А пока попробуем мысленно представить себе этот своеобразный мир. Хотя бы в той мере, в какой это сегодня возможно. Как говорят, «в свете последних данных».

Представим себе, что мы космонавты. Четыре месяца полёта позади. Наш корабль подошёл к Венере и встал на орбиту её спутника. От корабля отделился спускаемый аппарат. Сейчас мы в нём медленно опускаемся на парашюте.

Над нами тёмное, сине-фиолетовое небо. Под нами безбрежный океан облаков.

Мы плавно снижаемся. Погружаемся в белую мглу. Сине-фиолетовое небо исчезло. За иллюминаторами становится всё темнее. Точно мы погружаемся на дно океана.

В кабине становится жарко. Автомат с трудом справляется с охлаждением помещения. Наружный термометр показывает уже больше двухсот градусов жары!

Нас всё сильнее раскачивает. В иллюминаторы уже ничего не видно. Зажигаем прожектор, но его луч упирается в мутную, струящуюся, желтоватую песчаную мглу. Всё кругом гудит, ревёт, грохочет!

Аппарат тряхнуло. Он наклонился, потом выровнялся на своих трёх ногах и замер, продолжая лишь вздрагивать от ударов песка.

Мы сели на Венеру.

Осмотрев приборы, приступаем к знакомству с таинственной планетой. Сели мы на дневную сторону Венеры, но за окнами тьма. Над головой у нас огромная толща мутного, густого воздуха, полного пыли и песка, да ещё толстенные чёрные тучи. Здесь вечная ночь.

О выходе наружу, конечно, речи быть не может. Чтобы изучать «местную природу», мы можем только смотреть в иллюминаторы, освещая местность прожекторами, да брать с грунта камушки механическими руками — манипуляторами.

Зажигаем прожекторы. Около нас край какой-то скалы. Рядом валяются отдельные глыбы. Они гладкие, «облизанные», как прибрежные камни. Через всё это струится густая «позёмка» песка. Воздух мутный, дальше чем на десять метров ничего уже не разобрать.

Механической рукой подносим к камню стальную ампулу с водой и вскрываем её. Полстакана воды разом выливается на камень. Получается взрывчик. Вода, как на горячей плите, разлетается на шарики, которые прыгают по камню и тают. Всё обволакивается густым паром. Вода выкипела, испарилась.

Пробуем протянуть нашу механическую руку за камушком вдали и не можем. Руку всё время относит в сторону. Виноват здешний ветер. Воздух так густ, что даже при медленном движении «валит с ног». В такой обстановке мы не смогли бы выйти наружу даже в самом наипрочнейшем скафандре. Не устоять.

Темнота. Жарища! Ревущий, безумный, мчащийся куда-то без остановки поток песка! Нет! Человеку здесь делать нечего!

Мы отстёгиваем балласт, прикреплённый под дном нашего аппарата, открываем вентили, наполняя газом особый, очень прочный, баллон над головой, и начинаем всплывать вверх на маленьком «воздушном шаре».

Понемногу стихает рёв песка. Светлеет. Наконец мы выныриваем из белой мглы. Включив ракетные двигатели, сбросив ненужный больше баллон, мы поднимаемся на орбиту, встречаемся с нашим основным кораблём, стыкуемся с ним. Начинаем ходить вокруг Венеры.

Почему Венера так непохожа на Землю?

Самое естественное считать, что все планеты Солнечной системы родные сёстры. Все они в таком случае должны быть сделаны «из одного теста». Почему же здесь такая жарища? Почему так сильно отличаются наши атмосферы по составу? Почему здесь такое страшное давление?

Учёные, изучающие историю планеты Земля, считают, что наша современная атмосфера существует не так давно, каких-нибудь несколько сот миллионов лет. До этого, 4 — 5 миллиардов лет назад, Земля, возможно, имела атмосферу, похожую на теперешнюю венерианскую. В то время было очень много действующих вулканов. Они в огромном количестве выбрасывали из своих жерл углекислый газ и водяные пары, которые расползались по всей планете, обволакивая её густой, плотной газовой оболочкой.

