«А мне-е всё по-о-фиг –

что-о в анфа-а-с,

что-о в профи-и-ль!»,

разве что не пританцовывал. 

Он без труда добрался до заветной кучи голубых камней, прихватил один и найдя глазами ш’Тартака, сидящего на берегу, помахал ему рукой. Дождавшись ответного приветствия Мастера войны, Денис направился в обратный путь, который, к сожалению, не обещал столь легкой прогулки, как прямой. Если, идя от берега к морской опоре, Денис спокойно смотрел вперед, совершенно не обращая внимания на высоту на которой пролегал путь, то теперь нужно было внимательно смотреть вниз, чтобы не пропустить подводный колодец, в который предстояло прыгать, если конечно имелось в виду добраться до берега, а не просто сигануть вниз.

Мост пролегал над подводными скалами. Некоторые выступали на метр-другой над поверхностью моря, другие не доходили до нее на это же расстояние, но, в общем – хрен редьки не слаще. Пройдя «мост» до самой береговой опоры и не обнаружив искомый колодец Денис не расстроился – ерунда, прогуляется еще разок.

Волноваться он начал, когда повторный поиск не дал никаких положительных результатов – не было никакого колодца, куда можно было бы спрыгнуть! НЕ БЫЛО! Всюду под «мостом» громоздились скалы и не было черного, округлого просвета! НЕ БЫ-ЛО! Нервозности добавляли и черные тени снующие в глубине – время от времени пути их пересекались, а место встречи можно было легко определить по неприятным темным клубам и ошметкам, распространявшимся из эпицентра. Если определить картину, открывшуюся взору Дениса одним словом, то картина эта была мерзопакостная.

«А может вернемся, поручик Голицын? – поинтересовался внутренний голос. – Там ступеньки есть…»

«Или ты страх, или он тебя… – снова напомнил о себе Шэф и Денис решительно тряхнул головой. – Нет. Будем искать!»

Искомое нашлось только на четвертом проходе – и не мудрено: то что Мастер войны обозвал колодцем, правда маленьким… выглядело как черненькая дырочка в окаймлении острых скал, но самое неприятное было в том, что альтернативы не было – больше ничего, хотя бы отдаленно смахивающего на колодец, под «мостом» не наблюдалось – Денис хорошо смотрел…

Он замер над «дулом», закрыл глаза, и начал форсировано расширять небесный канал – надо было снизить вес насколько можно, привычная работа немного отвлекла от тягостных раздумий, но не до конца:

«Итак… что мы имеем… шансов попасть в дырочку, прямо скажем… немного… Вероятность разбиться – очень высокая… А если вернуться?.. Потерю лица не рассматриваем… я здесь временно, вернется Шэф – уйдем… плевать что будут считать трусом…»

«Плевать?..» – усомнился внутренний голос.

«Да! – Плевать!»

«Ну-у… если плевать…»

«Ну, не плевать! И что!? На скалы бросаться?!»

«Но там же есть колодец…»

«Поди попади в него…»

«Хорошо… Но! Если вернуться, значит никаких занятий с краснопоясными, никакого продвижения, а на тебя идет охота! Ты заметил? – на тебя идет охота! Уже во втором мире…»

«Да заметил… заметил… но может пронесет…»

«Не пронесет! Раньше или позже достанут, а ты будешь не готов. Нужно учиться выживать!»

«Кто бы спорил… нужно… но…»

Денис открыл глаза, небесный канал был максимально расширен, поводов чтобы торчать на мосту больше не было, и надо было принимать решение…

В воду он вошел солдатиком, со скоростью пушечного ядра. Пока погружался успел войти в кадат и стать электрической медузой – холодной, красивой и смертельно опасной. Ее длинные щупальца время от времени постреливали голубыми, очень неприятными даже на вид, разрядами.

В том, что нового обитателя «террариума единомышленников» лучше не трогать, очень скоро убедились две акулы средних размеров и довольно большой подводный ящер, с пастью как багажник «Волги». Видимо обмен информацией у обитателей «террариума» был налажен неплохо, и это, заметьте, в отсутствии Интернета! – поэтому больше никто с гастрономическим интересом к Денису не приставал. И вообще к нему больше никто не приближался, хотя пиршество, и отнюдь не духа, продолжалось вокруг с прежней силой.

