И вот, прошло уже два дня, а на горизонте ял так и не появлялся. Еще вчера старика словно бы что-то кольнуло в сердце, что-то екнуло. И он тут же понял — его единственного сына больше нет…

Ортанг сидел на берегу, глядел вдаль, надеясь увидеть знакомый парус, и сам же не верил в то, что это случится.

Слезы текли по его обветренному, морщинистому лицу, однако он не издал ни звука — дети и женщина не должны видеть его слез, не должны догадаться, что случилось. И он им не скажет правду, она не узнает, что муж уже никогда не вернется назад, а дети, что они уже никогда не увидят отца.

Сегодня он, как и прежде, пришел на берег с первыми лучами солнца, и начал вглядываться вдаль.

Ял не появлялся.

Зато далеко, на самом горизонте, старик разглядел корабли. Было их много ‒ десяток, а может и больше. Они уходили в открытое море, а шли со стороны столицы.

И это не были корабли, которые ему доводилось видеть раньше.

Скорее уж, это были корабли тех, о которых последний год ходили жуткие слухи. А еще старик увидел дым, поднимающийся в небо. И дым этот был точно над столицей.

Старик сжал кулаки. Он уже понял, что случилось, что произошло. Он догадался, кто плывет на этих кораблях и что означает дым над столицей.

Вот, значит, для кого нанимали рыбаков, вот для кого предназначался сигнал…

Старик сжал кулаки уже прямо-таки до боли.

Гвардеец должен за это заплатить. Должен! Ведь именно он виноват в смерти его, Ортанга, сына.

И старик знал, кого заинтересует рассказ о гвардейце, заплатившем рыбаку. Знал, кто услышит слова, поймет суть. А главное, он знал, кому присутствие того самого гвардейца совсем не по душе.

В конце концов, сам Ортанг хотел бы, чтобы гвардейца наказали. Жестоко наказали. И даже не за смерть его, Ортанга, сына. А за предательство. Люди Редвола, король, дали приют этому наемнику, этому лукавому обманщику. И как он им за это отплатил? Предал их, отдал ватаге дикарей!

Ортанг вытер слезы с лица, вернулся к хлипкой лачуге, где еще спала его невестка и внуки.

— Вставайте, — сказал он, — пора возвращаться домой.

— Р`мор!

Я довольно-таки долго наблюдал за тем, как Нуки гоняет по небольшой зеленой лужайке Рагнара, Р`атора и Болли.

Все четверо раскраснелись, уже обливались потом и дышали, как загнанные лошади.

Продолжалась эта тренировка уже достаточно продолжительное время — пару часов точно. Именно поэтому я не то что не услышал, как Нуки позвал меня, а попросту пропустил это мимо ушей — пока они тренировались, я глубоко задумался, и вывести меня из этого состояния одним окриком было сложно.

А подумать было над чем.

Мы удачно вернулись из похода, мы привезли кучу золота, трофеев, треллов.

Едва только драккары коснулись родного берега, как тут же все добытое стали выгружать, сносить на площадь.

А затем Копье, как главный казначей, поделил добытое согласно долям участников.

И, казалось бы, сейчас самое время закатить пир, устроить гуляния…но нет.

В этот раз все пошло несколько по иному сценарию.

Большая часть трофеев была вновь погружена на драккар, большая часть участников нашего похода вновь оказались на кораблях. Нет, они не собрались в новый поход, они собирались продать ненужные трофеи и приобрести нечто, что им сейчас необходимо.

Ну да, я ведь совершенно забыл, что заключил мир с ярлом Рорхом (который теперь является персонажем Владимира Григорьевича). А это значит, что теперь мы можем спокойно торговать на самом крупном рынке островов.

Большая часть треллов будет продана именно там. Причем я на это рассчитывал, потому и забрали с материка в качестве треллов вдвое больше женщин, чем мужчин. Мужчины-треллы ну продажу не планировались, им предстояло заняться строительством наших городов, работать на наших землях.

И, к слову, такой подход давал свои результаты: еще с прошлого похода на островах появилось множество чужаков, которые выполняли самую тяжелую работу. А вот северяне, сбросив с плеч эту проблему, уделили время другим делам, военному делу в частности. Именно поэтому последний поход (извините, крайний) был удачным — пусть у меня пока и немногочисленная армия, однако каждый воин отлично обучен, прекрасно сражается. Единственное, чего не хватает — это дисциплины.

