Заночевал наш отряд в двух избах. Мы с Дашей — в одной, остальные — в соседней, которая была побольше. В сараях нашли хворост, дрова, даже корм для лошадей имелся. Жители бросили свои дома, оставив почти всё имущество.

Пока мужики и дружинники занимались кормёжкой лошадей, я тоже без дела не сидел. Растопил печь и отправился к ближайшему колодцу, чтобы натаскать воды.

На улице темнело. Солнце закатилось за холмы, но его прощальные отблески ещё освещали вечернее небо. Я дотащился до колодца по протоптанной нашими тропинке. Стал опускать вниз ведро, и тут взгляд мой упал на чёрную фигуру, которая стояла в конце улицы возле зарослей. В сумерках она почти сливалась с деревьями, и я не сразу разглядел её.

Некоторое время я всматривался в вечерние тени, пытаясь понять, кто это, а потом вытащил оба пистолета и зашагал по глубокому снегу, чтобы посмотреть поближе.

Когда подошёл, понял, кто это. Передо мной стояла Ноэма.

— Ты что тут делаешь? — крикнул я, остановившись на некотором расстоянии. — Тебе нужен я?

— Следуй за мной, Даниил, ты должен сам увидеть... Ты должен знать, — произнесла Ноэма и, развернувшись, пошла сквозь заросли, за которыми простиралось поле. Я двинулся следом.

Ноэма шла через поле столь легко и непринуждённо, словно она и не шла вовсе, а плыла, не касаясь ногами снежного покрова. А я из последних сил лез по сугробам, стараясь поспеть за ней. Вспотел, запыхался, но догнать Ноэму никак не получалось — наоборот, она с каждой минутой удалялась от меня.

— Стой! — я остановился, пытаясь отдышаться. — Да не торопись ты так.

Ноэма обернулась и в следующий миг оказалась рядом. Она протянула мне ладонь, отстранённая улыбка не от мира сего озарила лицо девушки. Я подал ей руку, и мы вместе поплыли над белым полем.

На другой стороне поля находилось длинное одноэтажное здание с мезонином, выкрашенное в жёлтый цвет — дом какого-то помещика. Несколько окон были разбиты, крышу и подоконники занесло снегом. Дом окружала осиновая роща, тонущая в сгущающихся сумерках.

Мы опустились в снег, и я снова оказался по колено в сугробах.

— Что мы здесь делаем? — спросил я. — Что это за место?

— Ты сам всё увидишь, — проговорила Ноэма.

Я оглянулся по сторонам, но ничего не увидел. Впереди послышался зловещий хруст ветвей, а вскоре раздался нечеловеческий вопль. Ему вторил вой из нескольких глоток. Теперь всё стало понятно: в роще притаились моры.

Я ещё больше занервничал, стал вглядываться во мрак вечернего леса. Ноэма словно почувствовала мою тревогу. Она обернулась с застывшей на устах блаженной улыбкой и произнесла:

— О, не бойся. Они не тронут. Они больше никого не потревожат. Но ты должен увидеть, ты должен знать... Иди за мной.

Девушка зашагала вперёд, и мне не оставалось ничего иного, как последовать за ней. Вскоре среди деревьев показались существа. Они направлялись к нам. Собакоподобные твари с разным количеством голов и конечностей брели по снегу, скаля свои жуткие пасти. Среди них шли несколько человекоподобных, а из-за дома выбрался огромный монстр на двух ногах и с большим пузом.

Ноэму ни капли не беспокоило появление мор. Она даже шаг не замедлила — беззаботно шла навстречу тварям. Я же приготовился драться. Однако существ было так много, что вряд ли смог бы отбиться. В голове завертелась мысль: не хочет ли Ноэма сгубить меня?

Вдруг существа стали рассыпаться. Тела их обращались в пепел, но пепел этот не растворялся и не улетучивался в небо, а падал в снег горстями чёрной пыли. Последним рассыпался большой монстр: его руки, ноги, голова, туловище начали тлеть, и вскоре от великана остался лишь прах.

А Ноэма продолжала идти, не обращая внимания на истлевших мор, углубляясь в осиновую рощу. Я, естественно, плёлся за ней. Впереди, среди деревьев, белела ледяная гладь пруда. Пройдя ещё немного, мы оказались возле небольшого пятачка, вокруг которого были поломаны кусты и повалены тонкие деревца.

— Их здесь больше нет, — произнесла Ноэма. — Раньше были, а теперь — нет. Брешь пропала.

