— Вам надо больше сил, а это, — указала на горшок, — от волнения!

Я допила отвар и поставила чашу прямо на пол, на котором сидела. Запрокинула голову вверх и вздохнула глубоко.

— Приведи ко мне лекаря! — велела рабыне.

— Конечно, госпожа!

— Но сперва расскажи о какой войне ты мне только что говорила! — попросила я и встала на ноги, опираясь на руку служанки, с той целью, чтобы вернуться назад на ложе. Я все еще чувствовала себя отвратительно, но в голове мелькнула маленькая, совсем крошечная надежда.

«А вдруг я беременна!» — и чувство радости разлилось внутри, прогоняя тошноту.

Как же будет раз мой повелитель Шаккар. Как будет рад его отец, Вазир. Долгожданный ребенок. Но, пока не подтвердятся мои подозрения, не стоит лишний раз обнадеживать принца. Вдруг это последствия переутомления? Я должна знать точно, понесла ли я от Шаккара, прежде чем обрадую его этой вестью!

— Говори! — велела я, после того, как легла на подушки, а Наима опустилась на колени рядом с ложем.

Рабыня чуть поклонилась.

— Вчера прилетели птицы с плохими вестями, — сказала она, — я не знаю подробностей, но говорят, что птицы принесли предупреждение о страшном враге, который надвигается на Хайрат. Говорят, что тот отряд, что отправил на разведку повелитель Вазир, был вырезан до единого человека, и теперь огромная армия воинов движется к городу, сметая все на своем пути. Они не знают пощады, они не оставляют камня на камне за своей спиной.

Я привстала.

— Что было решено на совете? — спросила тихо, понимая, что, скорее всего, Наима может знать и об этом. Как и откуда…да разве имеет значение? Я хочу знать. Я должна знать!!!

— Я не уверена, — замялась старуха.

— Говори! — зашипела я.

— Хорошо, госпожа! — последовал ответ. — Кажется, сперва сам повелитель Вазир вызвался повести войско на встречу неприятелю. Было решено не допустить врага до стен города. Ведь мы здесь как в ловушке!

— И? — нетерпеливо.

— Но принц Шаккар взял на себя эту ответственность, сказав, что отец будет тем человеком, который в случае поражения армии сможет увести за собой народ, если случится такая беда, — Наима замолчала, а я опустила голову и задумалась над словами женщины, понимая, что надо поговорить сперва с Шаккаром, а уж потом верить всяким слухам. Не мог мой муж говорить о возможном поражении…или он знает, кто ему противостоит?

— Я больше ничего не знаю, — проговорила старуха. Слуги шепчутся, в воздухе витает смерть.

— Не говори ерунды! — велела я. — Позови кого-то из слуг, пусть помогут мне одеться, а сама приведи лекаря, но так, чтобы никто не знал!

Наима и в этом случае не удивилась. Она была на удивление догадлива.

— Вы думаете, что понесли, госпожа? — спросила она тихо.

Я кивнула.

— А позвольте старой Наиме проверить, — попросила рабыня, — протяните мне свою руку. Я немного понимаю в этом…

Мне совсем не хотелось позволять ей касаться себя, но я все же протянула руку, понимая, что Наима никоим образом не навредит мне через простое прикосновение. Я все равно отправлю ее за лекарем, чтобы не сказала мне эта женщина. Как бы я не доверяла ей, но стоило проверить слова рабыни.

— Госпожа! — Наима прижала пальцы к жилке на моем запястье, где бился пульс. Несколько коротких мгновение что-то слушала или считала, а затем отпустила руку и посмотрела мне в глаза.

— В лекаре нет надобности, госпожа! — проговорила она.

— Что со мной? — спросила в ожидании. — Я жду ребенка?

— Нет, госпожа. Я ничего такого не почувствовала. Тошнота может быть вызвана вашим желанием скорее подарить принцу наследника. У женщин иногда случается подобное.

— Я поняла тебя, — сказала я и добавила, — но теперь приведи ко мне лекаря, я послушаю, что скажет мне он.

Рабыня поклонилась и встала с колен, а затем направилась к выходу из моих комнат. Спустя некоторое время пришли служанки. Меня умыли, причесали и облачили в дорогое платье из ярко-красного шелка. Несчастный горшок унесли прочь и уже скоро я принимала табиба по имени Кыям.

