раскололась надвое. Теперь я точно была свободна.

Я выскочила в коридор и натолкнулась на Артура, который в облике Грейсона стоял внизу лестницы. Выглядело так, будто он ждал именно меня.

Миа нигде не было видно.

Я выкрикнула ее имя, но не получила ответа.

– Где она, Артур?

– Тс-с-с. – Артур прижал палец к губам Грейсона. Другой рукой он указал в потолок. – Не так громко, она уже у Лотти. Надеюсь, ваша няня действительно каждую ночь спит в маске и берушах.

– Что ты... – Я замолчала. Бесполезно говорить с ним, бесполезно задавать ему вопросы. Я хорошо это знала.

Из моего горла вырвался глубокий раскатистый рык. Я превратилась в ягуара и приготовилась к прыжку, чтобы наброситься на Артура своими острыми, как бритва, клыками и могучими когтями. И когда я прыгнула, то заметила удивление в его глазах. Артур не был к этому готов, но отреагировал молниеносно. Я наткнулась на невидимую стену, которую он поставил у подножия лестницы одним взмахом ресниц, похожую на ту, которую воздвиг Генри между мной и сенатором Тодом.

Когда я снова попыталась атаковать, меня отбросило на несколько метров назад чем-то вроде электрического тока.

Артур засмеялся и в одно мгновение стал уже не Грейсоном, а самим собой.

– Брось, Лив, – сказал он, поднимаясь по лестнице. – Тебе со мной не тягаться.

Я зашипела.

Нет, нет и еще раз нет. Я не могу допустить и мысли о капитуляции. Не имею права позволить его воображению управлять мной. Артур имеет столько власти надо мной, сколько я ему дам. И пока я буду считать его защиту непроницаемой, она такой и останется. Кроме того, он уже поднялся по лестнице. Кто сказал, что он может поддерживать энергетическое поле оттуда?

Забыв о преграде, я собрала все силы и прыгнула. На этот раз мне показалось, что я врезалась в резиновую стену, и на короткий момент я подумала, что меня сейчас снова отбросит назад, но я погрузилась в какую-то вязкую массу, от которой у меня перехватило дыхание. Наполовину ягуар, наполовину человек, я отчаянно барахталась, мои легкие горели, но я не останавливалась, ведь я должна выбраться, мне нужно спасти Миа! С тихим звуком стена отпустила меня, и я упала на первую ступеньку лестницы. Пыхтя от натуги, я глубоко вдохнула и как можно быстрее побежала наверх.

Дверь спальни Лотти была открыта, а сама Лотти лежала в постели. На ней была маска для сна в цветочек, ее рука свесилась с одной стороны на пол, где на коврике свернулась клубочком Лютик. Нечто подобное происходило в этот момент и в действительности, но я надеялась, что реальная Лютик проснется и всех разбудит.

Во сне Миа Лютик и Лотти мирно сопели вдвоем, пока сама Миа тихонько подкрадывалась к ним, а Артур – снова в облике Грейсона – чуть не наступил Лютик на хвост.

Но когда я попыталась последовать за ними, я снова ударилась о невидимую стену.

– Мне жаль, но кошкам сюда нельзя, – сказал Артур, хотя я уже была не ягуаром, а самой собой. Очевидно, он ждал моего прихода. – Но ты можешь посмотреть, что случится с твоей сестрой. Мы уже все приготовили.

– Миа, – закричала, нет, на самом деле завизжала я, потому что Миа шла прямо к окну. – Не слушай его. Он врет. Ты не можешь сделать то, что он говорит. Ты должна проснуться! Это ловушка!

Артур приложил руку к уху.

– Прости, Лив, но тебя не слышно. А чтение по губам я пока не освоил. Но, думаю, ты кричишь что-то вроде: «Миа, не делай этого!»

Он снова засмеялся, и я вопреки голосу разума бросилась на невидимую стену, казалось, поглотившую мой голос, чтобы снова потерпеть неудачу. Может, я проснусь, если боль будет достаточно сильной.

– Смотри, вот она. Тайная комната. – Артур стоял рядом с Миа. Его голос снова стал мягким. – Ты должна просто выйти в окно – и окажешься в ней.

И действительно, в оконном проеме виднелось не ночное небо над крышей соседнего дома, а тускло освещенная комната с неоштукатуренными стенами и старыми шкафами с выдвижными ящиками, которые выглядели так, будто у них было множество потайных отсеков.

– Невероятно! – воскликнула Миа с плохо скрытым воодушевлением в голосе. – Как я не замечала этого раньше?

Артур-Грейсон пожал плечами и бросил на меня хитрый взгляд через плечо.

– Жалюзи всегда были опущены.

– Хм, да, – согласилась Миа, которая, очевидно, во сне была не в ладах с логикой. И хотя я знала, что это бесполезно, я снова закричала ее имя.

Артур покачал головой.

– Лив, есть бесчисленное множество людей, которые выжили после прыжка с третьего этажа, – мягко сказал он. – Ну ладно, может, и не бесчисленное, но несколько – точно…

Тем временем Миа открыла окно.

То же самое она, без сомнения, сделала и в реальности. Но, может быть, там его заклинило. Может, Лотти поставила там цветочный горшок, который Миа теперь случайно столкнула. Возможно, реальная Лютик давно проснулась и прыгала, захлебываясь лаем, вокруг ее ног. От этого шума Миа проснулась, ну или, по крайней мере, Лотти, а затем…

Миа села на подоконник и перекинула ноги через карниз. Все выглядело так, будто она собирается соскочить в следующую комнату, но я знала, что на самом деле ее ноги висят над пропастью, в нескольких метрах от мощеной садовой дорожки, окружавшей дом.

Думай, Лив! Ударь Артура его собственным оружием.

Возле энергетического поля что-то щелкнуло.

– Черт возьми, – произнес кто-то около меня. Это был Генри. – Что здесь происходит?

У меня не было времени на объяснения. Было уже слишком поздно.