Только так — сугубо медицински — можно понять психологию, точнее, зоопсихологию властителей, деспотов, тиранов, авторитетов и других представителей «сильных мира сего». Термин «зоопсихология» оспаривается некоторыми учеными (в частности, И.П.Павловым) на том основании, что у животных якобы нет психики, а есть лишь рефлексы. Но вот в применении к хищным представителям человечества он подходит в самый раз. Эти ярые прислужники «князя мира сего» в достаточной для науки степени и психологичны, и зоологичны.

Как иначе можно расценивать готовность пойти на любые преступления ради получения власти, денег, изощренных удовольствий, связанных с богатством? Имея миллионы, рисковать благополучием, а не то и жизнью, ради приобретения ещё двух-трех. Зачем, кажется? А затем, что этот самый риск, борьба и является их основным мотивом, движителем, некой производной от хищного инстинкта. Эти их основные установки реализуются в том или ином индивидуальном сочетании. В зависимости от темперамента и характера у кого-то проявится больше злобности, у другого — коварства, у третьего — похоти и жадности. Некогда легендарный «генерал Дима» — консультант президента Ельцина, «полномочный связной» между российскими политиками и международной мафией, Якубовский имел вроде бы всё: деньги, виллу на Западе, успел нахапать. Так нет, не сиделось ему, вернулся в Россию «добирать» — «понадобились» ему еще и антикварные книги. В итоге, сел в Кресты и сидит пока. Ясно, конечно, что причина его отлова состоит в том, что он чего-то с кем-то там не поделил.

Правда, есть часть хищных, которые как бы и не подвержены «социальной паранойе». Одни из них предельно и откровенно злонамеренны, это «безудержные» (как волки или гиены) хищники. Им полностью удается «быть самими собой». Они не пытаются перед кем-то оправдываться. Такие предпочитают непосредственную агрессию и прямое убийство людей, видя в этом смысл жизни. Перефразируя П.Ф.Лесгафта, это «злобно-забивающий» тип. Уже, к сожалению, не «школьный»…

Другая часть «здоровых» хищных — это те, кто длительное время борются на стороне «добра», отстаивая заведомо правое дело. В этом случае они имеют для себя, для своей агрессивности и вероломства, мощное социально-психологическое оправдание. Правда, очень часто они переходят рамки «дозволенного» в своей злобности или непорядочности, когда уже невозможно оправдать свои действия «общественной пользой». Лучше всего для них находиться в оппозиции (С.Бабурин. В.Жириновский), это — их лучшая,

«золотая пора». Им действительно удается в такие периоды, когда «они за народ», посодействовать прогрессу, «пособить обчеству». Но потом, придя к власти, они «расслабляются», приходят в свое естественное параноидальное состояние, и уже добра тогда от них не жди. «История показала, что истина всегда умирает, когда ее поборники приходят к власти» [7]. И поэтому трудно сказать, кто из хищной братии есть меньшее зло. Тираны-властители, ярые оппозиционеры или «скромные, незаметные» киллеры.

Здесь возможно и более широкое обобщение. Способность осознавать свои действия имеет чуть ли не всеобщий контекст. Поведение всех живых существ далеко от разумного, они не в состоянии всемерно оценивать свои действия. т.е. можно считать параноиками и животных, что есть для них как бы высшая форма поведения, и это даже, можно сказать, некий «человеческий комплимент» в их адрес. Всё делается ими целесообразно, умно, но цель — абсурдна, смешна или гибельна, но этого не видно на их животном уровне.