Но эту проблему я намерен решить, то есть уже решаю.

Теперь в моем войске появились десятники и сотники, а по факту — офицерский и младший командный состав. Теперь не я следил за всеми сразу, а за каждым молодым воином или ветераном (впрочем, именно ветераны и стали теми самыми десятниками и сотниками) стоял эдакий «сержант». Именно он отвечал за дисциплину своего «подразделения», а также за подготовку своих бойцов.

И именно с них теперь я буду спрашивать. Если чей-то боец полезет на рожон, не будет делать то, что от него требуется, то будет наказан весь десяток, а вместе с ними и сам десятник. Ну а если проступок будет серьезный, то достанется еще и сотнику. Думаю, таким образом проблема дисциплины будет решена раз и навсегда.

Только представьте — какой-то боец отлынивал от работы, не выполнил задание или ослушался приказа, и тут же весь десяток получает плети. Да-да, я ввел физические наказания. Тут суть даже не в боли, которая сопутствует наказанию, а в унижении — тебя, уважаемого воина, будут пороть у всех на глазах, как нашкодившего подростка, и только за то, что один из твоих подчиненных, скажем, вместо бдения на посту, охраняя драккары, напился или вовсе завалился спать. Можно предположить, что потом со «штрафником» сделает его десятник или же весь десяток, если им тоже попадет.

Узнав, кто такие северяне, я понял и их больные места. Самый страшный удар для них — это удар по карману. Поэтому теперь появились у нас и штрафы. Ну и, естественно, поощрения — теперь поднять свою долю мог любой боец. Более того, особо выделившиеся могли рассчитывать не только на увеличение собственной доли. Его десяток также награждался чуть большей, чем положено, суммой. Да и десятник, чей боец хорошо себя проявил, получал эдакий «бонус».

Для того чтобы показать на деле, как будет действовать новая система, я ввел некое подобие соревнований. Но это будет потом. А пока будет аттестация — рядовые бойцы должны пройти нечто вроде полосы препятствий. Прошли — получили свои прежние доли, которые были до введения «моей системы», не прошли — у вас есть месяц на то, чтобы подтянуть свои навыки.

Ну а если в десятке появилось слабое звено — все остальные должны были его подтягивать. В случае если все в десятке, кроме одного, смогут пройти полосу препятствий — вместо своей полной доли они получат лишь половину. Таким способом я надеялся выработать самые настоящие команды, хотел, чтобы каждый десяток спелся, сработался, действовал как единый организм.

Этих результатов я хотел добиться на аттестации. Ну а в дальнейшем пойдет уже проверка, так сказать, сотни. Хотя, если говорить предельно точно, скорее полусотни — десятки будут объединяться в одну команду драккара. И именно этой командой и будет командовать «сотник». В дальнейшем я планировал устроить тренировочные сражения не только на суше, но и на море. Иначе говоря, ввести военно-морские учения с погонями, преследованиями, абордажем и защитой корабля. Со временем эти учения будут усложняться, ведь очень скоро на моих кораблях появятся первые орудия: эдакие «скорпионы».

Думаю, так я смогу решить главную проблему своего воинства — отсутствие дисциплины.

Северяне, как не крути, а до денег жадные. И будут готовы пойти на многое, чтобы получить большую долю, ну, или же будут стараться, чтобы не схлопотать «штраф».

Но все это, так сказать, для линейных частей. А еще я планировал создать такую себе гвардию. Вот как раз они будут подчиняться непосредственно мне.

Вопреки распространенному мнению (народ прознал о том, что я собираю собственный отряд), брать в него я собирался отнюдь не ветеранов. Слишком они ворчливы, и слишком высокого мнения о себе. Нет, в моем отряде будет как раз таки молодняк. Да, они не будут иметь за плечами такого боевого опыта как ветераны, зато «строить» их будет гораздо легче. А еще молодняк не будет ворчать по поводу и без. Это очень важно, ведь именно на своей «гвардии» я планировал оттачивать все новшества, которые собирался вводить.