Так дело не пойдёт — мы два часа потратили, разыскивая его по этому чёртовому собачьему кинегиону. Невидимой магической рукой я легонько толкнул парня обратно к столу. Его лицо перекосило от бессильной злобы и вполне объяснимого ужаса. Кир, выполнив айкидошный болевой приём, забрал ножницы у него из рук.

— Успокойся, — сказал Кир взбесившемуся торговцу.

— Гиперкерасты! — обозвал он нас в ответ.

— Прекрати. Побеседуем спокойно, как цивилизованные люди.

— Какой резон с вами беседовать — денег у нас, как не было, так и нет, и в ближайшем месяце заплатить не сможем! Паппас совсем здоровьем плох и уже никогда не поправится, — обречённо произнёс он. —  А вы, мандаторы-гиперкерасты, продавшиеся Демофилу за миску собачьей похлёбки, возвращайтесь, откуда пришли, и передайте своему хозяину, что мы просим о ещё одной отсрочке платежа.

— Я догадался, за кого ты нас принял, — усмехнулся Кир. — Никогда не представлял  себя в роли наёмника из коллекторского агентства и никогда не думал, что меня такими прикольными словечками кто-нибудь когда-нибудь обозначит. А вы в Византии банковских коллекторов мандаторами-гиперкерастами называете? Не знал, не знал, познавательная информация… Давай, прочитай-ка письмо.

— Антихрисис, не иначе, — вздохнул парень, взял в руки послание и, сломав печать, углубился в чтение. — Выходит, вы не гиперкерасты Демофила? — искренне удивился он.

— В этом можешь не сомневаться, — ответил я. — Нам нужен человек, который будет представлять наши коммерческие интересы в Новом Риме. В первую очередь, мне нужно подобрать усадьбу с двумя просторными залами: один для игорного заведения — казино, другой для выступления артистов. Услуги посредника будут оплачены. Ты сможешь этим заняться или мы зря теряем с тобой время?

— Да, смогу. Что ещё от меня потребуется?

— Ещё от тебя потребуется подыскать нам помещение, где мы будем продавать алмазы и дом для салона красоты.

— Не расслышал, что требуется, дом в Фессалониках для красоты? Честно скажу, в Фессалониках никого не знаю — этот процветающий полис отсюда очень далеко. А дом для красоты, это где нашим почтенным ромейским матронам волосы и брови иранской хной окрашивают, пиявки на уши ставят и белладонну в глаза закапывают, чтобы зрачки узкими, как у кошки, становились?

— Типа того. В общем, в Новом Риме нужно найти усадьбы, чтобы они располагались в престижном месте для богатых и высокопоставленных людей.

Глава 95. Лёша

— Такая задача мне вполне по силам. Разрешите представиться: Алексис из рода Пселлов. Мой паппас, Андроник-вестиопрат, должен Демофилу пять мешков золотых солидов, но так и не сумел расплатиться с кредитором-хреофилетисом... Хотите узнать, что думает о вас Демофил? — улыбнулся Алексис и протянул мне свиток.

К счастью, «курсы среднегреческого» также предполагают навыки чтения и письма.

«Презренный должник Андроник!

Поручаю твоим заботам двух простодушных чужестранцев, карманы которых доверху набиты чужеземными диковинками, а головы — сухой соломой египетской. Повелеваю  тебе втереться к ним в доверие, узнать их заморские тайны и постыдные секреты, а затем сообщить мне в письме со всеми подробностями. За интересный донос размер твоего долга будет уменьшен до четырёх с половиной мешков золотых солидов.

И не вздумай проболтаться или издохнуть, жалкий скулящий пёс, пока не выплатишь мне долг до последней номисмы.

Твой высокородный кредитор Демофил.»

Мы поблагодарили Алексиса за прямоту и честность. Он, на радостях, что мы не явились выбивать из него отцовские долги, предложил нам продолжить переговоры в его доме. Тем более, что прибыльной торговли в павильоне не наблюдалось — несмотря на изобилие товара, клиенты в длинную очередь не выстраивались.

