Судя по всему, многие воины ярла были иного мнения — они-то как раз желали сражений, земель, титулов, золота. Сложно их в этом винить, ведь ярл Рорх (настоящий ярл Рорх) пытался захватить земли соседей, явно стремился к титулу конунга. А затем вдруг резко передумал. Для его воинов это стало неожиданностью, причем очень и очень большой. Они ведь не понимали, что ярл теперь совершенно иной человек. Для них, во всяком случае, внешне, он остался прежним.

Недовольство росло, и своего апогея достигло, когда Рорх заключил союз со мной ‒ тем ярлом-выскочкой, которого до недавнего времени планировал растоптать, уничтожить, сравнять с землей все поселения, вырезать весь клан. А тут вдруг начал с ним (со мной, в смысле) дружить. Более того, начал советоваться не со своими особо приближенными и верными людьми, а с каким-то проходимцем, совсем недавно возглавившим ненавистный им клан Альмьерке.

Воины ярла лишь скрежетали зубами, когда их вождь не позволил уничтожить всех этих чужаков. А ведь для этого была такая прекрасная возможность — ютландцев выбили, агдирцев вырезали. Так чего было и с людьми клана Альмьерке не разобраться? Потом ведь их острова можно было голыми руками брать?

Но ярл не позволил. А затем и вовсе приблизил к себе выскочку.

Со стороны это выглядело именно так. Никоим образом не могли воины ярла понять, что и я, и ярл действуем в их интересах. То, что мы неразлучно лазали по Вестланду, по столице, готовили город к обороне, внедряли новые технологии — их волновало мало.

Главное — ярл стал слаб, ярл боится своих врагов, ярл предпочитает с ними дружить, а не убивать. Именно такие мысли, скорее всего, и созрели в головах Льота и прочих.

И именно из-за этих мыслей ярла и прикончили. Причем сразу после того, как под его же командованием отбили очередную атаку конунга.

Впрочем, кто тут играл первую скрипку, я понял прежде, чем мне об этом поведал сам Владимир Григорьевич.

Это Льот.

Берсерк был небольшого ума, хоть хитрости ему было не занимать. Однако его хитрость меркла рядом с его тщеславием. Льот явно рассчитывал во время походов ярла стать как минимум тэном. Однако этому не суждено было случиться — ярл остыл, воевать ему надоело. И поэтому Льот решил действовать самостоятельно.

Трудно сказать, был ли он в сговоре с конунгом или же смог с ним договориться уже после убийства своего ярла. Именно Льот прикончил Рорха, открыл ворота для конунга, впустил его в город, в длинный дом, позволил сесть на трон ярла.

Слааген, Вестланд и все ярлство Рорха пало не из-за поражения в жестокой битве, не из-за ошибки предводителя или слабости его воинов, а из-за тщеславия и глупости одного человека.

К слову, мои надежды на то, что ярл Рорх жив, разбились. Он был мертв. Владимир Григорьевич, когда Льот срубил голову ярлу, тут же вылетел из игры. Он настойчиво пытался дозвониться до меня, Древа, Семена, вот только ничего у него не получалось — мы-то были в своих капсулах. Отправить нам сообщения у Владимира Григорьевича также не было возможности. Как это сделать, если твой персонаж мертв и тебя не подключат к серверу, не позволят взять нового персонажа, прежде чем истечет таймер? Это эдакое штраф-наказание за потерю героя, которое появилось и по моей вине тоже (после того случая, когда я только зашел в игру, в первый раз, принялся сливать персонажа за персонажем).

Как бы то ни было, но Владимир Григорьевич, не находя себе места, все же дождался окончания таймера и полез в игру. То ли ему повезло, то ли сработала некая механика игры (касательно которой я сделал себе зарубку в памяти и поклялся сам себе обязательно с этим моментом разобраться), но попал он не в случайного персонажа. Игра предложила ему взять на себя роль сына покойного ярла, наследника всех его титулов и земель. И естественно, Владимир Григорьевич тут же согласился.

Вот только не все было так сладко. В обычной ситуации, когда ярл бы умер от старости или болезни, перепрыгнуть в тело молодого наследника было бы неимоверной удачей. Но и тогда игроку предстояло бы столкнуться с массой проблем — подковерные игры особо приближенных к старому ярлу не дадут заскучать молодому наследнику.

