– Первыми на земли Каэлмаркена ступили боги Слаттера. Они примчались на своих летающих колесницах впереди кораблей поселенцев, что искали лучшую долю для своих семей. Боги осмотрели дикие земли, и души их наполнились радостью, потому что широки были тучные поля и богаты дичью бесконечные леса от холодных волн Нордасона до выжженных солнцем трав Энсамстивулда… Но часть небожителей возжелала править местными народами: орками, гоблинами и диким зверьем, мечтая о кровавых храмах и обильных дарах. Новые земли вскружили им головы, и не захотели они помогать древним лордам в освоении открытого мира. Сошлись в битве мятежные боги со своими соседями и проиграли в страшном сражении. Были низвергнуты на землю и получили новое имя – Троллуды. Уничтожили бы боги Слаттера отступников, но приплывшие люди заступились за жалкие тени великих богов, лишенных былого могущества, принесли жертвы и замолвили доброе слово перед Фриддэфом. За оказанную помощь Троллуды теперь покровительствуют простому народу, оберегают наш кров и скот. В виде лесных духов помогают охотникам, речными и болотными тварями присматривают за уловом у рыбаков. Не могут Троллуды впрямую противостоять верховным богам, но по возможности не оставят нас в тяжелые минуты и всегда поддержат добрых путников, которые не гадят в лесу и берут лишь толику малую от богатств земли нашей.
– А Гудары?
– Про темных богов дальше рассказ будет… Говорят, что не все домашние боги смирились с поражением. Самые невоздержанные и злопамятные решили укрыться от врагов во тьме подземелий. Приняли они новое имя – Гудары – и покинули наш мир. Отдали часть своего семени и создали народ себе на подмогу – гномов-кочерыжек, что теперь живут в толще гор и буравят их, подобно червям. Как повелось с тех древних времен, отданы холодные скалы Пайслинга на откуп бородатым силачам. За долгие столетия не было ни разу, чтобы люди претендовали на подземные сокровища. Нам вполне хватает того, что берем на поверхности. И гномы не пытаются захватить наши леса и поля. Но память о своем происхождении сыграла с ними злую шутку: столь надменного и чванливого народа вы не встретите нигде более. А по злопамятности подземные кланы могут переплюнуть любого из Гударов. Что и говорить – из болотной осоки лесная роза не вырастет…
Допив настой, старый лесничий убрал чашу в сумку и продолжил:
– Светлые боги редко обращают на нас свои взоры. Для того чтобы добиться их благорасположения, нужно принести богатую жертву и произнести должные заклинания. Но где простому крестьянину или охотнику найти время для этого? Вот и пользуемся услугами Храмового ордена. Церковь Слаттера лучше знает, как достучаться до жестоких сердец великих богов. За толику малую в подношениях и молитвы прочтут, и чашу удачи на твою сторону склонят… С домашними богами и духами, которые рядом с нами живут, мы и сами договориться можем. А с темными силами только гномы общаются, мы лишь за оберегами укрыться можем. Так завещано предками, так и внукам, и правнукам нашим достанется…
Хейдер недовольно тряхнул выцветшими на солнце волосами:
– Древние герои сами с богами говорили, без посредников! Так и нам надо, самим… Что толку ожиревших храмовников кормить? Родился младенец – подношение неси, умер кто – короба отворяй. Скоро чихнуть нельзя будет, чтобы рядом служка с берестяной кружкой не оказался…
– Да, торопыга, светлые боги лишь тебя ждут не дождутся… Все глаза выплакали, в томлении на облаках скучая… Все под коряги и камни заглядывают, где же тот герой великий, блоха быстроногая, что грозился с ними силой и славой померяться…
Двое других учеников захихикали, но мальчишка лишь упрямо насупился, не желая признавать свою неправоту.
– Ну чем, чем церковники лучше?
