Он не обратил внимания на нее.

– Итак, что это будет, Керолайн? Ты все еще гнешь свою мелочную жажду мести, в этом все дело?

– Она не мелочная.

Ефраим рассмеялся.

– Тебе уже давно пора с этим разобраться, дорогая. Я больше чем уверен, что ты трахнула кучу парней и свалила, когда тебе стало скучно.

– Ревнуешь?

Она улыбнулась ему чувственной улыбкой.

– Ни капли. Трахай кого хочешь, только не трогай мою собственность. Ты знаешь правила.

Керолайн обошла кресло, проводя рукой по плечам Ефраима.

– Итак, какую часть из твоей собственности ты хочешь вернуть?

Ефраим холодно посмотрел на Криса и Медисон. Если ему было не все равно, он этого не показывал.

– Скажи эти мудакам опустить оружие, или я вырву им сердца.

Она махнула рукой, и они оба опустили оружие.

– Замечательно, Ефраим, но помни, что даже ты не сможешь до них добраться прежде чем они выстрелят и скорее всего ты не сможешь спасти обоих. А теперь скажи мне, ты хочешь женщину или ребенка?

– Какая разница?

– Никакой. Все дело в том, что я получу то, что хочу и мне все равно как.

– Перестань нести чушь и скажи, чего именно ты хочешь? Я знаю, что твои маленькие мозги строили планы весь прошлый век.

– Хммм.

Она отошла от него и остановилась прямо напротив Криса и Медисон.

– Опустите их, – решительно сказала она и отступила. Они смотрели как несколько толстых цепей спускались на два фута из потолка в том месте, которое она только что покинула. На конце каждой цепи был толстый наручник.

– Это что? – спросил Крис.

Керолайн ликующе улыбнулась.

– Судя по выражения страха на лице Ефраима – это дежавю.

Медисон посмотрела на Ефраима. Он побледнел и вцепился в подлокотники кресла, при этом выглядел крайне испуганным.

Керолайн протянула руку и с любовью погладила один из наручников.

– Отвечая на твой вопрос, Ефраим, да, это твои старые кандалы. Думаю, это те самые старые наручники, в которых ты очнулся в тот памятный день. Конечно же, я их укрепила и почистила. Они прочнее, намного прочнее. Согласна, было бы дешевле купить новые, но иначе не было бы так весело? Я бы пропустила выражение твоего лица и это крайне бесценно. – Она ему подмигнула. Затем щелкнула пальцами и мужчина, который прятался в углу выступил вперед, толкая накрытый тканью стол. – Это стоило немного дороже, но я надеюсь, что смогла восстановить все самые любимые игрушки Николса. – Она откинула ткань, явив по край мере дюжину острых выглядящих первобытными инструментов. – Что не смогла починить – заменила и конечно же за годы добавила парочку своих, подходящих моменту.

Ефраим молчал, он медленно переводил взгляд с одного инструмента на другой.

– Естественно, ты не обязан этого делать и мы оба знаем, что в любой момент ты можешь встать и уйти. Я увижу тебя через девять месяцев, и мы сможем продолжить обсуждение. До тех пор, уверена, мальчишка и твоя шлюха будут очень счастливы. Я о них очень хорошо позабочусь. Давай сделаем это и отпустим их. Шанс на победу, можно сказать. У нее будет девять месяцев на то чтобы убежать и спрятаться, и родить маленького ублюдка, а затем вся жизнь на то, чтобы прятать ребенка от меня. Это будет ее и его единственный шанс. Или уходи и можешь вернуться за ребенком и стерва будет мертва, а мальчишка станет моей новой игрушкой.

– Ефраим, просто уйди! – молила Медисон. Она не знала, что задумала Керолайн, но понимала, что ничего хорошего.

Он должен уйти. Должен. Она хотела, чтобы он был в безопасности и подальше отсюда и больше никогда не хотела снова видеть на его лице взгляд полный паники.

– Ты не рискнешь оставить здесь Медисон, ты сукин сын! Мне плевать использовал ты ее или нет, не оставляй ее тут! – выкрикнул Крис.

Ефраим посмотрел всего мгновение, затем встал. Его лицо было белым как бумага.

– Прости, – прошептал он.

– Ты – сукин сын! – кричал Крис.