В нашем же случае было все намного веселее — Владимир Григорьевич подключился к своему новому персонажу и обнаружил, что тот в тюрьме. Иначе назвать то место, где находился молодой Рорх, было нельзя.

«Если ты сможешь прорваться и освободить меня, то…»

Распаленный Владимир Григорьевич жаждал мести. Он уже и думать забыл о всех своих планах. Теперь он хотел наказать Льота и остальных, виновных в смерти его прежнего персонажа.

«Нас слишком мало, — отбил я ему сообщение, — да и где ваш перс находится, я представления не имею».

«И что, так ничего делать и не будем? — вспылил Владимир Григорьевич. — Пусть и этого персонажа грохнут?»

«Но ведь пока не грохнули! — спокойно ответил я. — Зачем-то он конунгу нужен. Иначе оставлять в живых наследника ярла не имеет смысла. Вдруг бучу поднимет?»

«Пока не грохнули, — ответил Владимир Григорьевич, — как только я откажусь от титула, тут мне и конец».

«Стоп. Откажетесь от титула?»

Владимир Григорьевич, пребывая в явно взвинченном состоянии, забыл мне поведать о том, что его тюремщики уже его навещали, и уже объяснили, что им от него надо.

Ярл Рорх должен отказаться от всего имеющегося — отдать бразды правления Льоту.

Ну понятно…а тот в свою очередь принесет клятву верности конунгу. И все довольны — конунг расширил границы своего государства, Льот осуществил свою мечту — стал даже не тэном, а целым ярлом.

Правда (я даже усмехнулся пришедшим мне в голову мыслям), вряд ли Льот будет править долго. Я бы на месте конунга избавился от него как можно быстрее, поставив ярлом своего человека. Предавший раз предаст снова. Так зачем такой человек нужен вообще?

Как бы то ни было, а позволять конунгу и Льоту воплотить свои планы в жизнь я не собирался. Да и Владимир Григорьевич явно не испытывал восторга от того, что ему предстояло.

Поэтому придуманный мною план, несколько спонтанный, не совсем и не до конца продуманный, он принял без всяких торгов. Конечно, нас обоих смущало, что в этом самом плане были моменты, в которых мы больше полагались на привычное и такое знакомое всем и каждому «авось». Но все же шансы на удачное воплощение были, если все пойдет именно так, как задумано.

Около часа продолжалась гульба победителей, а затем все же настал час для «главного выступления»: совершенно незаметно для гуляк (но не для меня) в зале появился молодой человек, которого вели двое воинов.

Молодого человека (к слову, очень и очень напоминающего Рорха, прямо-таки копия, но более молодая) подвели к трону, на котором восседал конунг.

— Тишина! — крикнул конунг, заставив всех пирующих замолчать и повернуть головы в сторону трона.

— Молодой ярл Рорх хочет нам что-то сказать? — спросил конунг у молодого человека.

Тот коротко кивнул.

— Ну что же, он ведь здесь хозяин и имеет на это право, — усмехнулся конунг, и его тут же поддержали смешками пирующие.

Конечно же, все и каждый понимали, что ярл Рорх является хозяином этого места лишь номинально, да и то ненадолго.

— Я ‒ ярл Рорх, — сказал парень, — тэн Вестланда. Я унаследовал ярлство от своего отца, но признаю, что совершенно не готов к этому.

На лицах пирующих, как и на лицах конунга, Льота, появились довольные выражения. Похоже, они решили, что достаточно запугали парня, что он сдался, ну, или поверил в ту сказку, которую ему наплели, мол, если будешь себя хорошо вести, сделаешь все, как мы скажем, то мы тебя убивать не будем, отпустим, а быть может, еще и устроиться поможем. Только наивный бы поверил этим обещаниям. Кто же будет оставлять в живых такого соперника? Даже если бы молодой ярл Рорх не был под управлением Владимира Григорьевича, все равно должен был понять — пережить сегодняшний день ему не позволят.

— Так что же ты хочешь сделать? — подстегнул ярла конунг. — Ты хочешь передать свой титул кому-то другому? Кого же ты посчитаешь достойным? Могу ли я тебе порекомендовать такого человека?