- Чего? Сами спросили. Я ответил, до самого страшного-то и дойти не успел, - пожала плечами я и послушно замолчала.
Неудивительно, что когда подошла моя очередь, страшилку отказались слушать все и как-то сразу вспомнили, что до отбоя осталось мало времени, что у меня завтра отработка у декана. А я всего-то начала пересказывать фильм «Комната желаний» от лица ребенка, хотя это даже не ужасы.
С социализацией у меня не ладилось. Совместные игры помогали мало. Шахматы, страшилки и общая учеба просто давали общие темы для разговоров. Но долго ли взрослый человек может выносить постоянное общество детей? Да, они прикольные, но только не двадцать четыре часа в сутки и особенно не тогда, когда перед их глазами стоит одногодка. Дети ведь совсем по-другому ведут себя со взрослыми, не так, как друг с другом. И пусть я смогла заслужить их уважение и закрепить ниточку добрых отношений, которая завязалась между бардами и мной, но ощущение, что есть я и есть они, никак не пропадало.
По совету профессора я попыталась создать клуб любителей смертных наук. Но если Абигора мне удалось уговорить быстро, то с Селеной Старханд ничего не вышло. В ответ на предложение она только надменно дернула плечом и процедила, что ей это не интересно и что она и без меня всё прекрасно знает. В качестве доказательства она преспокойно решила задачку по физике, над которой я маялась три часа, и пошла по своим делам. Не то, чтобы я опечалилась отказу сей королевны, но клуб зарегистрировать в результате не удалось.
Так что единственным представителем эльтского племени, с которым мне было комфортно общаться, по-прежнему оставался профессор Хов. Да-да. Все учителя с хозяевами замка так старательно сводили нас, что у меня буквально не осталось шанса. Профессор был безумно интересной личностью.
В компании с которой я буквально на следующий же день после вечерних посиделок разнесла алхимический класс.
В воздухе медленно оседала мелкая древесная пыль. Обломки парт валялись на полу вперемешку с разбитыми стеклами и бумагами. В углу тихо тлело что-то химическое, угрожая перекинуться на разлитый состав для консервации и вывалившихся из банок гадов, которые окончательно завершали картину «Поле боя после боя» из мрачного фэнтези. В эпицентре всего этого, словно невзятый замок, гордо стоял котел и сверкал стеклянной защитой, целехонькой и чистой. После двух часов мозгового штурма медь удалось удалить и даже вновь обработать стенки специальным составом, которые не давали древесине вступать в реакцию с зельями. Но защита сниматься не желала ни в какую.
Профессор Хов флегматично щелкнул пальцами в сторону разгорающегося пожара. Огонь потух, и вместе с опилками по классу поплыл резкий неприятный запах дыма.
- Чисто из интереса, - нарушила я молчание. – Что бы было, если бы купол не поглотил большую часть заклинания?
- Но он поглотил. Замрите, мистер Волхов, - ответил Хов.
Я послушно вросла в пол. Профессор достал из внутреннего кармана причудливые карманные часы, украшенные магическими кристаллами, выставил на них значение, покрутив колесико, и щелкнул кнопкой.
Пыль исчезла. Заспиртованные гады попрыгали по собравшимся из осколков банкам, в которые вернулся разлитый консервант, и выстроились рядком в шкафу. Парты, изобразив конструктор, восстановились и встали на места. Бумаги аккуратной стопочкой легли на место, и даже брызги чернил прыгнули обратно в чернильницу и закрылись крышечкой.
- Круто! – воскликнула я, посмотрев на свою вновь чистую, даже как будто новую одежду, и с любопытством уставилась на часы, в которых, как оказалось, жил дух мистера Пропера. – Я тоже такие хочу!
- Часы обратного времени? Можете попросить в качестве оплаты, если вам доведется лечить кого-нибудь из мастеров алхимии или артефакторики. Только учтите, время вспять они не отматывают – всего лишь запускают восстановление вещей по их памяти в крайне ограниченном радиусе. С жидкостями и живыми объектами не работают, - предупредил профессор, задумчиво обошел котел по кругу, протянул руку. Рука спокойно прошла сквозь защиту и пощупала круглый бок. – Как интересно, купол выдерживает все атаки как снаружи, так и изнутри, включая радиацию, но безопасные физические объекты словно не видит. Мистер Волхов, сколько вы возьмете, если я вас попрошу установить эту защиту на мой дом? Разумеется, с сохранением тайны вашей личности.