— Брешь? — переспросил я, осматривая место. — Что ты имеешь ввиду? Хочешь сказать, тут была брешь, а теперь она закрылась?

— Они пропадают, мир очищается, Сон возвращается в своё логово. Ты сделал, что должно. Ты на верном пути. Не сворачивай, не отступай. Их ещё много. Безумие не закончилось, страдания не закончились.

Я вопросительно посмотрел на Ноэму:

— Ты хочешь сказать, бреши закрылись благодаря тому, что я убил посвящённых?

— Она ушла, — произнесла Ноэма вместо ответа.

— Кто?

— Мара — она покинула этот мир.

— Ты уверена?

Ноэма ничего не ответила, лишь посмотрела мне в глаза, блаженно улыбаясь, и растворилась, словно её тут и не было. А я остался один посреди осиновой рощи. Включив фонарик, я стал оглядываться по сторонам. Что, если не все моры пропали, и кто-то до сих пор таится в зарослях, готовясь напасть на меня? Но вокруг было тихо. Без сомнения, Ноэма принесла хорошую новость. Вот только правду ли она сказала?

Я побрёл обратно — туда, где желтели стены покинутого особняка. Надо было срочно возвращаться домой. В животе урчало от голода, а мои спутники, наверное, уже сбились с ног, разыскивая меня.

Но не успел я и пяти шагов сделать, как позади кто-то захлопал в ладоши — медленно, издевательски. Я обернулся. На месте, где когда-то находилась брешь, стоял старик Томаш — стоял и зачем-то аплодировал мне. Пуговичный фонарик освещал его ухмыляющуюся физиономию, которая сейчас выглядела даже более зловещей, чем прежде.

— Поздравляю, — проскрипел старик, — ты убил чудовище. Разве не этого хотел? Радуйся!

— Почему ты преследуешь меня? — спросил я. — Ты умер. Почему я тебя вижу?

— А ты умишком пораскинь. Кто я, как думаешь?

— Ты — безумный старик, который хотел убить меня.

— Э нет, — рассмеялся Томаш. — Того уже давно нет среди нас.

— Некогда мне с тобой болтать и загадки твои отгадывать, — я развернулся и пошёл сквозь заросли.

— Зато теперь в этом мире появилось ещё одно чудовище, — крикнул мне вслед старик.

Я обернулся, не сбавляя шаг.

— Да, Александр, появилось, — сказал он. — Это ты. Посмотри в кого ты превращаешься. Кем становишься? Убивай их всех, слышишь? Никого не щади!

— Заткнись, — буркнул я под нос и ускорил шаг.

Даша и Гордей сидели за столом, а я расхаживал взад-вперёд по скрипучему деревянному полу. На столе лежали краюха хлеба и нарезанная ветчина, стоял пустой походный чугунок, в котором ещё совсем недавно дымилась отваренная картошка — наш ужин.

Когда я вернулся в деревню, уже стемнело. После ужина, я сходил за Гордеем, позвал к нам в избу. Я должен был сообщить ему и Даше о том, что видел. Теперь они сидели и внимательно смотрели на меня. Даша с самого моего прихода пыталась выведать, где я был. Сказала, что услышала вопли мор и очень испугалась за меня. Дружинники обыскали всю деревню, нашли следы, ведущие в поле. Хотели уже идти по следу, когда увидели вдали мой фонарик. Я объяснил, что опять видел Ноэму, но подробности расскажу после ужина, заставив Дашу тем самым страдать от любопытства. Теперь она сидела и слушала, скрестив руки на груди.

— Мне встретилась Ноэма, — сказал я. — Увидел её, когда пошёл за водой. Она отвела меня к усадьбе, тут неподалёку, и показала место, где раньше была брешь. Так вот, брешь закрылась. Там были моры. Их вопли вы и слышали. Но когда мы приблизились, твари исчезли, развеялись в прах.

— Так просто взяли и исчезли? — скептически скривилась Даша. — Сами собой? И почему ты решил, что там действительно была брешь? Может, та девка нас вокруг пальца водит?

— Не похоже, — возразил я. — Вокруг кусты все поломаны, будто стадо коров прошло. Да и моры откуда-то же появились?

Даша молча пожала плечами.

— И ещё, — продолжил я. — Ноэма говорит, будто Мара ушла обратно в Сон, и случилось это благодаря нам. Не знаю, правда или нет.