– Тем, что их больше. Ты с муравьем из муравейника тоже общаться не желаешь, мимо по своим делам спешишь. А когда муравьев тысячи, да курения приятные зажгут, да песни споют – то и замедлишь шаг на таппу-другую. А если дары порадуют да обильными окажутся – то смеха ради и веточку передвинешь, как прокричали, или жужелицу с куста стряхнешь для прокорма… Можно не любить Храмовый орден, но нет смысла отрицать, что их стараниями с богами теперь договориться легче стало. И дождь в засуху вымолить могут, и чума последние годы стороной обходит наши земли. За это и заплатить не жалко…
Старик подбросил хвороста в костер и улыбнулся, глядя на сердито нахмурившегося любимца. Тот прихлопнул зудящего комара над плечом и снова уставился на огонь:
– Я все равно сам буду с богами говорить. Не дело воину у толстобрюхих удачу вымаливать.
– Вот станешь воином, тогда и решишь. Хотя, зная твое упрямство, я не удивлюсь, если к старости твои личные молитвы кто-нибудь на небесах услышит.
Подперев кулаком подбородок, Хейдер не отрываясь смотрел на пляску огня. Казалось, что он уже не видел и не слышал ничего вокруг, целиком поглощенный игрой обжигающих искр. Но неожиданно мальчик встряхнулся и внимательно посмотрел на наставника:
– А про Лигга? Ты же не рассказал, как Лигг обиду на любимую затаил!
– Чего там рассказывать, – отмахнулся Ванстелл, раскладывая на уложенном валежнике старое походное одеяло. – Кэйрри, богиню смерти, больше прельщал верхний мир. Где еще можно порезвиться на поле брани, в задыхающихся от трупов чумных городах? Не под землею же! Да и в те времена даже гномов еще не существовало… Вот и отказалась возлюбленная Лигга во мрак с ним уйти. Так и играет в свои страшные игры над облаками. Владыку же Гударов настолько рассердила ее ветреность, что он доверил часть мертвого подземного мира Комбрене, о чем не раз пожалел в последующем…
– А дальше? – хором затянули мальчишки, но старик уже устраивался спать и был непреклонен:
– Завтра. Продолжим завтра. Вам же пора решить, кто первым у костра будет, кто его сменит и кому утром за водой бежать и завтрак готовить. И смотрите, на Троллудов надеяться можно, но они растяп и ротозеев не любят. Поэтому и огонь чтобы поддержали до рассвета, и все шорохи лесные расслышали, и дикого зверя не прозевали… А я спать буду, не в мои годы полуночничать…
Масляные лампы мигали желтоватыми огоньками за слюдяными стеклами. Их неверный свет путался в обилии золотой посуды, которой был заставлен длинный дубовый стол. Поздним вечером в крошечной комнате три главы семейства Форфаденов обсуждали насущные дела.
Откинувшись на высокую резную спинку кресла, поближе к копченому окороку удобно устроился Бэвер Форфаден, Лесной торговец. Ростом почти с человека, не поддающийся старости гном железной рукою руководил всей торговлей, какую вел с людьми разросшийся клан Форфаденов. Продажа угля, рудного железа, изделий подземных мастерских – все шло через умного и расчетливого потомка Гударов. Он как никто другой знал, как надо общаться с лживыми и продажными людьми, заполонившими в последние годы предгорья Фьерранлонда. Серые глаза Бэвера холодно смотрели на приезжающих в Фьерр-гренс торговцев, подмечая каждую мелочь. И не успевал гость разложить товары, а хозяин самой большой ярмарки в округе уже знал, за сколько сможет купить или продать завезенный товар и стоит ли вообще вести дела с приехавшим. Родственники шутили, что с каждым днем, проведенным на поверхности, старый гном все больше превращался в человека. Но обладатель седой бороды лишь беззлобно посмеивался и при первой возможности возвращался в свой каменный дом, выстроенный над входом в укрепленные тоннели Фьерр-гренса, поближе к свежему воздуху и утреннему пению птиц.
Напротив Бэвера непоседливым колобком угнездился на высоком стуле Гуйден Форфаден, хозяин крупного банка, второго по величине после королевского банка клана Лингэнэл. Хотя злые языки шептали, что обнищавшие владыки подземного государства давно не в состоянии состязаться по количеству золота в сундуках с лысым крошечным гномом. Ежеминутно вытирая блестящую голову, Гуйден успевал попробовать свежую выпечку, вставить без спроса едкое слово в чужой разговор, обмахнуть крошки с бороды, попробовать вина из очередного кубка и совершить еще сотню разнообразных мелких дел, не забывая при этом балагурить и посмеиваться своим собственным шуткам.