- Вот уж не думал, что первый мой клиент попросит защитить дом, а не вылечить у него чего-нибудь. Ногу, например, или печень, - заметила я.
Профессор Хов остановился так, словно налетел на стену.
- Что вы сказали?
Он резко развернулся ко мне на каблуках, полы черного плаща взлетели. Я пожала плечами. В кои-то веки до меня дошло, что мне не нравилось в окружающем профессора потоке, почему его тянуло сравнить с упырем, хотя яда в нем больше не было, и почему от него пахло именно горящими, а не свежими травами. То, как он двигался всё это время вокруг котла, как переносил вес на одну ногу во время колдовства – его явно беспокоила старая рана. Причем не физическая.
- Вы сами знаете, что я целитель, профессор. Я чувствую, когда люди… и эльты не в порядке. Сначала, правда, я долго не мог понять, что конкретно я чувствую, да еще в толпе, но один на один вполне разобрался. Левая нога. Причем рана не физическая, верно?
Профессор напряженно застыл, не сводя с меня мрачного пронизывающего взгляда. В темноволосой голове явно завертелись сотни и тысячи вероятных интриг и выгод. Я с вызовом вздернула подбородок. На самом деле задних мыслей у меня по поводу Кориона Хова не имелось. Мужчина и так был на моей стороне, ну, насколько вообще это возможно для слуги рода с четким приказом. Просто рядом с врачом ходил безголовый пациент… Ладно, причина моей смелости заключалась еще в скачущих рядом с ним гормонах. Не факт, что у меня получилось бы ему помочь.
- Профессор, вы ведь знаете, что я могу осмотреть вас прямо здесь и сейчас? И вполне возможно, даже помогу.
- Разодрана аура, - неохотно сказал профессор, устроившись в своем кресле, и безо всяких понуканий стащил с ноги ботинок и носок. – Точнее, магические каналы, проходящие сквозь сустав. Целители смогли поправить положение лишь частично. В начале года я получил еще кое-какую помощь, и постоянные боли сменились на периодические. Мистер Волхов, я не смогу заплатить вам, не привлекая внимания…
- Кто сказал, что я попрошу у вас деньги? – спросила я, сложила руки в замок, потянулась, размяла пальцы и хищно улыбнулась. – Ну-с, мистер пациент, устраивайтесь поудобнее и думайте, что у вас получается лучше всего. Согласны с такой ценой?
- Да...
Профессор Хов онемел от той наглости, с которой я плюхнулась на стул и задрала его ногу себе на коленки так, что он съехал вниз. Или его потрясла бутылка водки, которая появилась из моей сумки?
- Медицинского спирта, увы, в свободной продаже, нет, - объяснила я, протерев водкой руки и достав вместо неё набор масел. – Так-с... Пачули или пихта? Хотя…
Я наклонилась, принюхиваясь к аромату горящих трав, кивнула сама себе:
- Кедр, - и капнула из нужной бутылочки в основу.
Профессор не удержался и с шумом втянул воздух, когда мои пальцы пробежались по суставу, выискивая точки.
- Больно? – спросила я, продолжая знакомиться с ногой.
Хов сдавленно кивнул.
- Сейчас пройдет, - подбодрила я.
Основы точечного массажа мне преподала лично бабушка. Мне это дело всегда нравилось и, чего уж скромничать, достигла я в нем определенных успехов. А чтобы у болячки не осталось никаких шансов, а у профессора – сомнений в моем великом колдунстве, я зашлифовала массаж заговором на исцеление переломов. Прабабушка заговаривала маме сломанную ногу на протяжении двух недель, так что я, тогда десятилетняя соплюха, запомнила слова намертво.
На третьем повторении ощущение потока в теле усилилось, закололо нервы болью, прошло сквозь пальцы. Во рту появился привкус крови, закружилась голова. Я откинулась на спинку стула и покрепче ухватилась за ногу, пережидая приступ дурноты.