Животное пробирается куда-нибудь, ползет, хитрит, заметает следы, а там, куда оно, бедное, так целенаправленно стремится — капкан, яд или радиоактивное заражение. Человек в этом смысле отличается от животных лишь уровнем понимания и осознания собственного поведения. Высший уровень — это разумное, самокритичное поведение человека, оценивающего свои поступки по нравственной шкале. Но и он, наверное, ограничен, если приложить к нему мерки Вселенной, божественного разума (если таковой существует). Хищные же представители человечества такого уровня не имеют. Они, как и животные, — хитрят, обманывают ближних своих, вовсю наслаждаются жизнью, а потом — расплата: пресыщенность, опустошенность, тоска, наркотики, тюрьма, смертоубийственные разборки… Те же (дьявольские?) капканы, яды…

Так что различия между хищными и нехищными индивидами в человеческом семействе — огромны. Это как разница между внешне почти неотличимыми гадюкой и ужом. Между ядовитыми грибами и съедобными. Политик (вождь-фюрер, «авторитет-пахан»…), принимающий «плотоядное» решение о смерти противника или своих людей (на войне, на «разборке»). Равно и хищный предприниматель, знающий точно, что его «бизнес» принесет людям или Природе страшную беду. Хищный проповедник, призывающий именем Бога свою легковерную паству покончить с собой, заодно убить собственных детей. Все такие существа должны иметь психику «очень и очень» отличную от нормальной человеческой.

Это именно что-то зоопсихологическое, и понять это обычному человеку, по-видимому, будет непросто.

В принципе, нехищные люди также обладают значительной «волей к власти». Но проявления этой «воли» совершенно отличны от хищного варианта. И здесь есть: риск, героизм, романтика борьбы за справедливость, но — харизма совсем другая. Любой вид имеет своих вожаков, лидеров — индивидов более энергичных, темпераментных. По данным Маслоу, число таких доминантных особей (лидеров) составляет примерно 5 % популяции млекопитающих, как среди крыс, так и среди людей. Мало того, дух соперничества (по крайней мере, в виде борьбы за выживание) является основополагающим, коренным инстинктом всей живой Природы. Без него развитие Жизни на Земле, вероятно, прекратилась бы.

Точно так же и нехищные люди обладают огромной тягой к соперничеству, им хочется быть красивее, умнее, способнее, сильнее других. Но наличие в человечестве хищных индивидов придает этому естественному соперничеству непомерную жесткость и беспринципность. (В основном это касается мужчин, хотя и «найти женщину» в этом, да и во всём другом, как известно, не составит труда).

И множество постов занимают именно нехищные люди, хищного поголовья всё же маловато, чтобы заполонить всю иерархическую лестницу власти. Но для нехищных (как правило, диффузных) людей, состоящих «при власти», главное, — это порученное им дело. Продвижение по служебной лестнице есть для них лишь переход к другому делу — более или менее им приятному. Но на каком-то уровне они вдруг видят, что дело сменяется интриганством. На этом их «благополучная» карьера заканчивается. Они почти неспособны на «бюрократические игры», хотя по глупости, бывает, и втягиваются в них. Если в их услугах (а они именно слуги, в лучшем случае служаки) больше не нуждаются, то их «подсидят» моментально. Чаще они возвращаются в «хмурые восвояси»: к непосредственному труду. А если и остаются в коридорах власти, то становятся преступным и послушным орудием в руках высокопоставленных хищных начальников. Это для них истинная трагедия.

Их еще обязательно и «повяжут» чем-нибудь. И чаще всего они спиваются, чтобы хоть как-то заглушить совесть. Но что поделаешь, жалеть их трудно. Не лезь туда, «в чужие сани не садись».

Хищные, понятно, считают себя выше нехищных людей. Друг друга же они, так или иначе, но «уважают». «Воры в законе» именуют себя — «люди». Всё это совершенно парадоксальным образом уживается с их предельным эгоизмом и взаимоуничижением (и взаимоуничтожением).

Самоназвания большинства «диких народов» и изолированных племен тоже переводятся как «люди». Это — отголосок самого раннего, совершенно «не задокументированного» периода человеческой истории. Шла смертельная борьба с биологическими палеоантропами-адельфофагами, перекинувшаяся затем по инерции и на человеческие социумы. Все соседствующие этносы были и потенциально, и реально опасны друг для друга. Каждое из племен в атмосфере всеобщей враждебности взаимно не считало своих соседей людьми, выделяя в этом качестве лишь самих себя. Сейчас — это уже достаточно редкое явление.