Ш’Тартак на камень, гордо предъявленный Денисом, фактически и не взглянул: так… бросил мимолетный взгляд, и все! – Денису аж обидно стало! Мастер войны понимающе улыбнулся, похлопал его по плечу и сказал:

– Ну, все – остались мелиферы – «Поцелуи Пчелы», и красный пояс твой.

«Так я и знал! – подумал Денис. – Как чувствовал, что купанием в гадюшнике дело не ограничится! Мастер войны, чтоб ему… придумает очередную хрень!» – но вслух спокойно поинтересовался:

– Что за «мелиферы»?

– Татуировки пчел подмышками.

– За каким х… в смысле, я хотел спросить – зачем? – ш’Тартак оговорку не заметил, или сделал вид что не заметил:

– Чтобы чувствовать магическое воздействие… да и не только магическое – любое враждебное: например, хочет кто-кто тебя сзади по темечку приложить – сразу почувствуешь.

– Круто… – сдержанно обрадовался Денис и тут же вспомнил где уже видел таких пчелок. А видел он их у Шэфа, во время купания, в первый день в Ордене. Он тогда из-за начавшейся потасовки не успел спросить про них, а потом забыл.

«Так-так-так, – размышлял Денис, одновременно быстро одеваясь, – после Реаниматора на Тетрархе, бли-и-н… как давно это было… как в другой жизни… «пчел» на Шэфе не было… вернее не должно было быть… По дороге сюда он тату–салоны не посещал точняк… в Ордене тоже не посещал, мы все время были вместе… откуда взялись татуировки?..»

«Может они как твоя гравировочка на башке – хотя и не видна, но есть, а эти еще и видны?» – высказал туманное предположение внутренний голос, но Денис его понял!

«Точно!.. хотя и не совсем… но принцип вроде тот! Получается так… кожа монитор, а надтелесные оболочки – память… будем считать – долговременная, в которой все и хранится! Да-да-да – тогда все сходится: у Шэфа, после Реаниматора, на «чистое» физическое тело «пчелки» срисовались с надтелесных оболочек! О, как! – Маладэц Прошка!» – похвалил Денис внутренний голос за сообразительность.

Перед тем как зайти в «тату–салон», Мастер войны провел краткий инструктаж:

– Входить в кадат во время процедуры нельзя, – и в ответ на удивленно взглянувшего Дениса только развел руками, – таковы правила. Если делать под наркозом, получится простая татуировка, а не «Поцелуй Пчелы». – И не дожидаясь вопросов Дениса, пояснил: – имеется в виду не просто пчела, а ПЧЕЛА из воска которой Создатель слепил небо, воду, землю, и первого человека, потом ОН помазал его медом ПЧЕЛЫ… короче, заинтересует – читай первоисточники или зайди в Храм Единого, пообщайся с Адептами Творца, а я в этом не очень…

– Да… уж… не похож ты на богослова… – попытался пошутить Денис, но ш’Тартак только хмуро покосился на него и продолжил:

– Дергаться нельзя! – дернешься – вся работа насмарку…

 … что-то мне это все напоминает…

… а напоминает мне это лингатомию…

 … ничо… терпеть – это мы привычные…

… это нам не привыкать блин… натренировались…

Учти, второго шанса не будет – «Поцелуй Пчелы» можно делать только раз в жизни, – он немного помолчал и продолжил, – рисовать будут одновременно с двух сторон, так что – это не очень долго… и вообще – все самое трудное уже позади! – на этой оптимистической ноте ш’Тартак и закончил инструктаж. – Готов? – поинтересовался он через пару мгновений.

– Да.

– Пошли.

Левое плечо Шэфа щекотали прямые, жесткие, черные волосы, принадлежащие Акрам, правое же его плечо покрывала копна светлых, мягких, слегка вьющихся волос Стельги. Шэф не зря выбрал эту пару – любил он контрасты, а они были полной противоположностью друг другу: мягкая, уютная пышечка Стельга – дитя полуночного Нордштерна и дикая, необузданная, как степная тигрица, Акрам, родом со знойного полдня, похожая резкостью движений и фигурой на мальчишку подростка. Слева в Шэфа упиралась маленькая, смуглая, остроконечная грудь Акрам, с неожиданно большими, почти черными сосками, справа – большая, белая, с розовыми маленькими сосками грудь Стельги.