— Я по-прежнему не вижу ничего страшнее насыщения магических оболочек. Такое часто бывает среди тех, кто жил в магически бедных зонах. Твоя сверхчувствительность пройдет, когда привыкнешь.
Меня напоили успокоительным и порекомендовали отоспаться на выходных. Жалобу на то, что с течением времени мне становится только хуже, она проигнорировала. А мне реально становилось хуже. На следующий же день стало опасно прикасаться к старинным вещам - каждый раз в макушку вонзалось знание о предыдущих владельцах. Например, книги в библиотеке я вообще не могла брать в руки. Последний такой подвиг закончился обмороком и восхитительным знанием о том, как малолетний эльт таскал эту книгу с собой в туалет. И читал там.
В Фогруфе вовсю шла первая учебная неделя. Для нас, разновозрастных новичков, провели тестирование и определили в классы согласно уровню. Я закономерно попала в класс первоклашек - одиннадцатилетних детишек. Уроки пока были вводные, посвящались технике безопасности при работе с дланями, чарами, зельями, объяснялись некоторые правила поведения в школе и законы. И ладно бы, учителя просто не обращали на меня внимания, так ведь нет! Они явно решили довести меня до нервного срыва.
На первом уроке по элементализму профессор Романо с жизнерадостной улыбкой сообщила нам, что это единственная магия, которая возможна без использования дланей и которую разрешено применять только в сидах. Затем она показала нам огненный шар, покружила вокруг себя пару камешков, вызвала над кружкой крохотную дождевую тучку и смела все бумажки со столов небольшим торнадо, а потом объявила тестирование на склонность к стихийной магии.
Тестирование заключалось в том, чтобы взять горшок с землей, лучину и поочередно заставить стихии выполнить свои функции. Ну, в смысле силой мысли зажечь огонь, заставить воду вытечь из земли, землю – превратиться в камень и так далее. Мою вытянутую руку она словно бы и не увидела. А у меня, между прочим, был вопрос насчет телекинеза и почему при любой моей попытке как-то взаимодействовать с предоставленным материалом творилась дичь. Вместо того, чтобы разделиться, земля и вода внезапно образовали чернозем, попутно обдав вонью, а в лучине внезапно проснулась жизнь. В результате у всех учеников на партах были камешек, вода в горшке, смерчик и горящая палочка, а у меня – ветка березы в горшке. С листочками.
Любой другой учитель поинтересовался бы сим феноменом, а Сильвия Романо всё с той же жизнерадостной улыбкой сняла десять очков за саботаж и поскакала дальше, оставив меня в шоке хватать воздух ртом. Сволочь.
На трансмутации профессор МакКензи с какого-то перепуга на меня взъелась и постоянно доставала вопросами. А я откуда знаю, как они получают свои генномодифицированные деревья? Но не говорить же это в лицо раздраженной женщине? Пришлось срочно вспоминать всё, что только попадалось по садоводству и селекции. Естественно, вспомнила неправильно. Но хоть обошлась без снятия баллов.
К концу урока по истории и искусству с меня содрали двадцать баллов за то, что я отказалась брать в руки уникальные образцы шумерского искусства. При попытке отговориться плохим самочувствием миссис Парк впаяла внеочередное дежурство по кухне, противным скрипучим голосом напомнив о соблюдении порядка и дисциплины.
А программа и порядки здесь были драконовскими.
Во-первых, у учеников был минимум свободного времени. Предметы велись с восьми утра до двух-трех часов с перерывами на ланч и большой переменой на обед. Затем всеобщая обязательная уборка, стирка или прочие хозяйственные дела, которые были распределены по всем дням недели. Затем наставала очередь огорода, фермы или дежурство по кухне, которое шло в порядке очереди по всем курсам. Дел в замке хватало, и все курсы каждый день выполняли разные работы. Полдник. После было время выполнения домашнего задания, которое заканчивалось ужином. Дальше нужно было в обязательном порядке посетить минимум два кружка или секции и... и всё. Если у кого-то оставались силы, то в отдельно оборудованном зале через каждые три дня устраивалась дискотека.