Мы протопали ещё полгорода и через ворота Деревянного цирка вышли в пригород под названием Космидион — сельскохозяйственную округу Константинополя, которая была размежевана на земельные наделы разных размеров. Участки, разделённые дорогами и внушительными каменными оградами, располагались в шахматном порядке.

По понятным причинам, загородный дом Алексиса и его отца был в разы меньше и скромнее, чем элитная резиденция Демофила. Вокруг внутреннего двора с колодцем были выстроены жилые и хозяйственные помещения. По всей огороженной кирпичным забором территории, охраняемой сворой беспрестанно тявкающих собак, росли каштаны и фисташковые деревья.

Двухэтажный дом был построен в соответствии с архитектурной доминантой Константинополя — два этажа из кирпича, покрытого белой штукатуркой, под черепичной кровлей красного цвета. Крыша была абсолютно плоской, практически круглый год её использовали как террасу.

Верхний этаж отводился под жилые комнаты, внизу размещались кухня, столовая и кладовые. В доме имелись водосточные трубы и функционирующая канализация, был обустроен туалет, стоки из которого, по словам Алексиса, выбрасывались непосредственно в море, а точнее в залив Золотой Рог.

На хозяйственном дворе стояли пристройки для работников и слуг, семейная баня -терма, под навесами содержался мелкий скот: парочка волов, коз и свиней, тут же бегали рыжие куры.

Алексис провёл нас с Киром в столовую, её украшением можно по праву считать три высоких арочных окна, которые пропускали дневной свет и визуально увеличивали  размеры внутреннего пространства. Помимо естественного освещения здесь были зажжены керамические светильники и стеклянные лампады с оливковым маслом, смешанным с какой-то не очень приятно пахнущей субстанцией. На мой вопрос хозяин дома ответил, что в масло добавляют редкий жир долфина — понтийской свиньи10, чтобы смесь лучше и дольше горела.

На полу, выложенном мозаикой из разноцветной морской гальки, пестрели  хвостатые хохлатые птицы и разнообразные геометрические фигуры. Очень весёленький напольный птичник получился.

Удивительно, но в этой комнате, вместо традиционных скульптур танцовщиц и гимнастов, у стены красовалась гипсовая статуя мужского пола в коротком хитоне, длинном плаще, но с собачьей головой на мускулистых плечах. Самая настоящая пёсья морда с острыми, торчащими вверх ушами на пропорционально сложенном человеческом теле.

— Весьма оригинальная версия Анубиса, — похвалил Кир художественный вкус хозяев.

— Это статуя одного из наиболее почитаемых христианских святых — Христофоруса Псеглавца. По древней ромейской легенде, благочестивый Христофорус долго молился и просил у бога дать ему безобразное лицо или пёсью голову, чтобы не смущать своей красотой девушек и юношей во время проповедей. Сейчас в Новом Риме во многих храмах можно увидеть иконы с его изображением, — пояснил  Алексис. — В дормиториуме моего паппаса он тоже висит.

Алексис удалился и вскоре принёс нам на обозрение большую икону, где среди  сборища стандартных старцев с бледными, скорбными ликами и седыми бородами, с нимбами, книгами и крестами, затесался Христофорус с чёрной, повёрнутой в профиль, заострённой собачьей физиономией с хищным оскалом острых клыков. И золотистый нимб Святому Псеглавцу неизвестный византийский иконописец тоже от души пририсовал.

— А коты с нимбами на мордах у вас на иконах тоже присутствуют, или там, может, ослики в хламидах? — осведомился Кир.

— Кажется, в храме Святого Вавилы мне доводилось видеть на одной из икон лик лошади. Но я не сведущ в теологии и литургике. Если ты интересуешься иконописью, почитаешь иконы и святыни, могу познакомить тебя с архимандритом Епифанием в храме Святого Сергея и Вакха.

— Отлично, как-нибудь при случае с удовольствием навещу батюшку, — обрадовался Кир.

Кроме статуи, в гостиной находилось два стола: один, квадратный, окружённый тремя кушетками, служил для приёма пищи. На другом столе, большим по размеру, были разложены рукописные книги с массивными бронзовыми застёжками, печати из свинца, керамические чернильницы, ножи для разрезания бумаги, позолоченная лупа, свитки, заострённые бронзовые палочки, видимо для письма.