Пленные опять зашевелились. Будто не знали, радоваться или оскорбляться презрительному отношению колдуна. Сомнительно, однако, что примеру Юлия Цезаря при назначении суммы выкупа последует хоть один.

Тот, будучи захвачен пиратами, возмутился назначенной суммой выкупа, заявив, что стоит гораздо дороже. Увеличил вознаграждение труженикам морских путей сообщения вдвое, внес выкуп, а потом, не медля, вернулся с боевыми кораблями, набитыми легионерами. Всех, уцелевших после штурма пиратской базы, распяли. Даже подзаработал, не только вернув свои деньги, но и ограбив самих похитителей.

Я не сдержался и задал давно заготовленный вопрос:

— А как ты в чужой разум входишь? И другое тоже интересует, ты понял, о чем я.

— Любопытно стало?

— Давно, с борга еще.

— А я все думал, когда тебя любопытство, наконец, одолеет.

— Ждал?

— Естественно, ждал.

— Способности для этого нужны? — задал я естественный вопрос. — Есть они у меня?

Возможности колдуна произвели на меня серьезное впечатление. Настолько, что захотелось расширить свои.

— Есть. Учиться хочешь? — улыбнулся колдун.

Я задумался. Плюсы были, и немалые.

— Вообще да, но сколько мне это будет стоить?

Бесплатный сыр бывает только в мышеловках, бесплатных знаний не бывает в принципе.

— Тебе — ничего.

Я так и знал, что он это скажет.

— Это не ответ, такие знания на дороге не валяются, чтобы кого попало бесплатно учить, — проявил я врожденный цинизм и недоверие. Соратники и даже пленные, подслушивающие наш разговор, все, включая деда, удивленно уставились на меня.

— Ты — не кто попало, а ученик мне все равно нужен. Вон у эльфов Академия каждый год магов выпускает. У нас Академии нет, но ученики нам тоже нужны. А я кого попало не возьму, знаю слишком много. Не каждому эти знания доверить можно. Почему тебя я готов взять, ты знаешь, еще в борге тебе сказал.

Я был растроган. Чтобы исполнение своего долга произвело такое впечатление на старого убийцу, залитого кровью по уши, до сих пор не верилось.

— Много времени это займет? И какие ограничения на меня будут наложены как во время обучения, так и после него?

— Срок от тебя зависит. В обычных условиях от трех до пяти лет. Можно еще быстрее, но на это способны немногие. Позже поговорим, когда вернемся. Условия обычные, как у всех учеников. После обучения никаких ограничений, разве что в походы как колдун ходить будешь, а не как обычный воин. Участвовать в делах школы, со мной, да и с другими моими учениками — это само собой разумеется, сам понимаешь, о хранении секретов не говорю.

— И много ли у тебя учеников, в смысле, в школе? — Мне становилось все интереснее.

— Достаточно, — осклабился старик. — Больше, чем многие думают.

— Только дед меня женить собрался по возвращении, не помешает? — вспомнил я, скосил взгляд на деда и ухмыльнулся.

Старики переглянулись и скорчили одинаковые глумливые рожи. Меня передернуло. Ожидания оправдались.

— Даже поможет, — влез в разговор дед.

— Действительно, — согласно кивнул Сигурд, — хорошая жена — неоценимая помощница в обучении.

Вот интриганы! Они успели обо всем договориться между собой!

Добычу мы делили на берегу, рядом с пристанью Кортборга. Рядовой воин получал с похода одну долю, по две доли полагалось десятникам и приравненым к ним по положению или статусу опытным воякам, по три доли — кормчим и командирам корабельных херадов, по одной доле за рум начисляли владельцам кораблей, пять долей полагалось хевдингу похода. Кроме того, за храбрость или по другим причинам воинский коллектив по представлению хевдинга мог дать согласие наградить отдельных участников похода долей сверх нормы. На сию честь претендовал пока я один, инвалидов с их временной нетрудоспособностью забаллотировали. Сигурд взял пять долей как хевдинг, но на три дополнительные доли колдуна претендовать не стал. Таким образом, все прошло в строгом соответствии с договором о разделе добычи перед походом.

Вообще условия могли меняться. Ярлы обычно брали по две доли за рум. Но они кормили свою дружину, поэтому лидманам возникать было не с руки. Кроме того, в отличие от порядка, обычного для свободного херада и дружины в отношении бессемейных, в дележ включили погибших, родня все-таки.