Во-вторых, обязательная коллективизация. Эльты всё, абсолютно всё делали вместе. Даже выходные были загружены всяческими командными играми вроде волейбола, вышибал или даже элементарного хоровода с песнями. Учителя дружно носились вместе с детьми, показывая класс в разных видах спорта, и тащили с собой, невзирая на сопротивление. Причем, когда дело касалось меня, они почему-то дружно делали вид, что всё идет как надо, и я не маюсь от отвратительного самочувствия, а просто придуриваюсь. Досуг был на любой вкус, но не дай боги к кому-то не присоединиться и отсидеться в гостиной!
Я вот так на свою беду решила потратить всю субботу для выполнения заданий из нормальной школы и отсидеться в библиотеке – одном из немногих более-менее безопасных мест в Фогруфе, где гудение и потоки ощущались не так сильно. Единственным условием было не прикасаться лишний раз к местной литературе. Так через час библиотекарь начала меня доставать:
- Беги скорее, сейчас на поле все барды будут играть в крокет.
Я даже не сразу сообразила, что она обращается ко мне - настолько погрузилась в вычисления. Ей пришлось повторить.
- Я не умею играть в крокет. Я футбол люблю, - наконец нашлась я с ответом.
- Так на соседнем стадионе филиды как раз будут в футбол играть! - обрадовалась библиотекарь. - Иди, хватит учить. Научишься еще.
- Во-первых, я никого не знаю, во-вторых, мне нужно закончить задания, - довольно резко ответила я и, поняв, что у молодой девушки вполне могут быть причины выпроваживать мальчика, поднялась. - Но я пойду.
- Знакомиться с филидами? - обрадовалась она.
- В гостиную. Там сейчас никого нет - все ушли на крикет, - улыбнулась я.
- Так нельзя, - расстроилась библиотекарь.
- Можно, когда учебы в два раза больше, чем у остальных, а времени - столько же, - отрезала я и свалила.
Странные здесь библиотекари. Что у людей, что у эльтов - все меня гонят гулять и не читать. Это профессиональный заскок такой? По идее, всё должно быть наоборот.
Я преспокойно расположилась в гостиной, разложила учебники, задачники, таблицы и только занесла ручку над тетрадью, как с девчачьей половины спустилась Софи, а с мальчишеской - Абигор. Закономерно оба были в спортивных костюмах.
- Ой, ты еще здесь? - Софи захлопала карими глазами. - Пошли скорее, сейчас уже начнут!
- Я не пойду.
- Что значит - не пойдешь? - надменно протянул Абигор. - Все барды сегодня будут играть в крокет. Ты бард, значит, ты пойдешь, иначе потеряется смысл слова "все". Хочешь или нет, но твое присутствие необходимо. Ты обязан там быть!
Я даже опешила от такой постановки вопроса.
- Ну... Раз вам так принципиально... Но я играть не умею.
- Вот и научишься, - бодро сказала Софи.
Зажав меня с двух сторон, парочка отобрала тетрадки, взяла под белы рученьки и привела на поле.
- Не умеешь - научим, не хочешь - заставим, - мрачно пробормотала я, передернув плечами от магических вибраций. - Ничего. Не можешь остановить - возглавь.
Барды уже разбились на команды и вовсю махали молотками. Отвертеться от участия непосредственно в игре мне удалось - я аккуратненько объявила, что являюсь косоруком и поэтому буду вести счет. Ребята возражать не стали. Быстренько объяснили мне правила, вручили ручку и пошли себе дубасить по мячу. Я с чистой совестью открыла заныканную тетрадку и продолжила покорять квадратные уравнения.
В самый разгар выявления икса над ухом раздался вкрадчивый голос:
- Минус три, мистер Волхов.
Ладони вспотели, сердце ледяным комком ухнуло в желудок, уши и лицо макнули в кипяток, во рту пересохло, а под пупком затрепыхались бабочки. "Не бабочки, а адреналин, кортизол и эндорфины, - хладнокровно подумала я. - Приплыли. Наконец-то ты реагируешь на мужчину, Валька, да вот беда: мало того, что ты здесь не баба двадцати шести годочков с красивым вторым размером, так еще и мужчина - выдуманный!"