Лекарь был стар и умудрен опытом, да и не мог Вазир держать при другого лекаря. Увенчанный сединами, в дорогом халате, он посмотрел на меня и поспешно поклонился, я же приказала всем рабыням и Наиме в их числе, покинуть комнаты и оставить нас с табибом наедине.

— Принцесса Майрам! — снова поклонился мне старик.

— Я хочу узнать, беременна ли я! — не стала ходить кругами и высказала то, что более всего заставляло сжиматься в ожидании сердце.

— Госпожа, — просительно проговорил Кыям и приблизился.

— Руку? — уточнила и лекарь кивнул.

Он проделал все те же манипуляции, что и до него сделала моя рабыня. Долго вслушивался в биение сердца, а затем осторожно опустил мою кисть и сложил руки на груди. Снова поклонился и произнес:

— Я ничего не слышу, моя повелительница!

Не сдержав разочарованного вздоха, я печально улыбнулась, подумав о том, что мне стоило поверить словам Наимы. И с чего это я только решила, что она станет обманывать меня?

— Но госпожа, — продолжил лекарь, — весьма вероятно, что вы беременны, но срок слишком маленький, чтобы я мог его определить. Я зайду к вам через неделю, если на то будет ваше милостивое позволение!

Эти слова старика меня обнадежили.

— Сегодня утром мне было дурно! — призналась я. — Мне говорили, что тошнота первый признак беременности!

Кыям закивал.

— Так и есть, моя госпожа! — подтвердил он. — Но тошнота может быть и от несвежих продуктов, вы могли перегреться и попросту устать. Причин много!

— Я поняла! — ответила я. — Тогда буду ждать вас через несколько дней. Я пришлю свою рабыню!

— Да, принцесса Майрам! — старик снова склонился передо мной и стал пятится к выходу, понимая, что наша встреча подошла к концу. Но мои слова заставили его остановится.

— Я очень прошу вас, мухтарам Кыяр, ничего пока не говорите моему мужу и конечно же, повелителю Вазиру!

Брови старика чуть приподнялись.

— Я не хочу их обнадеживать раньше времени! — призналась тихо.

Кыям улыбнулся.

— Как прикажете, повелительница Майрам! — и снова склонившись, вышел из комнаты. Я же, закусив губу, устало посмотрела ему во след. Спустя некоторое время стайка рабынь влетела в покои. Меня окружили и принялись наперебой предлагать позавтракать, переодеться, выйти прогуляться в сад… Но настроения не было. Моя надежда помахала мне крылом и улетела прочь, но успела пустить свои корни в сердце. Я неожиданно для себя поняла, как сильно хотела бы иметь ребенка от своего мужа. Такого же красивого сильного мальчика, так похожего на Шаккара, или дочку, красавицу, с длинными темными волосами и черным взглядом.

Ненароком поймала взгляд Наимы, которая стояла отдельно ото всех, в углу комнаты и смотрела на меня странным взглядом, словно что-то знала, но не спешила делиться этим знанием со своей госпожой. а может, мне это снова кажется? Я стала слишком подозрительна в последнее время. Сама себя не узнаю.

— Принесите мне завтрак в сад! — велела я, вставая с подушек. Свежий воздух — вот что мне было нужно после этого неприятного утра. Свежий воздух и умиротворение. а ещё встреча с Шаккаром, который расскажет мне о том, что в действительности произошло в приемном зале его отца.

— Ты не можешь так поступить со мной! — аббас был недоволен и не собирался скрывать это от молочного брата, который сейчас стоял напротив своего махариба и, сложив руки на мощной груди, выслушивал возмущенные слова последнего.

— Я воин, а не нянька! — аббас пытался сдержать гнев.

— Одно дело — быть учителем в мирное время, но не теперь, когда моему народу угрожает такая опасность. Я сам себя не буду уважать, если останусь здесь, словно женщина!

Шаккар сдвинул брови на переносице. Прищурил темный взгляд.

— Повелительница Майрам — самое дорогое, что есть у меня, — сказал спокойно. — Ты должен понимать, что я доверяю тебе ее жизнь, потому что доверяю как самому себе. Я не могу взять жену с собой. Она не Сарнай, она не вынесет подобного, и я просто не могу подвергать ее опасности. Если Майрам будет рядом, я буду думать только о ее безопасности, а мне, как вождю, как предводителю, необходимо, чтобы мои руки были развязаны. Чтобы я думал только о том, как выиграть предстоящую войну.