Подсчитать количество долей было нетрудно, чем я на глазах общества и занялся. Семьдесят одна доля участников похода всего, плюс пять долей пятерых выживших десятников, плюс четыре доли Снорри и деда как хевдингов корабельных херадов, четыре дополнительные доли Сигурда, двенадцать долей моих и Снорри как владельцев кораблей.

Сигурд, деликатно кашлянув, рекомендовал прибавить еще одну долю мне, за башню. Народ сохранил молчание, хотя кое-кто и поморщился. Наверное, подумали, что мне и так хватит, но высказать сомнения вслух никто не рискнул. Наследники погибшего при штурме второй башни Бешеного Свена в любом случае вторую долю не получат, так что наживать врагов в лице колдуна, деда и, если не ошибаюсь насчет моей репутации, меня самого из-за пары лишних копеек не имело смысла.

А вот со справедливой дележкой награбленного действительно были проблемы. Те же доспехи сами по себе имели разную цену, даже не принимая во внимание повреждения. Каждый предмет из захваченного имущества требовалось оценить, приняв во внимание цены на рынке, и разделить их на девяносто семь долей так, чтобы ни у кого не было претензий. Кровь при разделе добытого не часто, но иногда все-таки проливалась. В любом случае попытки обмануть соратников вели к утрате авторитета лиц, руководивших походом и дележом. Хотя умный и грамотный хевдинг в контакте с купцом и на самом дележе могли неплохо заработать — к этому общественность относилась с пониманием.

На одной перепродаже драккара, самой ценной части захваченного имущества, можно было сделать неплохие деньги. Но это требовало вложения капитала для выкупа долей других участников рейда и путешествия в Брандборг или на острова — там корабли стоили заметно дороже.

К счастью, конкурентов Снорри и деда, достаточно платежеспособных, чтобы выкупить боевой корабль, в Кортборге не нашлось, в результате сошлись мнениями в вопросе о назначенной ими цене, а также согласились получить меньшие деньги сразу и не ждать продажи драккара. Часть выплат могла быть произведена в натуральной форме. Но отдавать в зачет цены корабля доспехи и прочее следовало с большим разбором. Доспехи, например, в Брандборге стоили довольно дорого, особенно эльфийские. Более того, в их скупку здесь, на месте дед со Снорри собрались вложить все свободные средства, чтобы впоследствии заработать еще больше. Я даже сам пожалел, что большая часть моих собственных денег осталась в Тайнборге.

Итак, сначала делили вооружение. Под крики, вопли и споры все предметы разложили на девяносто семь куч, основой каждой послужил полный целый или незначительно пострадавший комплект, оставшееся раскидали согласно стоимости предметов приблизительно поровну.

Умничать не стали, каждую кучу пронумеровали, номерки, вырезанные на деревяшках, уложили в мешок. После чего все по очереди тянули жребий, начиная с рядовых воинов, дабы не отнимать у них время.

В мою долю вошли доспех и вооружение Приносящего Смерть — кстати, именно того, кого я подстрелил на дороге — с пробоиной в панцире под правым соском, а также восемь полных комплектов доспехов и оружия остальных эльфов, короткоухих и орков (это уже из отбитых трофеев). В довесок я получил кольчугу-хауберк гномьей работы и кольчужные чулки, судя по всему, изготовленные людьми. В один из наборов входила отцовская байдана, а кольчуга из того же лота, если я не ошибся, раньше принадлежала брату Эрики, Кори.

С оружием тоже было неплохо: четыре копья, пять луков и арбалетов, девять мечей, десяток ножей и кинжалов, топор, булава и пять щитов.

Захваченные деньги поделили между рядовыми участниками. Причитающиеся колдуну, Снорри, деду, двоюродным братьям и мне двадцать семь долей ушли по взаимозачетам за корабль и пленных. То же самое повторилось в отношении прочих трофеев, хотя тут и мы выбрали, что приглянулось, — на память. Я удовлетворился тремя плащами, рубахами, штанами и мягкими сапогами эльфийского, или, если верить Сигурду, производства людей эльфийского дома, — уж больно удобны были. К моему удивлению, так же поступил и Сигурд.