Азота и кислорода в то время в атмосфере, вероятно, не было.

Вода из густых облаков лилась дождями на землю, создавая тёплые океаны. В них возникла жизнь.

И живые существа стали менять состав атмосферы.

Крохотные, примитивные известковые водоросли, моллюски и другие жители океанов, строящие свои раковины и скелеты из извести, стали в качестве материала поглощать из атмосферы углекислоту. Их было так много, что углекислота в атмосфере стала редеть. Существа погибали, оседали на океанском дне мощными слоями, которые, слежавшись, образовали так называемые осадочные породы: известняки, мел, мергели и др. Таким путём со временем почти вся углекислота земной атмосферы вошла в состав земной коры. Атмосфера «поредела», стала «жиденькой».

Когда на Земле распространились растения, добавился ещё один, уже знакомый нам, процесс. Поглощая углекислоту, растения стали расщеплять её и выделять в атмосферу кислород. Постепенно они довели его содержание в воздухе до теперешнего, до одной пятой.

Не совсем пока ясно, откуда появился в атмосфере азот. Но, по-видимому, и он появился постепенно, накапливался, пока не стал основным газом в нашем воздухе.

Если всё это так, то Венера действительно может оказаться «сестрой Земли». Но только она в этом случае моложе нашей планеты не на сотни миллионов лет, как считали некоторые учёные, а на миллиарды лет. Похоже, что она «застряла» на одной из ранних стадий своего развития.

И если у нас, на старушке Земле, давным-давно углекислота «похоронена под ногами» в горных породах, а вода «осела» в океанах, то на молодой Венере углекислота ещё «витает в воздухе», а вода только начинает вырываться из недр планеты. «Бурлит в закрытом котле».

Гипотеза эта очень правдоподобна. Но по ней в атмосфере Венеры могут быть только ничтожные следы кислорода — за счёт расщепления углекислоты солнечными лучами.

Мы знаем пока, что кислорода там не более 1/1000. А скорее всего — ещё меньше. Но не забудьте, что воздух на Венере очень густой, уплотнённый. Он в десятки, а может быть, и в сто с лишним раз плотнее земного.

Если кислорода на Венере окажется даже одна десятитысячная, то и это довольно большое количество. Всего лишь раз в двадцать меньше, чем на Земле. Объяснить присутствие кислорода в этом случае можно будет только деятельностью растений. Перед нами встанет новая загадка. Как представить себе растительность на этой сухой, раскалённой планете?

Может быть, на Венере есть участки, где не так уж жарко? Может быть, растения ютятся там в каких-нибудь глубоких пещерах, в расселинах скал, в подземных пустотах?

На Земле жизнь пробуждается утром с восходом Солнца, радуется теплу и свету. Но ведь на Венере всё наоборот. Там нужно спасаться не от холода, а от жары. Днём там всё раскалено — и вода должна выкипать. А ночью, которая длится два земных месяца, может быть, становится хоть чуточку прохладнее? Выпадают дожди, образуются тёплые лужи? И тогда пробуждается жизнь? А на время дневной жары живые существа зарываются в грунт, прячутся в какие-нибудь «огнеупорные» оболочки?

У нас жизнь предпочитает гнездиться в тёплых местах планеты, поближе к экватору. Её почти нет на полюсах. Может быть, на Венере обитаемы именно полюса, где попрохладнее?

На Земле жизнь в основном распространилась по твёрдой поверхности планеты и в толще её океанов. В атмосфере жизни почти нет. А на Венере жизнь могла облюбовать для себя именно атмосферу. В её средних слоях не так уж жарко. Туда проникает солнечный свет. Там, по-видимому, есть немного влаги. Жизнь в атмосфере вполне можно себе представить в виде маленьких, парящих в воздухе живых существ. Вроде планктона в воде наших океанов.

Океанский планктон — это крохотные растения-водоросли и мельчайшие животные — рачки, личинки, инфузории. Но этих живых существ так много, что ими питаются многие рыбы. Планктоном наедаются досыта даже киты!