– Знала, что ты этого не сделаешь, – самодовольно сказала Керолайн. Она, казалось, совсем не расстроилась. Более того, видимо чувствовала облегчение. Она всего на мгновение метнула взгляд на Медисон и это стало очевидно.

Она ревновала и боялась, что Ефраиму Медисон не безразлична. Что ж, она только что получила свой ответ. Медисон хотелось за себя поплакать, но она любила Ефраима слишком сильно даже если он ее не любил, ей было нужно чтобы он ушел.

Крис сжал ее сильнее.

– Все в порядке, Медисон. Я о тебе позабочусь.

Ефраим повернулся и подошел к Керолайн. Он схватился за край своей футболки и стянул через голову, бросив на пол. Затем сорвал с себя нательный крестик, прежде чем Керолайн его спросила.

– Будь я на твоём месте, то не торопился бы, потому что как только я выберусь, сотру тебя в пыль. – Он дотянулся до наручника и защелкнул его на запястье с характерным звуком. Затем поднял вторую руку и посмотрел на Керолайн. – Можешь принимать гостей.

Улыбаясь, Керолайн так и сделала.

– Пожалуйста, остановись! – закричала Медисон. Она пыталась освободиться из оков и добраться до любимого, но все было тщетно. Крис схватил ее за руку и потянул назад.

– Да не беспокойся, дорогая, он не может умереть. – Склонив голову, Керолайн рассматривала Ефраима. – Мне кажется, я могла бы заниматься этим бесконечно.

Ефраим стоял прямо и смотрел вперед невидящим взглядом. Он не реагировал. Слабость – единственное, что он перестал показывать Николсу годы назад.

Ублюдок мог веселиться, мучая его, но после пяти лет, проведенных в его тюрьме, Ефраим уже ни разу не доставил ему удовольствия своим откликом. И поступит также с этой стервой, не важно, чего ему это будет стоить.

Черт побери, как же больно! Керолайн получала чересчур большое удовольствие от пытки. Порезы, которые она нанесла на его лицо, шею и живот не затягивались и не заживут еще долгое время.

Он потерял слишком много крови и не мог быстро восстановиться. Судя по звуку капающей на пол крови, Ефраим понял, что стоял в уже довольно-таки большой кровавой луже.

Кнут просвистел в воздухе, а затем щелкнул, рассекая его кожу. Он стиснул зубы.

– Нет, пожалуйста, остановись! – завопила Медисон. Она то кричала, то всхлипывала. Ефраима убивало то, что она видела его мучения.

Керолайн уронила кнут на пол.

– Мда, это не работает. Давай-ка посмотрим, что есть еще в нашей коробке с игрушками? – весело сказала она и посмотрела сначала на стол, затем на Ефраима. Злобная улыбка исказила ее губы. Она подошла к нему и медленно расстегнула его ремень.

– Что ты делаешь? – потребовал Крис.

Керолайн проигнорировала его вопрос, расстегивая штаны Ефраима, пока тот продолжал неотрывно смотреть в одну точку на стене.

– Ой, давай вынем все из карманов прежде чем продолжить. Не хотелось бы, чтобы что-нибудь нам мешало, правда?

Она засунула руки в его карманы, убедившись, что Медисон все хорошо видно, затем достала ключи, мобильный, и в этот момент Медисон заметила, что его гладкий черный телефон Защитников мигает зеленым светом.

Странно. Обычно он мигал красным, если шел звонок или была голосовая почта. Зеленый значил что-то еще, про это Ефраим ей говорил. Через мгновение она вспомнила – он отправил сигнал о помощи.

Медисон пришлось спрятать улыбку, когда Керолайн бросила мобильный на пол вместе с остальными вещами.

– А ты рассказывал ей, Ефраим, как мы весело проводили время вместе? – спросила Керолайн, подразнивая Медисон, которая тихо плакала в объятиях Криса.

Ефраим ничего не ответил.

– Ведь плохо, что у нас так и не получилось сделать ребенка, как мы хотели? – Она улыбнулась. – Мы трахались днем и ночью. Должна тебе признаться, я удивлена, что наш с тобой секс не привел к ребенку. Мне сказали, что мужчина – Страж может иметь потомство с вампирами, полагаю, они были не правы.

Впервые за три часа Ефраим заговорил:

– Да, мне рассказывали, что могут, – слабо усмехнулся он. – Хочу раскрыть тебе секрет, Керолайн. Хочешь его услышать?